Жуков. Маршал на белом коне - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Михеенков cтр.№ 91

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Жуков. Маршал на белом коне | Автор книги - Сергей Михеенков

Cтраница 91
читать онлайн книги бесплатно

Жукову за «смоленскую инициативу» пришлось оправдываться. Так что победа под Ельней свои заслуженные лавры получила не сразу.

«Сталин: Здравствуйте. Вы, оказывается, проектируете по ликвидации Ельни направить силы в сторону Смоленска, оставив Рославль в нынешнем неприятном положении. Я думаю, что эту операцию, которую Вы думаете проделать в районе Смоленска, следует осуществить лишь после ликвидации Рославля. А ещё лучше было бы подождать пока со Смоленском, ликвидировать вместе с Ерёменко Рославль и потом сесть на хвост Гудериану, двигая некоторое количество дивизий на юг. Главное — разбить Гудериана, а Смоленск от нас не уйдёт. Всё.

Жуков: Товарищ Сталин, об операции в направлении на Смоленск я не замышляю и считаю, этим делом должен заняться Тимошенко. Удар 109, 149 и 104-й я хотел бы нанести сейчас в интересах быстрейшего разгрома ельнинской группы противника, с ликвидацией которой я получу дополнительно семь-восемь дивизий для выхода в район Починок, и, заслонившись в районе Починок в сторону Смоленска, я мощной группой мог бы нанести удар в направлении Рославля и западнее, то есть в тыл Гудериану. Как показывает опыт, нанесение глубокого удара тремя-четырьмя дивизиями приводит к неприятностям, ибо противник такие небольшие группы быстро охватывает своими подвижными частями. Вот почему я просил Вашего согласия на такой манёвр. Если прикажете бить на Рославльском направлении, это дело я могу организовать, но больше было бы пользы, если бы я вначале ликвидировал Ельню. Сегодня к исходу дня правым флангом нашей Ельнинской группировки занята Софиевка. У противника горловина осталась всего шесть километров. Я думаю, на завтрашний день будет закончено полностью тактическое окружение. Всё.

Сталин: Я опасаюсь, что местность в направлении на Починок лесисто-болотистая и танки у Вас застрянут там.

Жуков: Докладываю. Удар намечается через Погуляевку южнее реки Хмара по хорошей местности с выходом в район Сторено — Васьково, тридцать километров северо-западнее Рославля, километров десять южнее Починок. Кроме того, наносить удар по старому направлению не следует. На нашу сторону сегодня перешёл немецкий солдат, который показал, что сегодня в ночь разбитая 23-я пехотная дивизия сменена 267-й пехотной дивизией, и тут же он наблюдал части СС. Удар севернее выгоден ещё и потому, что он придётся по стыку двух дивизий. Всё.

Сталин: Вы в военнопленных не очень верьте, спросите его с пристрастием, а потом расстреляйте. Мы не возражаем против предлагаемого Вами манёвра за десять километров южнее Починок. Можете действовать, особенно сосредоточьте авиационный удар, используйте также PC. Когда Вы думаете начать?

Жуков: Перегруппировки произведу к седьмому. Седьмого — подготовка, восьмого на рассвете — удар. Очень прошу подкрепить меня снарядами РС-76, да и 152 мм 1930 года, минами 120 мм. Кроме того, если можно, один полк “Илов” и один полк Пе-2. И танков штук десять КВ и штук пятнадцать Т-34. Вот все мои просьбы. Всё.

Сталин: К сожалению, у нас нет пока резервов PC. Когда будут — дадим. РСы получите. Жалко только, что Ерёменко придётся действовать одному против Рославля. Не можете ли организовать нажим на Рославль с северо-востока?

Жуков: Нечем, нечем, товарищ Сталин. Могу только отдельными отрядами, подкрепив их артиллерией, но это будет только сковывающий удар, а главный удар нанесу на рассвете восьмого, постараюсь, может быть, выйдет на рассвете седьмого. Ерёменко ещё далеко от Рославля, и я думаю, товарищ Сталин, что удар седьмого или восьмого — это будет не поздний удар. Всё.

Сталин: А прославленная 211-я дивизия долго будет спать?

Жуков: Слушаю. Организую седьмого. 211-я сейчас формируется, будет готова не раньше десятого. Я её подтяну в качестве резерва, спать ей не дам. Прошу Вас разрешить немедленно арестовать и судить всех паникёров, о которых докладывал. Всё.

Сталин: Седьмого будет лучше, чем восьмого. Мы приветствуем и разрешаем судить их по всей строгости. Всё. До свидания.

Жуков: Будьте здоровы».

Разговор весьма характерный. Во-первых, он свидетельствует о том, что, по всей вероятности, в штабах существовали мнения, которые радикально отличались от намерения Жукова решительно продолжать атаковать противника и ликвидировать Ельнинский плацдарм. Во-вторых, Жуков, видимо, уже более или менее отчётливо понимая и принимая свою миссию при Верховном главнокомандующем, терпеливо и с глубоким знанием дела обучал его тому, что Верховный главнокомандующий должен знать. В-третьих, Жуков мягко уходит от опасной идеи распыления сил. Но Сталин чувствует, что настаивать бессмысленно, что жуковское «нечем, нечем» — это та последняя позиция, которую тот будет защищать до конца.

В разговоре Сталин упомянул 211-ю стрелковую дивизию полковника Фурсина. Во время боёв дивизия не выдержала ночной контратаки противника и побежала. Бег превратился в панику. Фланг соседней 149-й стрелковой дивизии оказался открытым. Немцы воспользовались этим, ударили во фланг 149-й стрелковой дивизии и смяли её полки. О прорыве на стыке дивизий 43-й армии Жукову доложили в тот момент, когда он по приказу Верховного собирался выехать в Москву. Но сразу же приказал соединить его с приёмной Сталина. В архиве сохранилась стенограмма этого короткого разговора с секретарём Сталина Поскрёбышевым. Она датирована 1 сентября 1941 года.

«Жуков: Здравствуйте, товарищ Поскрёбышев. Только что сейчас получил неприятные сведения о 211-й дивизии, действовавшей на Рославль. Она, эта дивизия, поддавшись ночной панике, отскочила назад километров на три — шесть и создала этим отскоком невыгодное положение для другой стрелковой дивизии — для 149-й. Ввиду сложности обстановки я хотел бы ночью выехать на участок 211-й дивизии и там навести порядок и прибрать кого следует к рукам, поэтому я просил бы, если только можно, отложить мой приезд, если нельзя его отложить, я могу через пятнадцать минут выехать».

Как Жуков наводил порядок на участке 211-й стрелковой дивизии и как «прибирал кого следует к рукам», об этом точных сведений нет. Многие архивы закрыты. К примеру, документы дивизионного уровня рассекречены лишь отчасти: донесения, ведомости расхода боеприпасов, списки выбывших и награждённых, приказы. Но закрыты фонд политдонесений и вся документация о работе военных прокуроров дивизий. Я уже не говорю об армейских и фронтовых фондах. Чем выше уровень, тем увесистее замки на архивных дверях.

Однако известно, что полковник Фурсин был отстранён от командования. Жуков, решавший подобные задачи очень быстро и радикально, на 149-ю дивизию поставил подполковника Батракова, который командовал в соседней дивизии стрелковым полком. Получивший звание Героя Советского Союза за августовские бои и только что вернувшийся из госпиталя, подполковник Батраков быстро собрал разбежавшиеся войска, и брешь в порядках Резервного фронта была заделана. Полковник Фурсин, по всей вероятности, был отдан под суд. Но наказание было нестрогим, потому что в 1943 году он уже командовал гвардейской дивизией. Можно предположить, что виновных всё же нашли и наказали. И вовсе не потому, что комфронта лично приказал. А прежде всего потому, что части дивизии дрогнули, что подставили под удар своих соседей. И — потому, что действовал приказ Ставки № 270. Приказ предельно жёсткий. Появился он, уже когда Жуков был в Гжатске, в войсках, занимавших позиции по периметру Ельнинского выступа, но подпись Жукова под ним есть. Как члена Ставки, то есть «военно-политического руководства страны». Этим документом вводились беспрецедентные репрессивные меры, которые развязывали руки в первую очередь особым отделам, работникам НКВД в войсках.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию