Записки русского генерала - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Ермолов cтр.№ 56

Исправляя должность начальника Главного штаба всех действующих войск при князе Кутузове, он предложил как меру предосторожности сократить линию заблаговременно, оставя на правом крыле, в лесу и засеках, несколько егерских полков, два пехотные корпуса, бесполезно стоящие поблизости, передвинув к центру, дабы могли вспомоществовать 2-й армии; предложение не уважено!

Неприятель на левом фланге устроивал Италианскую армию в оборонительное положение; воздвигались окопы и батареи против довольно открытой местности, удобной для наступательного действия нашей конницы в большом количестве.

Рано утром князь Кутузов осматривал армию. Не всюду могли проходить большие дрожки, в которых его возили. Немногие из генералов и малая свита его сопровождали; я ехал у колеса для принятия приказаний. Генерал Беннигсен остановил его у возвышения, господствующего над окрестностью, на котором конечность крыла 2-й армии (правого) занимала только что начатое укрепление, вооруженное 12-ю батарейными и 6-ю легкими орудиями.

Прикрытием служила пехотная дивизия корпуса генерала Раевского (поэтому называли укрепление батареею, иногда люнетом, Раевского). Возвышение это называл генерал Беннигсен ключом позиции, объясняя необходимость употребить возможные средства удерживать его, ибо потеря его может быть причиною гибельных последствий.

Князь Кутузов ограничился тем, что, не изменяя положение 1-й армии, приказал левое ее крыло довольно далеко отклонить назад, отчего конечность избегала внезапных атак скрывающегося в лесу неприятеля и возможности быть обойденною. Но в то же время преломление линии, образуя исходящий угол, давало неприятелю выгоду продольных рикошетных выстрелов. Никаких более не сделавши распоряжений, князь Кутузов возвратился в квартиру.

26 августа. Настал наконец желанный день!

Скрывающееся в тумане солнце продолжило до шести утра обманчивое спокойствие. Первые лучи его осветили то место, где с полным самоотвержением готовы русские принять бестрепетно неравный бой!

Здесь, величественная Москва, участь твоя вверяется жребию. Еще несколько часов, и, если твердою грудью русских не будет отвращена грозящая тебе опасность, развалины укажут место, где во времена благоденствия ты горделиво воздымалась!

Боевое устроение 1-й и 2-й наших армий. На конечности правого крыла, в лесу, засеках и укреплении, три егерских полка, которые, не принимая прямого участия в действии, потеряли несколько человек с самых отдаленных батарей без цели сделанными выстрелами. От них по направлению к центру пехотные корпуса: 2-й генерал-лейтенанта Багговута, 4-й генерал-лейтенанта графа Остермана-Толстого и 6-й генерала от инфантерии Дохтурова заключал протяжение 1-й армии.

Далее по отклоненной назад линии войска 2-й армии: 7-й корпус генерал-лейтенанта Раевского, 8-й корпус генерал-лейтенанта Бороздина и, на оконечности левого крыла, под начальством генерал-лейтенанта князя Горчакова 2 дивизии – сводная гренадерская генерал-майора графа Воронцова и 27-я пехотная генерал-майора Неверовского.

В состав общего резерва для армий назначены: вся вообще кавалерия; исключается небольшая ее часть при пехотных корпусах и гвардейская конница; 3-й пехотный корпус генерал-лейтенанта Тучкова 1-го; 2-я гренадерская дивизия принца Карла Мекленбургского; пехота 5-го гвардейского корпуса великого князя Константина Павловича ^[123] в команде генерал-лейтенанта Лаврова; гвардейский резервный кавалерийский корпус генерал-лейтенанта Уварова и атаман Платов с полками Войска Донского на правом крыле 1-й армии.

Московское ополчение, в числе двадцати пяти тысяч человек, вооруженных пиками, прибывшее за два дня, разделено по корпусам для принятия раненых, не отвлекая для того людей от фронта. Раненые отправлялись в учрежденные прежде военные госпитали. Для отвоза их в губерниях, занятых неприятелем, сняты станции с почтовых трактов с исправными повозками, полным числом погонщиков и лошадей. Не менее шестисот троек находилось при Главной квартире для разных потребностей.

В шесть часов утра замечено движение в неприятельских войсках против правого нашего крыла, и вскоре началась атака на село Бородино. Впереди его гвардейского егерского полка батальон, содержавший передовые посты, опрокинут, и менее, нежели в полчаса, весь полк в замешательстве отброшен до моста чрез речку Колочу, и по левому ее берегу рассыпали стрелки его во множестве.

Стоявший против моста 1-й егерский полк стремительно бросился вперед, обратил неприятеля и пропустил гвардейских егерей, которые тотчас отосланы в свою дивизию ^[124]. Опасно было положение 1-го егерского полка, отдаленного от прочих войск, почему приказано командиру оного, не занимая села Бородина, отойти за речку и сжечь мост ^[125]. Стоявшая близ него рота легкой артиллерии отогнала стрелков, и тем ограничилось действие на этом пункте. Видно было, что не здесь ожидать надлежало важнейших предприятий.

Вдруг загорелся на левом нашем крыле пушечный и ружейный огонь. Двинулись страшные громады сил и, невзирая на сопротивление наше, в ужасающем виде, медленными подойдя шагами, овладели укреплениями нашими впереди села Семеновского. Недолго, однако же, могли удерживаться в них; изгнанные с беспримерным уроном отступили. Раздраженный неудачею неприятель собрал рассеянных, присоединил к ним свежие войска и возобновил нападение.

Полки наступающие, разрушаемые губительным огнем наших батарей и пехоты, шли бестрепетно вперед. Дивизии графа Воронцова и Неверовского встретили их штыками, и любимое оружие русского солдата одно могло продлить сопротивление. Из рук в руки переходили батареи: потеря с нашей стороны выше вероятия и граф Воронцов ранен. Командир сводной гренадерской бригады полковник князь Кантакузин, изгоняя неприятеля из захваченного им укрепления, убит.

Распоряжающий сими войсками на оконечности левого крыла армии генерал-лейтенант князь Горчаков 2-й (Андрей Иванович) получил рану.

Главнокомандующий князь Багратион, одушевляя войска, идущие вперед, своим присутствием, чувствует себя пораженным и, избегая вредного действия на дух боготворящих его войск, скрывает терзающую его боль, но, ослабевая от истекающей крови, в глазах их едва не упадает с лошади.