Жуков. Маршал на белом коне - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Михеенков cтр.№ 87

Отправляясь на фронт, Жуков в первую очередь позаботился о семье. Понимал, что случиться может всякое.

Эра Георгиевна вспоминает, что с эвакуацией они тянули до последнего, что погреб на даче оборудовали под бомбоубежище и надеялись так пережить самые трудные дни войны. Но «в конце июля 1941 года мы, спешно собравшись и взяв самое необходимое, поездом отправились в Куйбышев». В одном вагоне с Жуковыми в эвакуацию ехали семьи председателя Госплана и члена ГКО Вознесенского и генерала армии Тюленева. В Куйбышеве Жуковых поселили по соседству с семьями Тимошенко и Будённого. Они общались, дружили, «поддерживали друг друга». Дети из эвакуированных семей в школу пошли на месяц позже. Эра Георгиевна рассказывала:

— Большинство учителей были также из Москвы. Занимались мы по полной программе, однако мысли были заняты делами фронта. Понятное беспокойство и разговоры дома, сообщения о пропавших без вести, попавших в плен и убитых не могли не сказываться на нас, детях. Мы постоянно писали письма на фронт, бережно собирали посылочки, обещая солдатам хорошо учиться. От папы получали редкие весточки, которыми он всячески нас подбадривал.

Жуков ехал в штаб Резервного фронта, а в голове всё время стучали слова Верховного: «Какие там ещё удары!»; «…наши войска не умеют наступать».

Александр Николаевич Бучин вспоминал: «Внезапно распоряжение — ехать на войну. Генерал армии выехал на “паккарде”, бывшей машине маршала Кулика. Открытый “паккард” начальника Генштаба, который Жуков взял на фронт, прослужил нам всю войну, точнее, числился за нами. После Ельни “паккард” стоял обычно на автобазе Наркомата обороны в Москве. Довольно редко Георгий Константинович приказывал взять его на фронт, например, во время битвы под Курском. Какими соображениями он руководствовался при этом, не знаю. Скоро в августе 1941 года Жуков пересел на вездеход ГАЗ-61».

Штаб фронта находился близ Гжатска в лесу в тщательно замаскированных землянках. В штабной землянке Жукова встретили начальник штаба фронта генерал Ляпин ^[102] и командующий артиллерией генерал Говоров ^[103]. Жуков выслушал доклад Ляпина и сразу же выехал в сопровождении Говорова в расположение 24-й армии. «Ехали при мрачном отблеске пожаров, полыхавших где-то под Ярцевом, Ельней и западнее Вязьмы, — вспоминал маршал. — Что горело — мы не знали, но вид пожарищ создавал тяжкое впечатление. Гибло в огне народное добро…»

Напротив Ельнинского выступа оборону держала 24-я армия генерала Ракутина ^[104].

Командарм 24 произвёл на Жукова двойственное впечатление. «Чувствовалось, — писал он впоследствии в «Воспоминаниях и размышлениях», — что оперативно-тактическая подготовка у него была явно недостаточной. К. И. Ракутину был присущ тот же недостаток, что и многим офицерам и генералам, работавшим ранее в пограничных войсках Наркомата внутренних дел, которым почти не приходилось совершенствоваться в вопросах оперативного искусства».

Жуков изучил обстановку, осмотрел передний край. Буквально исползал его на животе. Побывал на полковых и батальонных наблюдательных пунктах. Поговорил с солдатами и командирами. И 21 августа отдал Ракутину приказ: атаки прекратить, они только истощают силы, потому что противник залёг на плацдарме основательно, в несколько эшелонов и при мощном огневом обеспечении; произвести перегруппировку и готовить войска к новому наступлению.

Ельнинский выступ, образовавшийся в ходе летних боёв за Смоленские ворота, был не просто выступом. Немцы захватили на левом берегу реки Десны выгодный плацдарм, накачали его войсками и хорошо укрепили огневыми средствами. К тому же, овладев Ельней, фон Бок заполучил в своё распоряжение узел дорог, которые теперь мог контролировать и которыми мог пользоваться как выгоднейшей рокадой в своём тылу — по этой рокаде он мог перебрасывать войска, технику и грузы в любую точку довольно большого периметра Ельнинского выступа. Бездорожье и неблагоприятные погодные условия в России превратили войну для германских войск в постоянную, практически не прекращающуюся битву за плацдармы и дороги.

Однажды из штаба 24-й армии позвонили: захвачен пленный из элитного пехотного полка «Великая Германия».