Иван Ефремов - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Еремина, Николай Смирнов cтр.№ 154

Броненосец медленно, но неуклонно двигался вперёд. Помогали мудрость книг и поддержка друзей.

Ленинградец Николай Николаевич Косниковский, с которым Ефремов в 1935 году вместе раскапывал Ишеево, говорил: «Кубинцы пишут на своих домах: «Это твой дом, Фидель». На дверях нашей комнаты в Ленинграде я мысленно вижу плакат «Это Ваш дом, Иван Антонович!». ^[276]

Частыми гостями в квартире Ефремовых были его ученики-палеонтологи Чудинов и Рождественский. Навещали коллеги-фантасты: остробородый и воинственный Александр Петрович Казанцев, молодые братья Стругацкие, Олесь Бердник, Спартак Ахметов и многие другие.

Стругацкие, которые давно были в дружеских отношениях с Иваном Антоновичем, вывели его в фантастической юмористической повести «Понедельник начинается в субботу»:

«В четырнадцать часов тридцать одну минуту в приёмную, шумно отдуваясь и треща паркетом, ввалился знаменитый Фёдор Симеонович Киврин, великий маг и кудесник, заведующий отделом Линейного Счастья. Фёдор Симеонович славился неисправимым оптимизмом и верой в прекрасное будущее. У него было очень бурное прошлое. При Иване Васильевиче — царе Грозном опричники тогдашнего министра государственной безопасности Малюты Скуратова с шутками и прибаутками сожгли его по доносу соседа-дьяка в деревянной бане как колдуна; при Алексее Михайловиче — царе Тишайшем его били батогами нещадно и спалили у него на голой спине полное рукописное собрание его сочинений; при Петре Алексеевиче — царе Великом он сначала возвысился было как знаток химии и рудного дела, но не потрафил чем-то князю-кесарю Ромодановскому, попал на каторгу на Тульский оружейный завод, бежал оттуда в Индию, долго путешествовал, искусан был ядовитыми змеями и крокодилами, нечувствительно превзошёл йогу, вновь вернулся в Россию в разгар пугачёвщины, был обвинён как врачеватель бунтовщиков, обезноздрен и сослан в Соловец навечно. В Соловце опять имел массу всяких неприятностей, пока не прибился к НИИЧАВО, где быстро занял пост заведующего отделом и последнее время много работал над проблемами человеческого счастья, беззаветно сражаясь с коллегами, которые базой счастья полагали довольство».

Братья сохранили Фёдору Симеоновичу его жизнелюбие, душевную щедрость, особенности темперамента и даже заикание, характерное для Ивана Антоновича:

«— П-приветствую вас! — пробасил он, кладя передо мною ключи от своих лабораторий. — Б-бедняга, к-как же вы это?

В-вам веселиться надо в т-такую ночь, я п-позвоню Модесту, что за г-глупости, я сам п-подежурю…

Видно было, что мысль эта только что пришла ему в голову, и он страшно ею загорелся.

— Н-ну-ка, где здесь его т-телефон? П-проклятье, н-ни-когда не п-помню т-телефонов… Один-п-пятнадцать или п-пять-одиннадцать…

— Что вы, Фёдор Симеонович, спасибо! — вскричал я. — Не надо! Я тут как раз поработать собрался!

— Ах, п-поработать! Этод-другое дело! Эт’ х-хорошо, эт’ здорово, вы м-молодец!.. А я, ч-чёрт, электроники н-ни черта не знаю… Н-надо учиться, а т-то вся эта м-магия слова, с-старьё, ф-фокусы-покусы с п-психополями, п-примитив… Д-дедов-ские п-приёмчики…»

Во второй повести — «Сказка о Тройке», уже больше сатирической, чем юмористической, заведующий отделом Линейного Счастья появляется вновь. Он дружит с Кристобалем Хозевичем Хунтой, заведующим отделом Смысла жизни, и в конце они вместе разгоняют местную администрацию — «Тройку по Рационализации и Утилизации Необъяснимых Явлений», чудовищно невежественную и погрязшую в бюрократии.

К Ивану Антоновичу, реальному, а не сказочному, приходили спокойный, доброжелательный Сергей Георгиевич Жемайтис, заведующий редакцией фантастики «Молодой гвардии» и редактор многих ефремовских произведений, Валентин Дмитриевич Иванов, суровый, немного ворчливый, с лохматыми бровями — автор исторических книг «Повести древних лет», «Русь изначальная» и «Русь Великая».

В романе «Русь Великая» пятая глава называется «Крепче стань в стремя». Она повествует о XII веке, об одном дне старого дружинника боярина Стриги и его молодой жены Елены. Боярин Стрига проживает богатый день: показывает посланцу князя Владимира Мономаха хозяйство пограничной крепости Кснятин, пускается в погоню за половцами, в единоборстве, раненый, побеждает хана и берёт половцев в плен. Договаривается о выкупе — за каждого по четыре русских пленника. Беседует с приехавшими гостями о древних жителях этих земель, о политике Византии и делах Владимира Мономаха, о персидском предании, рассказанном купцом «из индов», об умельце по имени Жужелец, сделавшем крылья, о том, как отличить силу от насилия…

Боярин Стрига много старше своей жены, одолевают его недуги, он чутко прислушивается к переменам в себе: «Не хочет он сходить с поля, ему невыносима мысль о бездействии». Жена хочет понять душу мужа: «Елена знала — есть ещё много сил у любимого. Не было б силы, он в слабости бы не каялся. Душа его ищет, живёт и растёт в нём таинственным ростом. Изменяется он — стало быть, бьётся в нём сильная жизнь. И радовалась женщина цветенью неизносимой мужественности того, кого избрала, быв ещё девочкой. Доведись начать всё сначала, опять его взяла бы из многих».

Так друг смог постичь глубинную сущность отношений в семье Ефремовых, перенеся их силой своей фантазии в Древнюю Русь.

Немало перекличек в романах Иванова и Ефремова.

Портнягин, тонко чувствуя состояние Ивана Антоновича, признавался: «Недавно перечитывал чудные письма Бориса Леонидовича <Смирнова>. А познакомился я с ним потому, что Вы мне подарили VII томик «Махабхараты». Сейчас заканчиваю редакцию перевода лекций П. Д. Успенского — «Четвёртый путь». Пытаюсь во многом следовать умным вещам, содержащимся там. К этому чистому роднику я вышел потому, что Вы познакомили меня с Ф. П. <Беликовым, биографом Рериха>. Это не сентиментальные разговоры, это понимание того глубочайшего влияния, которое Вы оказали на меня. Я знаю, что каждый сам идёт по своему Пути. Это так, но бывают перепутья, так ведь? И на них очень нужен свет. Этот свет дали мне Вы и Борис Леонидович». ^[277]

Иван Антонович читал лекции П. Д. Успенского «Четвёртый путь» в переводе Портнягина, просил его отпечатать в двенадцати экземплярах, чтобы давать для знакомства друзьям, ибо до издания этой книги ещё очень далеко. И пусть читают!

В марте 1968 года был закончен роман «Час Быка». В начале мая его успел прочитать и высоко оценить Портнягин, на праздники приехавший в гости к Ефремовым. Теперь немного отдохнуть — и можно подумать о Тайс, коли будет на то Божья воля. Иншалла!

К 20 мая 1968 года «Час Быка», начатый в 1961 году, был перепечатан начисто. Иван Антонович, как обещано, отдал рукопись в «Октябрь», но главный редактор Кочетов болел, а его заместитель Стариков убоялся и отверг роман.