Волчий паспорт - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Евтушенко cтр.№ 154

Подобно автору «Доктора Живаго» Евтушенко оплевывает Великую Октябрьскую социалистическую революцию, заявляя, что она не принесла народу ничего, кроме страданий… Пресмыкаясь перед империалистическими заправилами реакционной прессы, Евтушенко искажает историю советского общества, клевещет на советский народ, бросает тень на советский строй.

Едва входишь в класс, как тебя буквально осаждают вопросами:

– А что вы думаете о Евтушенко?

– А нравится вам «Один день Ивана Денисовича»?

И попробуй после этого углубиться в анализ программного «Коняги» Салтыкова-Щедрина или заняться Катериной Кабановой!

…Куда ведет безыдейность, мы уже видели на примере Евтушенко. Мне хочется напомнить легенду об Икаре. Молодой Икар взмыл в воздух на крыльях, сделанных его отцом. Но он переоценил свои силы и, желая взлететь повыше, плюхнулся на землю. Так и Евтушенко не понял, что крылья его мастерства еще весьма слабы… А он начал заниматься самовосхвалением, любованием собственной персоной и плюхнулся в болото безыдейности.

…Готов протянуть руку дружбы любому честному человеку Земли, но только не паразиту, который из человеческого пота и крови делает деньги. Я и так делаю ему большое одолжение, что живу с ним на одной планете, дышу с ним одним воздухом. Я с ним СОСУЩЕСТВУЮ. Евтушенко! Не нужно сомневаться, что я был бы очень счастлив, если бы все буржуи вдруг отправились к праотцам, но это совсем не значит, что у меня чешутся руки от нетерпения перебить их по одному… ПРОЙДЕТ НЕМНОГО ВРЕМЕНИ, И В БИТВЕ ЗА ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ УМЫ ПОБЕДУ ОДЕРЖИТ НАША ИДЕОЛОГИЯ СТРОИТЕЛЕЙ КОММУНИЗМА.

В одном из писем А. М. Горькому Владимир Ильич писал: «Толстому ни пассивизма, ни анархизма, ни народничества, ни религии спускать нельзя…» Толстому! А Вам, Евтушенко, все спускали, хотя сами понимаете, Толстой – и вы.

Я артистка эстрады. Работаю в Липецкой филармонии, читаю, вернее, читала стихи Евгения Евтушенко. В связи с опубликованными статьями администратор нашей группы запретил мне читать его стихи. Я не принадлежу к числу слепых почитателей поэта и вижу все его ошибки, огорчаюсь и возмущаюсь ими. Но я никак не могу согласиться с правомерностью запрета читать даже лучшие стихи Евтушенко.

Я вспоминаю дни Хельсинкского фестиваля. Тогда на весь мир прозвучали строки Евгения Евтушенко о бесчинствующих молодчиках «Сопливый фашизм». Мы гордились нашим поэтом. А он оказался предателем, работающим на потребу бульварной публики.

…Мы поехали на соседнюю заставу, где должно было состояться политзанятие о партийности в литературе. Не было на политзанятии главного – общие положения теории не опирались на конкретный литературный материал. Я говорил нач. политотдела подполковнику Белову, что занятие у лейтенанта Стромского прошло вхолостую, спрашивал, что читает сам Белов, и услышал:

– Евтушенко я сам не читаю и другим не советую. И правильно сделал Стромский, что не заострял внимание…

– Ну а как же можно развенчать Евтушенко, Аксенова, Вознесенского, не зная, не цитируя их произведений?

– Цитировать – значит пропагандировать! А мы не можем пропагандировать Евтушенко. Я предложил библиотеке не выдавать его книг.

В. Леонович решил… использовать юбилей Маяковского для… выступления в защиту поэта Евг. Евтушенко, печально известного недавним своим грехопадением… Леонович гвоздит в своей статье видных советских литераторов, резко выступающих против его кумира…

В совершенно иной атмосфере прошли ныне традиционные вечера поэзии, хотя на одном из них Евтушенко и попытался вызвать нездоровый ажиотаж, читая стихи, не принятые к публикации… В «Балладе о штрафном батальоне» он уподобляет себя солдату-штрафнику, который не знает, «виноват или невиновен», но «солдатскую баланду хлебает из штрафного котелка». В стихотворении «На Печоре» – снова горький упрек: «Ах ты, матушка-Россия, что ты делаешь со мной? То ли все вокруг смурные, то ли я один смурной!»