Записки русского генерала - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Ермолов cтр.№ 18

Армия наша начала сосредоточиваться, отступая, и сколько очевидно опасность ни заставляла ускорить соединение сил, не могли однако же некоторые части наших войск избежать неравной борьбы с неприятелем. Под местечками Чарновым и Сероцким генерал-майор граф Остерман-Толстой вытерпел горячее нападение, и со всею его неустрашимостию и храбростию его войск, при чувствительной потере, должен был лишиться нескольких пушек. При местечке Лопацине атакован был превосходными силами генерал-майор граф Пален (Петр Петрович) ^[67].

Он шел на сборное место дивизии и от оного находился не более одной мили с половиною. Столько небезопасны были сообщения между войск наших! Граф Пален имел к отступлению кратчайшую дорогу на местечко Голимин и ту выгоду, что лесистые места препятствовали неприятелю действовать многими силами, а сверх того в Голимине он мог найти войска.

Но до́лжно отдать справедливость благоразумной предусмотрительности его, что, невзирая на бо́льшие гораздо трудности, он взял направление на отряд генерал-майора Чаплица ^[68], расположенный у местечка Цеханова, который иначе был бы отрезан и впоследствии мог быть уничтожен.

При сем отряде находился я с тремя ротами артиллерии и легко мог видеть, что направление его на Цеханов не приносило никакой пользы, но было следствием одного неблагоразумного распоряжения графа Буксгевдена. Фельдмаршал, узнав о том и сделав строгое замечание за нелепое раздробление сил, приказал отряду немедленно возвратиться, но уже мы были на месте и утомленные грязною чрезвычайно дорогою не могли тотчас выступить обратно.

По счастию, генерал граф Пален искусным сопротивлением продлил сражение и не прежде присоединился к отряду генерала Чаплица, как уже поздно вечером, и потому неприятель не мог воспрепятствовать нам соединиться с войсками при местечке Голимине.

Когда на другой день возвращались мы к оному, неприятель проходил по той прямой дороге, о которой сказал я выше, но мы одним часом времени его предупредили.

Прибыв в Голимин 14 числа декабря, нашли мы 7-ю дивизию генерал-лейтенанта Дохтурова, 5-ю генерал-лейтенанта Тучкова 1-го ^[69] и часть 4-й дивизии генерал-лейтенанта князя Голицына из армии генерала Беннигсена.

Неприятель начал перестрелку. Войска его были в малых силах и по большей части состояли из кавалерии под начальством принца Мюрата. Ужасное превосходство было на его стороне, и если топкие места покоряли нас, не самому выгодному устроению войск, которые расположились по двум дорогам, почти под прямым углом сходящимся, то неприятель еще менее имел удобности, занимая средину, лесом и мелким кустарником покрытую.

Против восьми его пушек имели мы до восьмидесяти орудий, вся 5-я дивизия нашлась излишнею по тесноте местоположения и составляла резерв, тогда как неприятель не имел других стрелков, кроме спешенных конных егерей. Совершенно от нас зависело уничтожить принца Мюрата, но мы довольствовались пустою перестрелкою, и Мюрат был атакующим.

В течение непродолжительного времени пришла сильная неприятельская артиллерия, но число артиллерии его не увеличилось, ибо она по причине болотистых мест и дорог, в то время года непроходимых, не могла следовать равною с нею скоростию. Та же самая причина препятствовала пехоте, и она прибыла в весьма незначительном количестве.

По старшинству, думать надобно, командовал с нашей стороны генерал Дохтуров, но справедливее сказать, не командовал никто: ибо когда послал я бригадного адъютанта за приказанием, он, отыскивая начальника и переходя от одного к другому, не более получаса времени был по крайней мере у пяти генералов и ничего не успел испросить в разрешение.

Между тем неприятель сделался предприимчивее и непонятным образом успел обойти левое наше крыло, что не иначе могло произойти, как от нашей оплошности; но избыток сил вскоре восстановил порядок. До́лжно отдать справедливую похвалу храбрости генерал-майора князя Щербатова: когда полк его Костромской мушкетерский, расстроен будучи большою потерею, должен был уступить удачной атаке неприятеля, он, взяв знамя, бросился вперед, и неприятель обратился в бегство. К вечеру стали очевидно уменьшаться войска наши и заметны были многие в линиях интервалы.

Легко было понять, что не таков должен быть порядок при отступлении, и что войска отходили, конечно, не по приказанию, но по произволу. Долго не смел я отступить без приказания, но не видя необходимости оставаться последним, согласил я подполковника князя Жевахова с двумя эскадронами Павлоградского гусарского полка идти вместе, и мы отправились в ту сторону, где видно было более отступающих.

Пройдя местечко Голимин, взял я направление на местечко Маков. Правый фланг войск наших, состоявший из отряда генерал-майора Чаплица, видя, что левый фланг отступил, и никак не ожидая, чтобы местечко Голимин, занимавшее центр нашей позиции, могло быть оставлено нами прежде, нежели пройдут последние войска, беспечно подошел к нему, но у самого местечка встречен был картечными выстрелами.

Внезапный сей случай привел в замешательство Екатеринославский гренадерский и Владимирский мушкетерский полки, темнота способствовала беспорядку, и два орудия остались в добычу неприятеля.

Таким образом окончилось наше сражение, имевшее для нас одну ту пользу, что мы развлекли силы неприятеля и собою заняли некоторую часть оных. Но простителен ли подобный расчет, когда употреблены на то средства в три раза более тех, что имел неприятель? Надобно было видеть, что бы с таковыми сделал Наполеон.

В пяти верстах от Голимина, в селении Ключницы, нашел я в господском доме несколько генералов, и конечно, они не все вместе с нами приехали, ибо застал уже их спящих, а на полу остатки кушанья свидетельствовали, что сон не происходил от голода. В подобных случаях тот, кто приезжает последний, является с некоторыми преимуществами и правами, и пробужденные почтили меня бутылкою портера.