Братья Старостины - читать онлайн книгу. Автор: Борис Духон, Георгий Морозов

Уже несколько лет я нахожусь во власти упорно меня преследующей фантазии: воображаю книгу, которая так и просится быть написанной, напечатанной, разошедшейся по заповедным личным библиотечкам всех, кому дорог футбол. Мне мерещится, что я держу ее на ладони, ощущаю ее вес (она не тоненькая), заглядываю на некоторые страницы, вижу ее место в известной серии «ЖЗЛ» и даже угадываю название — «Дом Старостиных».

В «ЖЗЛ» эту книгу я просватал бы с легкой душой вовсе не «для разнообразия» и не по той причине, что «футбол занял видное место в жизни народов всех континентов». Перед нами редкостный случай служения не кого-то в единственном числе, а большой, дружной семьи (четыре брата и две сестры да зятья с невестками) московскому, русскому, спартаковскому спорту на протяжении всего XX века. Здесь нет ни малейшего преувеличения: мальцы Старостины начинали в дореволюционное время с кулачных боев «стенка на стенку» между Пресней и Дорогомиловом, а их взросление шло шаг в шаг с проникновением в народную жизнь новеньких, с иголочки, остро интригующих, захватывающих спортивных веяний. Мало сказать, что Старостины были свидетелями «спортизации» всего быта, они с энтузиазмом, природным умом и предприимчивостью сами, как кашевары, заваривали кашу, не уклоняясь от трудностей и невзгод, и в конечном итоге как спортобщество «Спартак», так и лучшая футбольная команда страны того же названия в большой мере своим существованием обязаны им.

Спорт ничто не миновало, он повторял век и зацепил братьев Старостиных на 12 лет в бериевские лагеря, как мне представляется, за духовную независимость, расцененную на Лубянке в качестве подозрительной гордыни, и, не в последнюю очередь, за спортивное нежелание уступить тем власть имущим, которые не мыслили быть битыми даже на футбольном поле.

Словом, изучающему век наш история семьи Старостиных (а ее в обиходе именовали и кланом, и сектой, завидуя ее влиянию) предоставляет богатейшую россыпь исторического, бытового, спортивного, международного материала, портреты и характеры, в коих переплелись корни староверческие, от ямщиков и егерей, футбольных знаменитостей, капитанов сборных команд Москвы, РСФСР, СССР, членов КПСС, должностных лиц — президентов, председателей, начальников, водящих дружбу и с «вождями», и с писателями и артистами, потом «зэков» и снова знаменитостей после реабилитации. Вот уж действительно дался им этот спорт, полной мерой испили они из притягательных призовых кубков! Можно сказать и иначе: жизнь ему отдали — Николай, Александр, Андрей, Петр… И тем не менее не нашлось смелого автора, который бы взялся за заманчивый, беспроигрышный сюжет. Некоторых я убеждал, агитировал, соблазнял, загорались и, видимо, робели.

Допускаю, что осведомленный читатель возразит: а есть ли нужда в книге «Дом Старостиных», если из-под одаренного пера Андрея Старостина благополучно вышли и изданы четыре незаурядные книги, если старший брат Николай отличился двумя книгами, которые недавно переизданы в однотомник под одной обложкой («Футбол сквозь годы» и «Звезды большого футбола»)?

Но ведь книги братьев, пусть даже их целая библиотечка, старостинская, пусть даже они туго набиты живописными, увлекательными свидетельствами и наблюдениями, совершенно естественно относятся к жанру мемуарных и для той книги, о которой я хлопочу, беллетристической, исторической, психологической, в стиле, если хотите, известных биографий Андре Моруа, могут служить богатейшим, неисчерпаемым источником. Да и, наконец, у братьев-авторов и в мыслях не было разбирать собственные «роль и значение», заслуги и неизбежные человеческие слабости, давать оценку всему тому, что им удалось совершить на грешной футбольной земле за многие десятилетия. А в этом и смысл.

«Спартак» никак не отнесешь к невезучим. Что бы ни происходило с ним, хотя бы и в те сезоны, когда он ухнул лигой ниже, он всегда оставался на виду, от него не отворачивались ни болельщики, ни пресса. Тем, кто затеет складывать пирамидку из доводов, объясняющих его популярность, настойчиво рекомендую не забыть литературной деятельности Андрея и Николая Старостиных. Ни один наш чемпионского значения футбольный клуб, включая динамовские Москвы, Киева и Тбилиси, столичный армейский и автозаводский, не выдвинул из своих рядов сразу двух оригинальных литераторов. Подчеркивая оригинальность, я имею в виду то решающее обстоятельство, что свою литературную деятельность братья Старостины вели самостоятельно, за них не сочиняли прикомандированные «литзаписчики», пользующиеся обычно в таких случаях набором стандартных мыслей, оборотов, слов.

Я тем более охотно свидетельствую об этом, что мне довелось помогать Николаю Петровичу по просьбе «Огонька». Моя помощь оказалась нужной только лишь из-за неимоверной занятости начальника спартаковской команды (он и в отпуск не ходит, вечно у него неотложные дела). Мне же по сути дела оставалось записать его устные рассказы и не то чтобы их поправить, пригладить, «развить», а совсем наоборот — проявить предельную бережность, чтобы сохранить и ход его мыслей, и старомосковские, единственные в своем роде речевые обороты. Не помню ни одного момента, когда бы Николай Петрович воспользовался общеупотребительным выражением (футбольная тема, как известно, породила свой жаргон, который в ходу и у репортеров), он всегда искал и находил свой угол зрения, свои выражения.

Если же принять во внимание, что книги братьев Старостиных мало того что проникнуты всепоглощающей верностью футболу, добрым желанием упомянуть как можно больше сподвижников, зачастую забытых, еще и глубоко нравственны, благодаря чему профессия игроков в ножной мяч вырастает в наших глазах, становится занятием, полным человечности и драматизма, то еще неизвестно, какие заслуги их перевесят — игровые, чемпионские, административные, капитанские, начальнические или — литературные.

И что нельзя не упомянуть, так это щедрую живописность старостинских рассказов. Ведя речь о футболе, и Андрей, и Николай совершенно естественно, что отвечает их приметливой натуре, восстанавливают обстоятельства места и времени, будь то дореволюционный быт, сталинские парады и сталинские репрессии, чемпионаты союзные и чемпионаты мировые, артистическая и писательская богема (у Андрея) и деловая злободневная проблематика (у Николая).

Они не фанатики, не замкнувшиеся в своем кругу еретики, их преданность спартаковским цветам зрячая, разумная, без перехлестов.

Как-то в разговоре со мной Николай Петрович обронил: «Свою полезность я вижу в том, что раньше других остываю в горячие моменты, которых в футболе не перечесть, кругом еще пылают страсти, а я уже просчитываю реальные варианты».