Василий Аксенов - одинокий бегун на длинные дистанции - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Есипов cтр.№ 52

Лет с десяти, обнаружив еле слышные в приемнике «Урал» передачи «Голоса Америки», называвшиеся «Час джаза», я стал беспробудным и активным фанатиком полуразрешенной в Советском Союзе «музыки толстых». К семьдесят второму году в качестве обязательного посетителя концертов и энтузиаста бдительно опекавшихся комсомолом фестивалей, я был уже известен отечественной джазовой общественности. По этой причине, а также потому, что жил неподалеку от концертного зала ныне снесенной, а тогда новенькой гостиницы «Россия», я был избран смотрящим первых сотен очереди за билетами на Джонса — Льюиса. И вот, на исходе третьих суток стояния — как же рвались тысячи отщепенцев подвергнуться тлетворному влиянию! — настало утро продажи. В суете перед открытием касс кто-то из авторитетных знакомых шепнул: «Воткни куда-нибудь в начало Аксенова…» Как известно, власть развращает, а абсолютная развращает абсолютно. И с высоты абсолютной власти смотрящего я раздраженно буркнул: «Да он в Союзе писателей возьмет, там дают…» Это ж надо было до чего дойти, чтобы так сказать об истинном своем кумире! Видно, совсем я с ума сошел от грядущей встречи с прекрасным. Но мне объяснили, что в Союзе писателей Аксенову билета не досталось, все отдали проверенным кожевниковым и кочетовым, которые не станут по-джазовому свистеть в знак одобрения на концертах и вообще готовы противостоять буржуазному вторжению, а Аксенов вон топчется и надеется. И показали на выглядевшего совсем молодым, с длинноватыми волосами по тогдашней моде, несколько угрюмого парня в завидно аутентичном джинсовом («джинсовый Сирин», как писал Вознесенский) костюме, курившего в сторонке. Еще не веря до конца в награду знакомства, я подошел к нему…

Так мы встретились тридцать пять лет назад и с тех пор — надеюсь и горжусь — дружим. В том же году я попросил Аксенова прочитать мою первую повесть…

Неистощимых тебе сил, Вася, и приятной пробежки ближайшим утром, Майю поцелуй. Долгих лет сочинительства и удачных выдумок, Василий Павлович, дай Бог настроения. С днем рождения, мэтр, спасибо за науку.

Василий Аксенов традиционно считается «западником». Уже в самом начале перестройки известный журнал «советской сатиры» презрительно именовал его «штатником» и спустил на него традиционную свору собак, организовав «гневную отповедь простых читателей эмигранту и отщепенцу». Я же полагаю, что он в своем творчестве столь круто рванул из душного эсэсэсэровского пространства на Запад, что и сам не заметил, как проскочил круглое пространство и опять попал на Восток, в Россию.

Ведь все эти знаменитые аксеновские брутальности, непристойности, эротика плюс иррационализм ведут свое происхождение скорее от русского лубка, анекдота, частушки, чем от дедушки Фрейда, непристойного дяденьки Генри Миллера или ученого кузена Леви-Стросса.

Сбор всего «населения Советского Союза» на Красной площади не под руководством «партии и правительства», а во главе с Ангелом, имеющим облик разбитного московского паренька и земное имя Вадим Раскладушкин, коллективное «Скажи изюм», что это, если не желанная соборность?

Портрет кумира «Юности»

…А лучше вспомним о том, как в одно прекрасное утро 1960 года молодой врач Василий Аксенов проснулся знаменитым. В «Юности» был опубликован его роман «Коллеги», который в 1994 году был жестко и жестоко определен автором, как «вполне конформистская вещь (несмотря на смутное ворчание одного из персонажей)». Захлопали крыльями «сталинские соколы», им ответили «прогрессисты», завязались столь любимые тогда «яростные споры», был снят фильм о «новом поколении, продолжающем революционные традиции отцов».

На следующей год грянул «Звездный билет», стоивший Валентину Катаеву редакторского кресла, но сделавший Аксенова реальным кумиром поколения 60-х, оттеснившим в общественном сознании и родоначальника новой исповедальной прозы Анатолия Кузнецова. Аксенов «воспел стиляг и моральных уродов», Аксенов удостоился карикатуры в партийном журнале «Крокодил». На знаменитой встрече Хрущева с интеллигенцией царь Никита орал Аксенову: «Что? Мстите за смерть своего отца?» и сильно удивился, узнав, что бессчетные годы сидевший в лагерях старший Аксенов мало того, что жив, но и заново является членом КПСС, совершенно не потеряв веры в правоту «самого передового учения».

В 1968 году советские танки вошли в Прагу. Аксенов прекратил употреблять спиртные напитки. Аксенов напечатал в серии «Пламенные революционеры» ^[140] роман об одном из них, по его сценариям снимались какие-то фильмы. Считаные единицы литераторов, а уж тем более читателей знали, что он во-всю сочиняет подпольный роман «Ожог».

Напомним: двадцать лет назад пять литераторов, как «широко известных в узких кругах», так и реальных звезд «советской литературы», собрали свои тексты, которые они не могли опубликовать в СССР, и предложили литературному начальству… опубликовать эти тексты в СССР. Начальство, естественно, пришло в ярость и разразилось КАМПАНИЕЙ, в результате которой двое тогдашних «молодых писателей» были исключены из СП СССР, остальные подверглись разнообразным запретам на профессию и шельмованию в печати, а Василий Аксенов, несомненный лидер альманаха «Метрополь», а также поэты Семен Липкин и Инна Лиснянская в знак протеста против исключения «молодых» вернули начальству свои писательские «билетики в рай» и мгновенно стали аутсайдерами. Аксенов, отпущенный (от греха подальше) во время брежневской Олимпиады прочитать лекцию на Западе, был тут же лишен советского гражданства.

В том же 80-м году на Западе вышел роман «Ожог». Бродский и Солженицын к тому времени жили в Америке. Там же вскоре оказался и Василий Аксенов.

Профессор вашингтонского университета им. Джорджа Мейсона, автор еще трех новых романов, последний из которых, «Скажи изюм», живописал карнавальные приключения участников альманаха «Метрополь», ряженных под неких фотографов, Аксенов, как и многие другие изгнанники, встретил так называемую «перестройку» весьма настороженно. И не ошибся. Сейчас это трудно представить, но еще ДЕСЯТЬ лет назад лично на него вдруг снова разинул пасть большевистский «Крокодил», опубликовав гневную подборку «писем трудящихся», линчующих «отщепенца-штатника».

Однако, как известно, «процесс пошел», и вскоре Аксенов вдруг появился в Москве. Толпа, встречавшая его в аэропорту Шереметьево, вскоре узнала, что кумир их отрочества, юности и зрелости прибыл на родину по личному приглашению американского посла в СССР Джека Мэтлока ^[141], в резиденции которого он и проживал все время своего первого визита.

Стареющий профессор, он же знаменитый русский писатель, каждое лето проводит в России, путешествует, регулярно пишет отовсюду для упомянутых «Московских новостей», в 1995 году издал на родине пятитомник прозы, знаменитое синее «пятикнижие», издательство «Текст» опубликовало его трехтомную «Московскую сагу», «Вагриус» напечатал сборник новых рассказов под названием «Негатив положительного героя», а в прошлом году в издательстве «Изограф» вышел его роман «Новый сладостный стиль». Его узнают на улице. Его осаждают интервьюеры и преследуют городские сумасшедшие. Он мелькает в телевизоре. Он ежегодно председательствует на Международном фестивале «Из века ХХ в век ХХI», традиционно проводящемся в Самаре. Он почти что национальный герой Крыма, где любой человек, даже тот, кто всю жизнь читает лишь отрывной настенный календарь, знает, что есть вот такая книжка какого-то Аксенова, где описано, что было бы, если Крым не захватили красные. Кажется, это называется хеппи-энд?