Тайна трагедии 22 июня 1941 года - читать онлайн книгу. Автор: Бореслав Скляревский cтр.№ 56

Вот и не хотел и очень боялся Жуков открывать ту страшную тайну о главной причине тяжелых поражений Красной Армии в первые дни войны, иначе померкла бы навеки слава о «Георгии — Победоносце», где, кстати говоря, почти все было замешано на придуманных мифах, и, главное, открылась бы правда о злобной и подлой деятельности фальсификатора Хрущева, оклеветавшего И. В. Сталина особенно в вопросах, связанных с Великой Отечественной войной, в чем ему особенно «помог» Жуков своей лживой «запиской» к докладу ХХ-му съезду КПСС.

Естественно, что полная подмена Жуковым замысла отражения агрессии, а именно он был в это время начальником Генерального штаба РККА, и привела к фатально негативным последствиям, кровавая совокупность которых теперь хорошо известна как трагедия 22 июня 1941 года. Именно на это и обратил свое внимание маршал Рокоссовский в своих мемуарах «Солдатский долг». Теперь становится однозначно понятно, почему Г. К. Жуков очень боялся признавать (потому и пошел «служить» подлейшему Хрущеву), что именно он совместно с Тимошенко несет персональную ответственность за миллионы погибших в той войне, многие из которых в первые ее минуты не успели даже сделать одного выстрела по фашистам, за позор и тяжелые муки плена, в который угодили также миллионы и опять по вине руководства РККА в дуэте Тимошенко — Жуков.

Теперь исчезают всякие сомнения, почему маршал С. К. Тимошенко не оставил воспоминаний — мемуаров. Врать он не хотел, а написать правду надо было проявить недюжинную волю.

А теперь хотелось бы ознакомиться, что собой представлял, утвержденный Сталиным, план отражения агрессии от 18 сентября 1940 года, прежде всего в изложении профессионалов, имевших прямое отношение к его разработке.

Маршал А. М. Василевский, перед войной зам. начальника Оперативного управления Генштаба, непосредственный разработчик этого плана: «…План предусматривал, что военные действия начнутся с отражения ударов наступающего врага, что удары эти сразу же разыграются в виде крупных воздушных сражений, с попыток противника обезвредить наши аэродромы, ослабить войсковые и танковые группировки, подорвать тыловые войсковые объекты, нанести ущерб железнодорожным станциям и прифронтовым городкам.

С нашей стороны предусматривалась срочная необходимость силами всей армии сорвать попытки врага завоевать господство в воздухе и в свою очередь нанести по нему решительные удары с воздуха.

Одновременно ожидалось нападение на наши границы наземных войск с крупными танковыми группировками, во время которого наши стрелковые войска и укрепленные районы приграничных военных округов совместно с пограничными войсками обязаны будут сдержать первый натиск, а механизированные корпуса, опирающиеся на противотанковые рубежи, своими контрударами должны будут ликвидировать вклинившиеся в нашу оборону группировки и создать благоприятную обстановку для перехода советских войск в решительное контрнаступление.

К началу вражеского наступления обязательно предусматривался выход на территорию приграничных округов войск, подаваемых из глубины СССР. Предполагалось также, что наши войска вступят в войну полностью изготовившимися и в составе предусмотренных планом группировок, что отмобилизование сосредоточенных войск будет произведено заблаговременно». /72/. Все эти данные блистательно изложены в книге маршала А. М. Василевского «Дело всей жизни», которую он написал в 1974 г., к сожалению, вышла в свет через несколько месяцев после смерти Г. К. Жукова.

Генерал армии С. М. Штеменко, перед войной старший помощник начальника Оперативного управления Генерального штаба:

«Наш оперативный план сосредоточения и развертывания Вооруженных сил на случай войны, который в обиходе Генерального штаба именовался планом отражения агрессии, называл наиболее вероятным противником именно гитлеровскую Германию.

…Имелось в виду, что будущая война с первого же дня примет характер очень напряженных и сложных операций всех видов Вооруженных сил на суше, море и в воздухе. Ожидалось, что нападение мощных танковых и пехотных группировок противника будет сопровождаться авиационными ударами по советским войскам и объектам тыла, имеющим большое военное значение.

План исходил из того, что советские войска полностью подготовятся к отражению противника и сумеют отбить его удары силами и средствами пограничных округов на территории, прилегающей к государственной границе.

В последующем предусматривалось наше решительное наступление, в том числе войсками, выдвигаемыми из глубины страны». /72/.

Если посмотреть трезвым взглядом на утвержденный Сталиным план отражения агрессии от 18 сентября 1940 года, особенно в изложении таких выдающихся профессионалов, как маршал Василевский и генерал армии Штеменко, то необходимо признать, что даже тяжело заболевший антисталинизмом какой-либо военный историк не сможет найти хотя бы малейшую зацепку для своих обвинений в адрес И. В. Сталина.

Стоит обратить внимание на то, что оба варианта описаний оперативного плана от 18 сентября 1940 года настолько идентичны, — в точности совпадают все приведенные детали плана в мемуарах обоих авторов. К тому же, они совпадают и с тем, что написал в своих мемуарах об этом и генерал П. Судоплатов.

Следует отметить, что основная идея плана базируется на том, что план исключительно оборонительный, так как в основу плана поставлена задача отражения и сдерживания противника, особенно его первого удара, а в случае вклинивания противника в нашу оборону, — выбивание его совместными контрударами мехкорпусов и стрелковых войск.

И только затем, когда будут созданы благоприятные условия — переход наших войск в решительное контрнаступление. Абсолютно ясная и правильная логика Генерального штаба. Ничего удивительного в этом нет, тем Генштабом руководил выдающийся профессионал маршал Б. М. Шапошников. Да, именно так, наши предки веками отрабатывали подобную технологию обороны: сначала сдержать и отразить, и только затем контрудар, контрнаступление.

Как указывает П. Судоплатов, такая идея технологии обороны, а точнее оперативный план от 18 сентября 1940 года сохранялся до вступления Жукова на пост главы Генерального штаба и в первые дни его руководства. Но читателя, в первую очередь, интересует, когда же Г. К. Жуков признался или сообщил партийному, государственному и военному руководству, что он по собственной инициативе отменил или ликвидировал «Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных сил СССР на Западе и на Востоке на 1940 и 1941 г. г»., утвержденные главой государства И. В. Сталиным 18 сентября 1940 года?!

А признания Жукова по этому поводу, оказывается, длительное время вообще не было. И только в 1969 году, почти через 30 лет после начала войны, т. е. после выхода в свет первого издания его мемуаров, когда Г. К. Жуков очень хорошо освоился с ролью «Георгия Победоносца», когда он вконец изолгавшись, перестал бояться и бога, и черта, когда был предан анафеме и оклеветан хрущевской властью Великий Сталин (не без помощи самого Жукова), а партийная цензура не пропускала правдивых мемуаров маршалов и генералов о ВОВ, вот тут-то Георгий Константинович успел на весь мир признаться, что он, маршал Жуков, занимая перед войной высокий пост начальника Генерального штаба, готовился к отражению фашистской агрессии по совершенно иному, одному только ему известному плану.