Река без берегов. Часть вторая. Свидетельство Густава Аниаса Хорна. Книга первая - читать онлайн книгу. Автор: Ханс Хенни Янн cтр.№ 172

Так вот и вышло, что молодой офицер, служивший в специальном ведомстве военного министерства, получил приказ: принять нескольких господ из зарубежной военной комиссии и оказать им содействие при выполнении секретного задания. Установить контакт с химическим трестом оказалось нетрудно; ведущие специалисты этого засекреченного производства разработали план во всех деталях. Договор был подписан. Все это вылилось в деловую сделку, которая отличалась от других коммерческих соглашений только характером поставляемого товара. В операции предполагалось использовать дифенилхлорарсин и димесенит ^{363} , которые в то время считались самыми действенными отравляющими газами. Химический завод обязался изготовить полностью готовые к употреблению бомбы и доставить этот товар, на собственный страх и риск, до гавани маленького африканского местечка, «до штранда», как тогда выражались, — как будто речь шла о поставке обычного оружия для гражданской войны. Специально оговаривалось, что операция будет осуществляться секретно. Ей дали кодовое название: операция Пуста ^{364} . Из-за опасности перевозимых веществ понадобились экстраординарные меры при транспортировке. Специалисты, которых вообще-то ничем не испугаешь, столкнувшись с такой реальностью, пришли в необычайное возбуждение. Прежде никогда не случалось — во всяком случае, насколько им было известно, — чтобы пятьсот тонн ядов, в газообразном состоянии, перевозили на дальнее расстояние по суше и морю. В поездах, по рельсам, через города и мимо деревень, над неспокойными реками предстояло везти эту чудовищную потенциальную смерть для миллионов людей — правда, заключенную в железные оболочки, но ведь оболочки содержали взрывной заряд, так что могли разрушиться… Эта смерть не должна была разразиться, пока не достигнет конечного пункта своего путешествия. Ведь предназначалась она для двадцати тысяч негров, а не для миллионного населения одного из больших городов и не для горстки крестьян, батраков, коров и лошадей какой-то деревни. Поэтому следовало обеспечить меры безопасности.

Старый генерал не помнит, носил ли корабль, который вез тот ужасный груз, имя «Лаис». Да он никогда и не знал этого. Он не знает подробностей. Он знает об этой операции лишь в самых общих чертах, помнит, что тогда она обладала большой значимостью — как эксперимент, результата которого все посвященные ожидали с нетерпением, чуть не с тревогой. Эксперимент этот, можно сказать, выплеснулся за границы маленького государства, им занимались лучшие умы могущественной военной организации. Отсюда — повышенная секретность. Само собой, такое транспортное судно нельзя было выпустить на океанический простор — в неизвестность — без сопровождающего. К грузу приставили суперкарго; у химического треста как раз был на примете подходящий человек, надежность которого не вызывала сомнений. Корабль с грузом должно было незаметно сопровождать другое, военное судно… Генерал не помнит, носил ли первый корабль имя «Лаис». Это был парусник. И он отправился в плавание, как если бы речь шла об обычном торговом рейсе. Ему предстояло встать на якорь где-то у африканского побережья, возле самого штранда. На борту находились испытанный капитан, хорошая, тщательно отобранная команда и суперкарго — агент химического треста. Осторожности ради этого суперкарго тоже оставили в неведении относительно характера груза…

Эксперимент не удался. Точнее, до проведения эксперимента дело не дошло. Корабль не достиг пункта назначения. Неизвестного никому из присутствующих на борту. Парусник погиб. Затонул. При спокойном море он просто исчез с поверхности воды. А ведь это был новый корабль. Команда броненосного крейсера, который держался на отдалении, за линией видимого горизонта, вообще не заметила кораблекрушения. Не было даже телеграфного сообщения о бедствии. На протяжении следующих трех дней крейсер пытался найти парусник, не зная, что тот исчез…

По мнению старого генерала, что-то непредвиденное случилось с грузом. При кораблекрушении погибло несколько человек. Суперкарго совершил самоубийство. Почти всех членов команды подобрал случайно оказавшийся в тех местах фрахтер… Капитан затонувшего судна при позднейших допросах был необычайно скуп на слова. И вскоре подал в отставку. Можно предполагать, что двое молодых людей, находившихся тогда на борту, обладают более полными сведениями о случившемся. Но они, похоже, боятся своего знания. От допросов они постарались уклониться. И к себе на родину не вернулись… За ними потом вели секретное наблюдение. Они умели держать язык за зубами. А чиновников интересовало только это. Молодые люди молчали. Они мотались по миру. Их оставили в покое. Мало-помалу о них, об их действиях забыли, как забыли и о крахе эксперимента. Впрочем, тщательных допросов власти с самого начала избегали. Судебные чиновники закрывали глаза на противоречия, возникающие в показаниях матросов. Капитана не стали наказывать за то, что судовые документы пропали. Число умерших было установлено, но никто не занимался расследованием обстоятельств их смерти.

Со временем данный эпизод потерял значимость. Губернатор избавился от двадцати тысяч туземцев традиционным способом, ему дали на это разрешение и предоставили необходимые средства: потому что отчет младшего чиновника, которого теперь повысили в чине, стал основой для важных изменений государственного законодательства. Голоса общественности никто уже не боялся.

Это всё в прошлом.

Я лежу в постели. Я это записал и должен признаться, что это мои домыслы. И все-таки мне кажется, что я лишь подслушал шорох крупноячеистой чуждой реальности. Что события, которые я не видел своими глазами, должны были быть настолько бюрократичными и настолько кровавыми. Направление потока событий всегда зависит от множества рук и множества умов. И каждый способствует этому потоку по мере сил…

Клетки моего мозга все еще стоят лагерем на опушке боли. Они устали. Но как раз поэтому мне не верится, что они заглядывают в чащу прежде немыслимого, а не механически роются в выдвижных ящиках с рухлядью достоверных воспоминаний.

Даже голос старого генерала я, как мне кажется, слышал. Он говорил что-то, и я постепенно понял, что он отчитывается перед вышестоящим — запинаясь и без чувства собственного достоинства, приличествующего генералу. Этот вышестоящий был, возможно, его смертью. Генерала допрашивали, потому что его знание касательно этого дела не должно было оказаться утраченным — или, разве что, должно было потеряться чуть позже, без содействия самого генерала.

* * *

Напрасно я мучаю свою голову, пытаясь выяснить, каким образом я узнал об этих событиях. Моего разума тут недостаточно, и я смиряюсь, после того как без пользы опустошил себя. (Может быть, две смерти могут встретиться.) ^{365} Отчет седого офицера лежит передо мной. Человек этот еще жив или жил когда-то. То, что он высказал, Духу подлинности ^{366} было известно с незапамятных пор. Высказывание офицера имеет значение только для меня. Мой Противник хотел меня унизить, очень глубоко оскорбить: ведь теперь, задним числом, я уже ничего не могу изменить в образе моего прошлого. Прошлое внезапно застыло. Все двери туда захлопнулись. Я должен признать, что не будет ответа Кастора на мое письмо: ответа, который мог бы смягчить тот холодный свет, который заставляет меня трезво смотреть на давнишние мысли и ощущения. Моя авантюра сузилась.