Занавес упал - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Видинеев cтр.№ 37

— На все сто!

Она даже думать об Артуре не желала. Ведь с него все началось. Он привел в дом смерть. Гроза пришла по его следам! Кира погибла из-за этого высокомерного недоноска. Жив ли еще муженек? Для нее — мертв.

— Ну что же, на этом пока все, — подвел итог Константин. — Рабочая бригада будет после полудня. Жди. Позже я тебе еще позвоню. — Он замялся. — Слушай, Даша… раньше не мог просить тебя, ты в таком состоянии была, а теперь… Может, навестишь Розу, а? Ей нужна поддержка.

«Преданный самурай», — подумала Дарья.

— Конечно, я ее навещу.

Несколько минут спустя он сел в машину и сразу же позвонил своему заместителю. Приказал ему навести справки про жильцов дома тридцать три в цыганской деревне.

* * *

После отъезда Константина Дарья какое-то время бродила по комнатам, не находя себе места, а потом взяла баян, уселась на пуфик и начала играть. Она бездумно нажимала на клавиши, растягивала меха то медленно, то резко. Злость порождала звуковой хаос, инструмент выл, ревел, гудел. И эта какофония казалась Дарье идеальной музыкой, она разрывала тишину в клочья и не давала ни единого шанса просочиться в голову сомнениям. То, что нужно! Гнев талантливый композитор, он свое дело знал.

Пальцы ныли от напряжения, на лбу выступила испарина. Растягивая меха, Дарья делала вдох, крылья носа раздувались, а потом следовал долгий тяжелый выдох. Она и баян были как один организм.

В безумную какофонию влился посторонний звук: динь-динь, динь-динь… Дарья решила, что теперь музыка стала лучше, ей не хватало именно треньканья колокольчика.

Копия Киры появилась ниоткуда — вот ее нет, а вот она уже здесь, посреди комнаты. Девочка, вскидывая руки, кружилась в странном подобии танца. Ее движения были угловаты, неестественны, она походила на механическую куклу, у которой заедал механизм. Девочка улыбалась, громко напевая: «Ля-ля-ля, ля-ля-ля…» Колокольчик в ее руке не умолкал.

«Кира танцевала, держа печеньку, — вспомнила Дарья. — Танцевала на фоне осеннего леса». Злость сменилась такой лютой тоской, что она завыла, не переставая терзать несчастный инструмент. Пальцы застыли на кнопках, теперь и баян выл на одной ноте. А существо, принявшее облик Киры, все кружилось и кружилось по комнате.

— Перестань! — выкрикнула Дарья, тяжело дыша. И уже тихо, обессиленно: — Перестань, прошу.

Девочка остановилась, дернула плечиками.

— Ну здорово же было! Хочу еще. Мне нравится танцевать. Еще хочу!

Дарья высвободилась от лямок баяна, положила инструмент на пол.

— Хватит. — Она уперлась локтями в коленки, погрузила лицо в ладони.

— Хочу еще! — Девочка топнула ножкой.

Внезапно Дарья невесело рассмеялась.

— Ты правда считаешь себя ребенком?

— Хочу танцевать! Под музыку!

— Ну давай, давай, покапризничай, так ведь все дети делают. Можешь еще губы надуть, лоб нахмурить. Давай же.

Девочка надула губки, лоб под черной банданой нахмурился. Дарья вздохнула, поднялась с пуфика.

— Да кто же ты на самом деле?

Чувствуя, что ответа на этот вопрос не последует, она вышла из комнаты. За ее спиной раздался разъяренный чудовищный рев:

— Не игнори-ируй меня, ма-амочка! Не игнори-ируй!..

— Господи, да моя дочка даже слова такого не знала! — раздраженно выкрикнула Дарья, не оглядываясь.

— Не игнори-ируй меня! — продолжало доноситься из комнаты. — Я же на твое-ей стороне-е!

Рев резко оборвался, и наступила звенящая тишина. А через пару секунд с улицы в прихожую вбежал охранник. Увидев Дарью в конце коридора, он спросил встревоженно:

— С вами все в порядке?

— Конечно. — Она сделала удивленный вид.

— А то я слышал что-то…

— Тебе почудилось. Бывает.

* * *

Глафира пришла к восьми утра. На Дарью она посмотрела настороженно и даже немного испуганно: случилось чудо, и девочка в одночасье взяла да оправилась от горя? Так не бывает! Это противоестественно. А может, дело в каком-то наркотике? Или бедняжка тронулась умом? От таких предположений Глафире стало не по себе.

Вчера вечером она покинула особняк с тяжестью на душе, ей и самой было непонятно, плохое ли это предчувствие или просто моральная усталость. Ночью почти не спала, маялась и все спрашивала себя: все ли сейчас в порядке с Дашей?

А Дарья, как выяснилось, ожила. Вчера напоминала увядший цветок, а теперь… Нет, что-то здесь явно не так! И где, спрашивается, Алексей? Он ведь обещал глаз с Дарьи не спускать. Ночью в этом доме определенно что-то произошло.

Глафира выложила из корзинки на кухонный стол баночку черничного варенья, пакет с травяным сбором и букетик полевых цветов. Поинтересовалась как бы невзначай:

— А где Леша?

— Ушел, — равнодушно ответила Дарья. Она сидела за столом, вальяжно откинувшись на спинку стула, и чистила апельсин. — Он вспомнил, что у него есть важные дела. Да и вам лучше уйти. Как видите, я теперь в норме и приглядывать за мной не нужно.

Алексей ушел из-за каких-то важных дел? Глафира отказывалась в это верить. Конечно же, Дарья выгнала его, как сейчас и ее гонит. Но почему?

— Может, я все-таки побуду с тобой немного? — попросила она скромно.

— Зачем? — Дарья кинула в рот дольку апельсина. — Простите, но мне не нужна компания.

Глафира решила не ходить вокруг да около. Она была человеком не всегда решительным, но сейчас дала себе зарок, что не покинет этот дом, пока не дождется от Дарьи кое-каких ответов. Пускай хоть охрану вызовет — упрется и не уйдет! Некрасивые детские писательницы тоже умеют показывать характер, когда нужно.

— Что с вами случилось, Даша? — строго спросила она. — Прошу, расскажите.

Дарья поглядела на нее с наигранным недоумением, рука с долькой апельсина застыла возле рта.

— Со мной? Ничего со мной не случилось, если не считать того, что Росинку убили какие-то мрази. Но я, как видите, смирилась и живу дальше. Так бывает. Осознаешь, что в страдании нет смысла и…

— Я вам не верю, — перебила ее Глафира.

Дарья положила апельсин и дольку на стол.

— Вольному воля. Вот только не пойму, почему вы все не хотите оставить меня в покое?

— Не нужно со мной так. — На лице Глафиры отразилась обида. Но только на миг. — Я этого не заслуживаю. Вы и Алексея так выгоняли? Я же вижу, вы пытаетесь обидеть меня, но вам от этого самой больно.

После ее слов воцарилась тишина. Дарья смутилась, виновато потупила взгляд.

— Простите, — наконец промолвила она. — Не знаю, что на меня нашло. Просто… я сегодня чувствую себя другим человеком. Не лучшим человеком. И знаете, Глафира, вам я скажу правду. — Ее пальцы принялись терзать кожуру апельсина, голос повысился: — Те, кто убил Киру, скоро за все поплатятся!