Семиевие - читать онлайн книгу. Автор: Нил Стивенсон cтр.№ 109

– Но защитит ли Амальтея от уплотнения атмосферы? Камила по моей просьбе изучает технические доклады, которые Спенсер, и я ему за это очень признательна, загружает с сервера. Она говорит, что все очень серьезно.

– Расширение атмосферы? Чертовски серьезно, – ответил Зик. – Однако у «Иззи», пока на ней Амальтея, огромный баллистический коэффициент. Она в состоянии прорезать довольно плотную атмосферу, камень примет на себя все тепло. Капли при этом могут следовать в кильватере, как велосипедисты за грузовиком.

– Все капли?

Зик сглотнул слюну.

– Нет. Она не сможет создать волну разрежения, за которой поместятся все капли. Им придется лететь так плотно, что «Параматрица» с ума сойдет.

– Эту-то часть плана Маркуса я и не могу понять, – кивнула Джулия. – Что станется с теми каплями, которые не будут удостоены чести расположиться в кильватере Амальтеи?

– Всех деталей плана я не знаю, – вздохнул Зик. – Он пока что не слишком проработан.

– Иными словами, это вообще не план, – кивнула Джулия.

– Все зависит от того, когда вернется «Имир». И в каком состоянии. Сколько льда он принесет. Тогда можно будет и разработать план.

– И при этом обязательно нужно делать это диктаторскими методами? Под этими… законами военного времени – как они там называются?

– ПДУАП, – подала голос Камила.

Зик пожал плечами:

– Не думаю, что Маркус собирается ставить вопрос на голосование. Он просто соберет свой мозговой центр, и вместе они решат, что лучше.

– А зачем тогда вообще собирать мозговой центр? – казалось, Джулия поражена самой новизной этой идеи.

– Чтобы взглянуть на все с разных сторон… и убедиться, что все учтено.

– А в мозговом центре есть хоть один каппи или же предполагается, что мы безропотно примем его вердикт?

Зик совсем запутался. Будь у него возможность отмотать все назад и заново проиграть беседу, он бы понял, что его намеренно загоняли в угол. Лишенный подобной возможности, он просто прикусил язык.

В отличие от Джулии.

– Я спрашиваю лишь потому, что постоянно знакомлюсь все с новыми каппи. Больше мне все равно нечем заняться. У меня нет обязанностей. Нет полезных умений. И я вижу, что очень многим из каппи не хватает общения. Это естественная человеческая потребность – такая же, как сон или физические упражнения. Поэтому я стараюсь с ними говорить – лично, в нашей маленькой гептаде, или же способами, которые вы предложили – через спейсбук и спайк. Для этих молодых людей беседа с экс-президентом, которой скучно и одиноко, – хоть какое-то развлечение. И вот что я вам скажу, майор Питерсен, – наша система сработала! Жребий и тренировочные лагеря дали такое созвездие юных талантов, с которым я еще никогда в жизни не сталкивалась. Они буквально бурлят идеями и энергией. Сейчас во Вселенной это крайне дефицитный ресурс – даже по сравнению с водой и жилыми помещениями. Безумно жаль, если эта энергия окажется растрачена понапрасну, а их идеи не будут приняты во внимание в комнатушке, где Маркус соберет совет избранных для принятия своего плана – в предположении, что он вообще вернется после того, что я не могу назвать иначе как авантюрой.

Экипаж «Джеймса Кэйрда» в пути к острову Южная Георгия через сотни лиг бушующего моря ориентировался по небесным светилам. Примерно тем же занимался и экипаж «Нового Кэйрда». Хотя им было полегче. Штурман на «Джеймсе Кэйрде» дожидался разрыва в сплошной пелене туч, чтобы урвать возможность для наблюдений, и сверялся с механическим хронометром, надеясь, что тот не отстал и не ушел вперед. Часы «Нового Кэйрда» отличались большей надежностью, небо тоже было видно получше. Секстант им заменяло устройство, состоящее из широкоугольного объектива и высокочувствительного сенсора – оно могло определить свое направление, попросту сравнивая картинку с записанной в память астрономической базой данных. Поэтому они прекрасно знали как собственную ориентацию в пространстве, так и ее смену по мере того, как огромный осколок льда, частью которого они сейчас были, неуклонно движется по вытянутому эллипсу. Таким образом Маркус мог вычислить параметры их орбиты и оценить, со все возрастающей по мере перепроверок точностью, как низко они пройдут. Когда «Иззи» находилась с ними по одну сторону планеты, то есть примерно половину всего времени, они могли получать от Дюба последние данные относительно расширения атмосферы.

Но когда требовалось совместить эти два объема данных между собой, ньютоновская механика начинала сбоить. Традиционные расчеты траекторий космических аппаратов предполагали отсутствие атмосферы и связанных с ней внешних сил. Однако они уже знали, что «Имир» пройдет достаточно низко и зацепит атмосферу. Это как минимум означало, что он встретится с сопротивлением воздуха и уйдет с проложенного Шоном Пробстом курса. Если на то пошло, вычислить сопротивление тоже было несложно. Как и оценить его влияние на курс. Но ледяной осколок не был симметричным объектом, движущимся вдоль своей оси, то есть в уравнение вступала и подъемная сила. Не слишком большая – несравнимая с той, которую дает крыло самолета, – но и не нулевая. Если подъемная сила будет направлена не туда, «Имир» войдет в штопор, словно подбитый самолет. Однако если направить ее вверх, она облегчит прохождение через атмосферу, выталкивая их на высоту, где воздух не столь плотен. Там подъемная сила уменьшится, и они поползут вниз, но по мере уплотнения воздуха сила снова возрастет и будет толкать их обратно. Не исключено, что за те лихорадочные полчаса, пока они будут на всей скорости проноситься мимо Земли, они несколько раз отскочат от атмосферы подобным образом. Результаты нелегко было бы предсказать, даже будь «Имир» традиционным кораблем правильной и неизменной формы. Осколок правильным не был. У них недоставало времени полностью его обмерить и ввести данные в аэродинамический симулятор, так что подъемную силу можно было лишь прикинуть. Мало того, когда передняя кромка и все, что под ней, начнет прорезать воздух – пусть даже разреженный настолько, что практически неотличим от вакуума, – она станет нагреваться. От нее пойдет пар, создавая дополнительный направленный вверх реактивный импульс, в результате форма ее изменится. Так что, даже имей они возможность смоделировать аэродинамику осколка, сопротивление воздуха и подъемную силу, все эти данные утратят надежность при первом же соприкосновении с атмосферой.

По сравнению с этими сложностями то обстоятельство, что «Имир» в это время будет лететь кормой вперед, включив на полную мощность экспериментальный ядерный реактивный двигатель, притом не вполне исправный, казалось сущей мелочью.

Столкнувшись с таким количеством неизвестных, разумный руководитель аэрокосмического инженерного проекта объявил бы полную остановку работ и посвятил следующие несколько лет разложению проблемы на мельчайшие детали – включая продувку кусков льда в сверхзвуковой аэродинамической трубе, компьютерное моделирование и обсуждение всевозможных альтернативных стратегий. Однако к тому моменту, как Маркус осознал проблему в целом, до перигея оставалось двадцать четыре часа. Земной шар из мандарина превратился в апельсин. Сделать так, чтобы «Имир» миновал Землю, не задев атмосферы, было не в человеческих силах. Бросить его они тоже не могли. Даже если отстыковать «Новый Кэйрд» от «Имира», в его баках для существенной смены курса было слишком мало топлива, так что в конце концов они все равно бы прошли той же траекторией. Так что Маркус ограничился разумным предположением относительно оптимального угла атаки – то есть ориентации, которую «Имиру» следовало принять по отношению к атмосфере, – и начал программу запуска маневровых двигателей, которая должна была где-то за полдня привести массивный осколок в наилучшее с его точки зрения положение.