– Что ж, ты большой инженер, Мстислав Сергеевич, никто, кроме тебя, марсианской техники не понимает, а я вот… видишь… лектором заделался.
Гусев как-то безнадежно махнул рукой и принялся открывать коньяк.
– Ну что, выпьем за окончательное присоединение Марса к республике, Мстислав Сергеевич? Привет передавайте там, от Гусева, Аэлите, Ихошке тож, ежели жива, пусть не поминают лихом бывшего комполка. – Гусев хохотнул. – Помнят меня, наверное, устроил я им революцию!
Лось не без колебаний выпил полстакана коньяку. По жилам заструилось тепло, грудь размякла, жизнь стала казаться почти приятной.
– Ну, бывай здоров, Мстислав Сергеич, – вытер усы Гусев. – Держи ухо востро. Побольше золотишка привези оттуда. Я вот привез кое-что, хорошо оценили… – Он осекся, кося глазами. – Такие вот дела. Я тут оружие тебе привез, на всякий случай. Маузер, патроны, гранаты. Вдруг пригодится.
Он сжал ладонь Лося горячей влажной рукой, вышел, пошатываясь, из сарая.
Из-за лесов появился рабочий Хохлов, сказал осуждающе:
– Расплылся ваш дружок, вон какая рожа красная.
– Дело не в роже, – меланхолически ответил Лось. – Плохо, что душа у человека покоя запросила. Ты вот так и не хочешь со мной лететь?
– Не хочу, – вздохнул Хохлов, вытирая руки ветошью. – Что мне там делать, на Марсе? У меня на Земле полно дел, семья, дети.
Лось усмехнулся.
Все было почти как в тот день, перед отлетом, когда он разговаривал с помощниками о житье-бытье, предлагал попутешествовать на Марс. Ни Хохлов, ни Кузьмин не переменили своего мнения о полете, хотя это был не страх, а скорее прагматическая житейская опаска – оставить близких, родственников, семьи без кормильца.
Лось допил гусевский коньяк, вышел на набережную. Его качало, в голове шумел ветер. А мысли бежали вперед, опережая ракету, и казалось, вот-вот появится под ногами зловеще-красный шар Марса, родина Аэлиты и потомков Магацитлов, бежавших от войны на Земле. Звезды смотрели на человека, вцепившегося в решетку ограждения набережной, и молчали. Подул холодный ветер. Лось озяб и ушел обратно в сарай, к аппарату, где было тепло.
Рабочие разбирали леса, переговаривались будничными голосами, уютно потрескивал костерок, и на миг Лосю показалось, что он не одинок.
– Аиу ту ира хаске, Аэлита? – пробормотал он. «Могу ли я побыть с вами, Аэлита?»
Никто не ответил.
Лось вздохнул и пошел спать.
ИНАЯ ВЕТВЬ
Из безмерной дали пространств прилетел чарующий женский голос, повторяющий печально на неземном языке:
– Где ты, где ты, где ты, Сын Неба?
Тарас отключил грезир и долго сидел в темной комнате, переживая самую настоящую тоску и боль. Вытер глаза. Потом включил свет, открыл дверцу старинного шкафа и достал тоненькую книгу из настоящей бумаги. На обложке был нарисован необычный летательный аппарат в форме эллипсоида, с рядами заклепок, имеющий небольшой стабилизатор, иллюминаторы и мощное сопло, обвитое спиралью. У аппарата стояли двое в кожаных куртках и шлемах. Это были Лось и Гусев. А книга называлась «Аэлита», автор – Алексей Толстой. Если верить ее выходным данным, книга была издана около четырехсот лет назад в России, где произошла революция, погрузившая империю во мрак лжеидеологии.
Открылась дверь. Вошел крупный, абсолютно лысый мужчина, изрезанное морщинами лицо которого говорило о жизненных бурях, пережитых этим сильным человеком. Это был дед Тараса, Павел Жданов.
– Ты хотел меня видеть?
– Извини, – очнулся Тарас, смущенно попытался закрыть книгу ладонью.
Павел заметил этот жест, приподнял бровь.
– Ты читаешь старинные книги? Похвально. Что именно?
Тарас, колеблясь, протянул ему предмет своих грез.
Павел взял в руки книгу, хмыкнул, полистал и вернул.
– Интересные у тебя увлечения. Чем же тебя захватила эта романтическая история четырехвековой давности?
– Ты читал?
– Читал.
– Здорово, правда? Я перевел ее в формат видео, смотрю чуть ли не каждый день… – Он помолчал и стесненно признался: – Жалко мне их…
– Кого?! – удивился Жданов-старший.
– Лося… Аэлиту… так все кончилось грустно… если бы я мог помочь…
Павел внимательно оглядел порозовевшее лицо внука, присел на край диванчика.
– Я тебя понимаю, парень.
– Правда?! – обрадовался Тарас.
– Ты романтик, впечатлительная натура, как и твоя мать. Не скажу, что это сильно положительное качество для мужика, но без него трудно достичь поставленной цели. Тебе всего двадцать лет, все впереди, оставайся романтиком как можно дольше. – Павел улыбнулся. – Циником стать всегда успеешь.
Тарас расплылся в ответной улыбке.
– Ты всегда меня понимал больше, чем отец. Так здорово иметь поддержку. Отец не всегда одобрял мои увлечения…
– Он тебя любит.
– Я знаю, но он более суров…
– Возможно, это правильно. Ты об этом хотел со мной поговорить?
Тарас помотал головой, кивнул на книгу:
– Об этом.
Павел непонимающе посмотрел на обложку книги, потом на лицо внука.
– В каком смысле?
Взгляд Тараса загорелся.
– Дед, ты только не смейся… Ты, конечно, не эксперт-хронодендролог, но должен знать…
– Что?
– Существует ли Ветвь, где реализована хронореальность, соответствующая фантазии Толстого.
Павел задумчиво почесал подбородок.
– Ты хочешь сказать – вот этой виртуальной реальности? – Он взвесил в руке книгу.
– Да! – кивнул раскрасневшийся Тарас. – Я очень хотел бы побывать в том мире – реально! Не в иллюзии грезира!
Жданов-старший в сомнении покачал головой.
– Не уверен, существует ли такая Ветвь. Во всяком случае, я никогда ни с чем подобным не сталкивался.
– Так поищи! Наверняка у вас есть банк данных обо всех Ветвях Дендрофрактала.
– Банк есть, – усмехнулся Павел, – но далеко не обо всех вариантах хронотрансгрессий. Их число почти бесконечно.
– Почти! Но не бесконечно же? Поищешь, дед?
Павел еще раз, более внимательно, полистал книгу, задержался на рисунке: тонкая женская фигурка и у ее ног – беловолосый мужчина, – закрыл книгу.
– Ты уверен, что тебе это жизненно важно?
– Да!
– Почему?
– Как это почему? – возмутился Тарас. – Представляешь, можно будет встретиться с потомками атлантов! Узнать, что случилось на самом деле, почему они сбежали на Марс! Как можно путешествовать в космосе на таких допотопных ракетах, да еще с такой скоростью?