Стальной оратор, дремлющий в кобуре. Что происходило в России в 1917 году - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 28

Казнь старшего брата, Александра Ульянова, возможно, наложила неизгладимый отпечаток на психику Владимира Ильича. Александр был сторонником индивидуального террора и участвовал в заговоре с целью убить императора. Но попытка цареубийства 1 марта 1887 года провалилась. Пятерых террористов приговорили к смертной казни. Александр Ульянов отказался просить о помиловании, хотя знал, что это единственная возможность сохранить жизнь.

«Несчастная мать имела мужество попросить о последнем свидании, – вспоминал хорошо знавший ленинскую семью революционер. – Она сделала еще одну попытку сломать упорство сына. Он остался тверд до последней минуты. Она ушла со свидания без слез, без жалоб. И в ту ночь она сразу вся поседела. Долгое заболевание, почти безумие овладело ею. Она вся ушла в свое горе. Всеми, бывавшими у Ульяновых, владел не рассеивавшийся ни на одну минуту гнет какого-то могильного чувства, которое всех давило».

Владимир Ильич старался ни в чем не походить на Александра. Твердо решил, что он-то обязательно добьется успеха. И ничто ему не помешает. Мать пыталась изменить его судьбу. Купила хутор неподалеку от Самары в надежде, что Володя займется сельским хозяйством. Но деревенская жизнь его не увлекла. Его учили играть на рояле. У него был хороший слух, музыка давалась ему легко. Но он бросил занятия, потому что считал, что на рояле играют только девочки.

«Владимир Ильич часто пел под рояль с Ольгой Ильиничной, которая хорошо играла, имела голос и умела петь, – рассказывал младший из братьев Дмитрий. – В годы детства и юношества это был самый близкий, лучший товарищ Владимира Ильича. Она была моложе брата на полтора года. Восемнадцати лет она владела немецким, французским, английским и шведским языками. Она читала массу книг. Про Ольгу Ильиничну можно сказать, что она не работала только тогда, когда спала».

Но Ольга Ульянова, собиравшаяся стать учительницей, умерла от брюшного тифа. Смерть любимой сестры тоже не прошла даром. Потери делали Ленина менее эмоциональным, менее чувствительным к чужим страданиям. Но не к своим.

В ночь с 8 на 9 декабря 1895 года Ленина арестовали. Приговорили к ссылке в Иркутскую губернию. Он попросил у властей «ввиду слабости здоровья – место ссылки в пределах Енисейской губернии, желательно в Красноярском или Минусинском округах».

Товарищи упрекали Ленина: «Моральный кодекс революционера не позволяет просить власти о смягчении наказания или других послаблениях». А власть пошла молодому человеку навстречу. Вместо холодного и необжитого Туруханского края, куда позднее угодил административно-ссыльный Иосиф Виссарионович Джугашвили (Сталин), Ленин отправился в село Шушенское Минусинского края; местный климат ссыльные считали просто-таки благодатным. После ссылки уехал в Европу.

«Нечего и говорить, – вспоминал один из эмигрантов, – что Ленин был очень интересным собеседником в небольших собраниях, когда он не стоял на кафедре и не распускал себя, прибегая даже к недостойным приемам оскорблений своего противника: перед вами был умный, с большой эрудицией, широко образованный человек, отличающийся большой находчивостью. Он не стеснялся в споре быть не только дерзким и грубым, но и позволять себе резкие личные выпады по адресу противника, доходя часто даже до форменной ругани. Ленин был особенно груб и беспощаден со слабыми противниками».

Несмотря на врожденный бойцовский темперамент, внутрипартийные баталии не проходили даром. После раскола партии на большевиков и меньшевиков, писала Мария Ульянова, «обнаружилось какое-то нервное заболевание, заболевание кончиков нервов, выражавшееся в сыпи, которая очень беспокоила Владимира Ильича. Болезнь скоро прошла, но нервное равновесие установилось не скоро».

«Зима 1903–1904 годов была чрезвычайно тяжелая, – вспоминала Крупская. – Нервы истрепались вконец. Хотелось уйти подальше от людей, забыть на время все дела и тревоги. Горы выручили. Смена впечатлений, горный воздух, одиночество, здоровая усталость и здоровый сон целительно повлияли на Владимира Ильича».

На старого большевика Михаила Ольминского, будущего председателя Комиссии по истории Октябрьской революции, Владимир Ильич произвел «впечатление человека, почти потерявшего трудоспособность вследствие нервности».

Ленин часто чувствовал себя плохо. Мучительно болела голова. Одолевала бессонница. И он не мог справиться со своими нервами. Жаловался сестре: «Нервы мои истрепаны до чертиков». Как вспоминала Мария Ильинична, брат «порой чувствовал себя из-за этого совершенно неработоспособным». До 1917 года оставалось еще больше десяти лет. Ленин – совсем еще молодой человек. Но он уже с трудом справлялся с бременем дел, которые сам на себя возложил.

«Безделье и безлюдье для меня лучше всего», – признавался Ленин в письме матери. Поразительные слова для человека, которому после 1917 года предстояло руководить огромной страной. Сколько мог, устраивал себе отдых. Они с женой и тещей уезжали за город на несколько недель, на месяц. Он много гулял и ел. Наставлял жену и тещу:

– Надо доедать все, а то хозяева решат, что дают слишком много, и будут давать меньше.

Ленин-то с юности страдал желудком. В принципе болел он в молодости не так уж часто. В Самаре в 1892 году заразился брюшным тифом, но все обошлось. На следующий год подхватил малярию – и тоже без последствий. Юность вождя прошла в благополучных условиях. Мать и сестры о нем заботились. Он ничем не был перегружен, лето проводил на природе. А вот в Петербурге, где жил один, нажил себе катар желудка.

«Он не любил нарушения правильного образа жизни, – свидетельствует его сестра Мария Ильинична, – и в дальнейшем, особенно в заграничный период его жизни, распорядок во времени питания был введен самый строгий. Обедать и ужинать садились в точно назначенный час, не допуская в этом никакой оттяжки».

Усаживаясь за стол, Владимир Ильич озабоченно спрашивал:

– Мне можно это есть?

Хотя в еде был неприхотлив. Уже после революции Крупская как-то похвасталась своему секретарю в Наркомате просвещения, что способна приготовить двенадцать сортов яичницы. Та страшно заинтересовалась. Оказалось, что это одна и та же яичница, да только с разными добавками – луком, помидорами и так далее…

После смерти тещи, которая вела хозяйство и готовила, Владимир Ильич и Надежда Константиновна почувствовали себя совершенно неустроенными. Ели вегетарианский суп из готовых кубиков «Матти», которые существовали уже и тогда, котлеты или жареное мясо с овощами.

Вести из России приходили нерадостные. Социал-демократы сидели в неволе или отошли от революционной деятельности. Оставшиеся верными своей цели вели бесконечные споры друг с другом. Незадолго до возвращения на родину, в середине февраля 1917 года, Ленин писал сестре из Швейцарии, благодарил за присланные деньги и жаловался: «Дороговизна совсем отчаянная, а работоспособность из-за больных нервов отчаянно плохая… Мы живем по-старому, очень тихо».

Годы в эмиграции прошли сравнительно спокойно и комфортно. Ленин и Крупская занимались литературным трудом, старались побольше отдыхать, гулять на природе, дышать горным воздухом. Исходили из того, что революции не дождаться…