Иван Ефремов - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Еремина, Николай Смирнов cтр.№ 127

Ефремов с безукоризненной логикой учёного знал, что к межзвёздным полётам может подойти лишь настолько гуманное общество, в котором даже мысль о войне не может возникнуть.

С 1959 года, с момента первой публикации повести «Сердце Змеи», прошло более полувека. Сейчас мы воспринимаем как архаику описание пульта космического корабля в виде огромной панели с множеством кнопок, описание прокладки курса и записи его на ленте серебристого металла, некоторые другие технические детали. Само же описание первого контакта воспринимается скорее как всесторонне обоснованная гипотеза. Действующие лица — не столько герои в литературоведческом смысле слова, сколько персонажи, призванные проиллюстрировать ту или иную идею.

Повесть напоминает букет, в котором не видно листьев, стеблей и даже вазы. Главное её содержание — разнообразные, и по сей день остающиеся актуальными идеи, цветы настолько крупные, что их с трудом удерживает тонкая рамка сюжета. Повесть была призвана насытить мыслью формирующееся пространство научной фантастики, и свою роль она сыграла в полной мере.

«Сквозь туман забытья, обволакивающий сознание, прорвалась музыка. «Не спи! Равнодушие — победа Энтропии чёрной!..» Слова известной арии пробудили привычные ассоциации памяти и повели, потащили за собой её бесконечную цепь».

Это начало повести — описание пробуждения звездолётчиков и одновременно призыв к активной и напряжённой мыслительной деятельности. В трёх предложениях закодирован смысл всего творчества писателя и — если брать уже — авторская концепция «приключений мысли».

Существует полемика относительно возможности вписать повесть в хронологию, созданную самим Ефремовым. Технологически события явно происходят существенно позже Тибетского опыта. На это указывает способ перемещения в пространстве (пульсации, совершаемые на принципе сжатия времени, что является частичным решением в поиске преодоления светового барьера). «Теллур» — первый пульсационный звездолёт, он имеет номер 687 в общем списке звёздных экспедиций, — вспомним, что колонизационная экспедиция к звезде Ахернар, отправленная в конце «Туманности Андромеды», значилась под номером 38. На эту же мысль наталкивает ничем другим не оправданная длительность Века Тибетского Опыта в авторской хронологии — целых 500 лет!

Главный аргумент против — это отсутствие упоминаний в повести о Великом Кольце. О том, что земляне давно должны знать о строении инопланетян, а кое с кем и встречаться (в «Туманности…» земляне ждут в самое ближайшее время гостей из числа соседей по Великому Кольцу). Получается как бы ветка альтернативной реальности. Разумеется, относиться чрезмерно серьёзно к таким подсчётам не стоит — всё-таки речь идёт о литературе! Ефремову важно было тщательно остановиться на проблемах, для максимально эффектного, литературного решения которых смысловое и образное поле должно было быть чистым. В самом деле, как с чистого листа задаваться вопросом о строении инопланетян после контакта с феерически прекрасными людьми Эпсилон Тукана?

Противоречие может быть с известными оговорками вписано в любую из этих точек зрения с пониманием того, что литературный мир требует специфической постройки сюжета для иллюстрации авторского замысла и эта специфика первична по отношению к изображаемым деталям.

Итак, земляне научились летать в неизмеримые глубины космоса. Полёт пульсационного звездолёта парадоксален, невероятен в преобладающих сегодня категориях линейного мышления. Мы привыкли, что космический корабль должен быть из прочнейшего металла. На этом фоне символически звучит название корабля — «Теллур». Теллур — химический элемент 6-й группы, серебристый блестящий неметалл.

Звездолёт словно прокалывает пространство.

Но любое достижение двойственно и в какой-то момент ярко проявляет негативные черты. Помимо трудности и опасности прокладывания курса для последующих «пульсаций», восьмерых звездолётчиков подстерегает другая опасность. Люди победили пространство, но время осталось непобеждено. Повесть недаром начинается призывом противостоять энтропии.

Энтропия одиночества… В чём смысл расставания на семь веков с цветущей Землёй? Что увидят люди, вернувшись на родную планету, кому нужны будут принесённые ими знания? «Теллур» только в начале пути, но неизвестность будущего и понимание исключительности своих судеб висит над каждым из членов экипажа. Капитан корабля Мут Анг отвечает на вопросы товарищей чеканными формулировками:

«Развитие знаний, накопление опыта должны быть непрерывны»;

«Вы напрасно опасаетесь будущего. В каждом этапе своей истории человечество в чём-то возвращалось назад, несмотря на общее восхождение по закону спирального развития. Каждое столетие имело свои неповторимые особенности и вместе с тем общие всем черты»;

«Разве может оказаться чужим тот, кто служит в полную меру сил? Ведь человек — это не только сумма знаний, но и сложнейшая архитектура чувств, а в этом мы, испытавшие всю трудность долгого пути через космос, не окажемся хуже тех, будущих…»

Вопрос в принципе исчерпан. На одной чаше весов несомненное личное желание и возможность увидеть далёкое будущее, мысль о важности вклада в общее дело землян и невысказанная, но очевидная идея о важности знакомства людей будущего со своими предками, то есть служение интересам сразу двух обществ. На другой — потеря всех родных и близких, неподконтрольная неизвестность впереди, одиночество от несоответствия знаний и нюансов эмоциональных переживаний, свойственных тому или иному времени.

Кари Рама, возражавшего капитану, удалось убедить, но Мут Анг зорко взглядывает на него перед погружением в сон, опасаясь за психологическое состояние молодого человека. Человек — это действительно «сложнейшая архитектура чувств», предвидеть все проявления которой в столь необычных условиях полностью никогда нельзя.

Капитан «Теллура» размышляет о глобальных цивилизационных процессах, о том, что «семьсот лет значили мало в эпохи древних цивилизаций, когда развитие общества, не подстёгнутое знаниями и необходимостью, шло лишь к дальнейшему распространению человека, заселению ещё пустых пространств планеты».

Ефремов вкладывает в мысли капитана собственные рассуждения, собственную жажду жизни: «Почти с ужасом Мут Анг подумал: каково было бы людям древнего мира, если бы они могли знать наперёд медлительность тогдашних общественных процессов, понять, что угнетение, несправедливость и неустроенность планеты будут тянуться ещё так много лет? Вернуться через семьсот лет в Древнем Египте означало бы попасть в то же рабовладельческое общество, с ещё худшим угнетением; в тысячелетнем Китае — к тем же войнам и династиям императоров, или в Европе — от начала религиозной ночи средневековья попасть в разгар костров инквизиции, разгула свирепого мракобесия.

Но теперь попытка заглянуть в будущее сквозь насыщенные изменениями, улучшениями и познанием семь столетий вызывает головокружение от жадного интереса к потрясающим событиям.

И если подлинное счастье — движение, изменение, перемены, то кто же может быть счастливее его и его товарищей? И всё же не так просто! Человеческая натура двойственна, как окружающий и создавший её мир. Наряду со стремлением к вечным переменам нам всегда жаль прошлого, вернее, того хорошего в нём, что отфильтровывается памятью и что прежде вырастало в представления о минувших золотых веках».