Река без берегов. Часть 2. Свидетельство Густава Аниаса Хорна. Книга 2 - читать онлайн книгу. Автор: Ханс Хенни Янн cтр.№ 35

* * *

Я имел обязательства по отношению к трупу. Мне теперь казалось вполне естественным, что я оставлю его у себя. Я поцеловал эту изношенную плоть, которая успела нарасти вокруг души. Глубоко, в костном мозге, еще сохраняются образы его судьбы. Там же хранится и мой образ. Сколько-то моей крови умерло вместе с Тутайном… — На две или три минуты я, кажется, впал в забытье. Потом, оторвавшись наконец от мертвого тела, схватил бутылку с коньяком и уменьшил ее содержимое на ширину нескольких пальцев. Затем я набросил на голого мертвеца простыню, вышел, немного поел в кухне, покормил жеребенка. Позже измерил труп складным метром: длину, ширину и толщину. — Какой же человек узкий, плоский! — Я запер обе двери в комнату Тутайна, сходил к соседу, одолжил у него лошадь. И поехал в город. Эли я взял с собой. Планы у меня созрели быстро, еще по дороге. Несколько раз к глазам подступали слезы. Я это поборол. Слезы могли бы выдать меня. Я разыскал корабельного плотника и вместе с ним набросал чертеж ящика. Я попросил его как можно скорее изготовить для меня такой ящик из тика. Я сказал, что ящик должен быть крепко сколоченным, не подверженным никаким изменениям. Дно должно крепиться большими латунными винтами. Мастер очень быстро понял, чего я хочу. Мы сразу нашли на его дровяном складе подходящие доски — тяжелые, толщиной два с половиной или три дюйма, из красивого коричневого бирманского тикового дерева, достаточно широкие, чтобы хватило на высоту ящика; к дну и к крышке они должны были крепиться дюбелями. Мастер сказал, что до конца недели он с такой работой не справится. Поторговавшись, мы с ним сошлись на сроке в пять дней. Я потребовал, чтобы дерево было хорошо отшлифовано, а внешние поверхности еще и отполированы.

Моей следующей целью был маленький чугунолитейный заводик, соединенный с корабельной кузней и меднолитейным цехом, расположенный дальше к востоку, на берегу. Здесь я заказал ящик из меди, таких размеров, чтобы он поместился в деревянный саркофаг, — хорошо заклепанный и запаянный твердым припоем. Я тут же подумал, что мне придется самому припаивать крышку к этому контейнеру; и потому, чтобы работы было поменьше, попросил сделать ее с одной из коротких сторон. Мне также показалось, что это менее подозрительно. У одного лавочника я приобрел паяльную лампу, паяльники и цинк. Набор тяжелых и длинных латунных винтов этот торговец обещал заказать у своего поставщика на континенте, по телефону, — чтобы заказ прибыл с ближайшим почтовым пароходом. — Когда я входил в аптеку, сердце мое сильно и тревожно бухало. Я потребовал сорок литров формалина. Я помнил со времен школы — или прочитал в каком-то учебнике по анатомии, — что формалин, то есть водный раствор формальдегида, не только оказывает дезинфицирующее воздействие, но также свертывает белки, предотвращая их разложение и сохраняя цвет и внешний облик белковых тканей.

— Для чего вы хотите его использовать? — спросил аптекарь.

— Для протравливания семян, — дерзко ответил я. Я знал, что озимые уже посажены, а летнее зерно должно много месяцев храниться на полу амбара.

Аптекарь, похоже, принял мое объяснение с равнодушием. Но сказал:

— Думаю, у нас на складе осталась только одна двадцатипятилитровая бутыль.

— Тогда я удовлетворюсь ею, — быстро согласился я.

— Вы можете использовать для тех же целей и тиллантин ^{84} , — сказал аптекарь.

Я сделал вид, будто обдумываю его предложение. На самом деле в моем сознании мелькали новые планы. Я знал, что тиллантин — крайне ядовитый ртутный препарат, который наверняка обладает не менее сильными антисептическими свойствами, чем сублимат или оксицианид ртути. Я и мечтать не мог о том, чтобы раздобыть хоть сколько-нибудь значительное количество одного из упомянутых лекарств. Но теперь мне представилась возможность получить их эрзац.

Я сказал:

— Я, пожалуй, возьму два килограмма тиллантина.

— Правильно, — сказал аптекарь, наверняка подумав, что я за те минуты, пока молчал, просчитал в уме весовые соотношения. Он продолжил обмен репликами:

— Вы, я полагаю, делаете закупки и для соседей?

— Да, — подтвердил я.

— Где стоит ваша повозка? — спросил он.

— Во дворе гостиницы, неподалеку от вас, — сказал я.

— Остается заполнить бумагу, обязательную при покупке ядов, — сказал он. — Тиллантин должен храниться под замком, в недоступном для третьих лиц месте. Вы должны взять на себя такое обязательство, удостоверив его подписью.

Я проставил свое имя под уже напечатанным формуляром, купил два больших шприца для инъекций, приобрел под каким-то хитрым предлогом три литра глицерина, оплатил все покупки.

Я еще зашел в банк и снял со счета крупную сумму, купил несколько бутылок коньяку, кое-какие продукты, крепкие веревки. Затем расположился в ресторане отеля, заказал себе бутерброды и бутылку портера. Эли получил кухонные объедки и половину заказанного мною. Потому что уже после первых кусков мой желудок отказался принимать пищу. Мне сделалось нехорошо. Я попытался справиться с тошнотой. Неприятности физиологического свойства были бы сейчас крайне нежелательны. Я ведь даже не продумал до конца процесс погребения Тутайна. В планируемых мною мерах имелись лакуны. — — — — — — — — Я анестезировал желудок с помощью двух-трех рюмок шнапса; выпил черное темное пиво; проглотил, давясь, кусок хлеба. Тут я и сообразил, чего мне не хватает, чтобы уж всё было предусмотрено. Маленького жестяного бочонка, наполненного корабельным дегтем, который числится по разряду смазочных веществ, — и льняных простыней. Я купил то и другое, распорядившись, чтобы всё это отнесли во двор гостиницы. И задумался, каким образом смогу использовать порошкообразный яд. Вводить его шприцем внутрь мертвого тела я не решался, поскольку о воздействии этого вещества на трупные ткани совершенно ничего не знал. Я пришел к убеждению, что яд следует употребить наружно, как пудру, но он не должен быть слишком концентрированным и не должен, с другой стороны, превратиться в бесполезное косметическое средство. Лучше всего облепить им труп, как мазью, но мазь эта не должна быть ни едкой, ни влажной. Найти решение такой задачи представлялось мне невозможным. — И тут я увидел в отдалении трубу кирпичного завода. Я сразу вспомнил о жирной серой глине, которая добывалась в ближайшем карьере, — и о необожженных кирпичах, сложенных под навесами и вокруг круглой печи для просушки… Я дошел до кирпичного завода, побродил по наполненным воздухом помещениям, за которыми начинались сводчатые камеры обжига, подержал в руке несколько сырых кирпичей. Их можно измельчить, растереть. Глину, прежде чем она попадет в формовочную машину, фильтруют и с помощью бегунной дробилки превращают в мелкую пыль. Я подумал: такая пыль — подходящий материал, чтобы примешать к нему яд. Сухая пыль впитает даже ту жидкость, которая может выделяться из трупа. Я приобрел сто необожженных кирпичей. И чуть позже погрузил их в коляску. Потом отправился в обратный путь. Добравшись до дому, первым делом вернул соседу лошадь.