Занавес упал - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Видинеев cтр.№ 48

Артур уже почти ничего не соображал, сознание погружалось в черную трясину. Паника затмила боль, рука в каком-то порыве потянулась вверх, обожженные пальцы попытались хоть за что-то уцепиться, но там была лишь пустота. Разъедаемые едким смрадом легкие молили о глотке свежего воздуха, сердце будто тисками сжало, а в отравленном мозгу что-то пульсирующее и горячее рвалось наружу, давя изнутри на барабанные перепонки и глазные яблоки.

И именно в этот момент сознание вынырнуло из черной трясины, и Артур четко осознал свое положение. Безумие отступило, зато панический животный ужас достиг критической точки. Откуда-то взялись силы для вопля.

Артур увидел, как из дымной хмари выплыло лицо Киры. Девочка улыбалась, радужка ее глаз сияла голубым потусторонним светом.

— Я оказалась права, — произнесла она. — Гроза уготовила тебе короткую роль. Прощай, дуралей. Скучать по тебе не буду.

Ее лицо растворилось в клубах дыма. Последнее, что Артур услышал перед тем как задохнуться, — был тихий звон колокольчика: динь-динь, динь-динь… Его обмякшее тело завалилось на бок, голова опустилась рядом с черепом журналиста Фролова, на лице застыла гримаса ужаса.

Дарья бросила опустевшую сумку и зажигалку в колодец, попятилась и обессиленно села на землю. Она сейчас не чувствовала ни триумфа, ни злорадства. В душе расползалась пустота, здравый смысл временно впал в кому. Дарья ясно сознавала, что только что убила человека, своего мужа, но она думала об этом совершенно бесстрастно, как о чем-то неважном.

Ее взгляд наткнулся на ползущего по обломку кирпича жука. Она вспомнила, что эта букашка зовется жук-пожарник. Красивый, с длинными усами. Ползает себе и не делает никому зла. Его не интересует, что творится вокруг, у него свои жучиные заботы. Крошечное создание, если оно умрет, ничего не изменится. Абсолютно ничего. И никто не будет горевать по этой букашке. Вот же несправедливость.

Дарье стало тоскливо, да так, что слезы потекли, и жук тут был «виновен» лишь отчасти. Тоска копилась все эти дни, скрываясь за вуалью злости, а теперь, ничем не прикрытая, она растекалась в сознании мутными ручьями. Дарья ощущала себя одинокой букашкой, до которой никому нет дела. Безмерно одинокой и несчастной.

Рядом материализовалась копия Киры. Девочка нерешительно протянула руку и кончиками пальцев погладила Дарью по голове.

— Не плачь, — с сочувствием промолвила она. — Я не хочу, чтобы ты плакала. Будь сильной.

Дарья вытерла ладонью слезы, поднялась. Первым ее порывом было нагрубить: «Я не нуждаюсь ни в чьем сочувствии!» Но искорка гнева погасла, едва вспыхнув. Вся злость упала в колодец вместе с горящими игрушками, не осталось ни капельки. К тому же ей действительно хотелось, чтобы хоть кто-нибудь ее пожалел.

— Папочка получил то, что заслужил, — сказала девочка. — Это ведь хорошо. Это правильно.

Дарья с грустью усмехнулась:

— Кира никогда не называла его «папочка».

— А я его никак называть не буду. Он теперь ничто.

— Странно, — Дарья, пошатываясь, приблизилась к колодцу, — я больше не чувствую к нему ненависти. Полное равнодушие, словно он и не существовал никогда.

Но она понимала, ненависть всего лишь взяла передышку. А вот сожаление насчет того, что сделала, появится вряд ли. Она уже сейчас неосознанно пыталась стереть из памяти грязное лицо Артура, колодец, горящие игрушки — ничего этого не было, сон.

Дарья вздохнула, развернулась и побрела прочь от колодца, а девочка еще долго глядела ей вслед, пока не растворилась в воздухе, как утренний туман.

Внизу, в тоннеле, дымный смрад немного развеялся. Одна из выживших крыс выбралась из-под шапки-ушанки, тонко пискнула, обнажив желтые зубы, подбежала к сломанной ноге Артура и начала трапезу. Скоро к ней присоединились еще две крысы. Теперь это был только их дом, безумный охотник стал пищей.

* * *

Дарья вернулась в особняк и долго стояла под горячим душем. Просто стояла, апатично глядя на стекающие по кафельной плитке струйки воды. Иногда она шептала: «Это был сон», смутно понимая, зачем произносит именно эти слова.

После того как вышла из душа и оделась, приехал Константин. Его лицо было бледным, в глазах — глубокая печаль.

— Роза умерла, — сообщил он. — Полтора часа назад. Не хотел тебе это по телефону говорить. Такое лучше лично…

Эта новость Дарью не шокировала, но жалость вызвала. Снежная королева умерла, но у нее теперь есть достойная преемница. И не было никакого удивления, что Роза ушла в мир иной в то же время, когда в колодце задохнулся ее сын, — в этом виделась какая-то логика, рассуждать о которой у Дарьи не было никакого желания.

— А я все надеялся, что она выкарабкается, — добавил Константин мрачно.

— Я тоже, — сказала Дарья, веря в свои слова, хотя еще в тот день в больничной палате мысленно попрощалась со свекровью навсегда, и ее больше удивило бы выздоровление Розы, чем ее смерть. Но сейчас хотелось верить в это «я тоже», совести так было спокойней.

Они прошли на кухню и выпили по рюмке водки, помянув Розу, а потом долго сидели молча за столом. Наконец, Константин нарушил тишину:

— Все из-за этих тварей. — Он скривился, скомкал салфетку и сжал ее в кулаке так, что костяшки побелели. — Я хочу их видеть!

— Нет! — резко отреагировала Дарья. — Но поверь, они страдают и будут страдать еще больше.

Настаивать Константин не стал. Он лишь с недовольством выпил еще водки, а потом ударил кулаком по столу.

— Заставь их страдать и молить о пощаде! Сделай это, Дарья. И ты права, лучше мне их сейчас не видеть. — Он покачал головой, сурово глядя на свой кулак. — Не сдержусь, удавлю ублюдков!

— У меня к тебе просьба. — Дарья подалась вперед, нависнув над столом. — Достань мне хорошее обезболивающее, сильное снотворное и хирургический скальпель.

Константин кивнул:

— Достану, Дарья. Достану все, что потребуется.

Ночью Дарье снилась гроза. Вокруг клубилась черная мгла, среди которой бесновались молнии. На фоне непрерывных громовых раскатов раздавались жуткие вопли. Она слышала мужские, женские, детские и какие-то совсем не человеческие крики. Но их объединяло одно — боль. В каждом звуке чувствовалась мука. Дарья кричала вместе с голосами, пробираясь сквозь густую, точно патока, мглу.

Проснулась, продолжая кричать. Открыла глаза и села на кровати. В тусклом свете ночника увидела, как темные туманные клочья, будто вода в губку, впитывались в стены, в потолок. Дарья зажмурилась, тряхнула головой и, чувствуя, что сходит с ума, распахнула веки.

Никакого тумана в комнате не было. Под потолком порхал черный мотылек, на стене тикали часы. Все спокойно, обычная тихая ночь.

С тяжелым осадком на душе Дарья встала с кровати, подошла к монитору компьютера. Виктор спал, а Свин сидел на подстилке и, с дебильным выражением лица, глядел на экран телевизора. С его щетинистого подбородка свисала нить слюны, челюсть чуть заметно шевелилась, пережевывая воображаемую пищу.