Миллион Первый - читать онлайн книгу. Автор: Алла Дудаева cтр.№ 81

Три дня продолжался штурм города, в конце перестрелка почти прекратилась, заканчивались боеприпасы. Нашим бойцам, не обращая внимания на звуки выстрелов, грозненские жители приносили воду и кастрюли с горячей едой. Российские солдаты сидели без воды и голодные. Какая разница между оккупантами и долгожданными защитниками! Но самое главное — наконец-то нас не бомбили! По всем волнам эфира неслись призывы «окруженных» о помощи и мольба: «Не бомбите, мы еще живы!» В этом и сказалась удивительная военная смекалка Джохара. Если и умереть, то «обнявшись» с врагом! Он лично руководил этой операцией, доехав до самой площади «Минутка».

Показательное взятие столицы за три дня было завершено. Эта операция показала всему миру силу чеченской армии, а наши запасы оружия и патронов значительно пополнились. Трижды трехсоттысячная российская армия, давя все вокруг, делала круг по непокорной Ичкерии и трижды, как смятая гусеницами танков, трава оживала и вставала несметная человеческая рать. И конца этому не было видно.

7 апреля, в день рождения нашей дочери, Джохар не забыл позвонить и поздравить, хотя всем было не до праздника. Дана по «Новостям» 2 апреля услышала о бомбордировке Шалажи и очень переживала за всех нас, обратной связи у нее не было. Как всегда, Джохар много шутил. «Устал, замучили тебя?» — спросила Дана. «Да я их сам замучил», — засмеялся в ответ Джохар.

«Бессмертная крепость» Бамут полтора года стояла неустрашимой цитаделью под непрекращающимися бомбежками, артобстрелами и атаками. Пример непоколебимого мужества являли собой ее защитники, о них складывали легенды. Интервью с командиром Русланом Хайхороевым российские журналисты показали по центральному телевидению, и он поразил зрителей своим небольшим ростом и невозмутимостью. Все ожидали увидеть богатыря…. Оказывается, мужество от размера одежды не зависит. Довершил неудачу плана полный разгром колонны бронетехники 18 апреля на участке Ярыш-Марды.

Что только ни писали средства массовой информации России, пытаясь хоть как-то оправдать сокрушительное поражение. Писали, что солдаты оказались безоружными, им, якобы, не успели раздать боекомплекты, сообщали о предательстве офицерского состава, наконец, договорились до того, что это были и не солдаты вовсе, а необученные новобранцы, чуть ли не мальчики из школы, отправившиеся в Чечню на увеселительную прогулку.

Итак, зима закончилась, начиналась весна, грозящая затопить федералов половодьем народного гнева. Скоро зазеленеют леса, и тогда чеченским ополченцам, как в известной басне Крылова, обеспечены «под каждым кустом «и стол, и дом».

Российские генералы хорошо понимали опасность, грозящую армии летом, и спешили выполнить вторую часть секретного плана, о которой умалчивал Борис Ельцин, хотя по всему было видно, как хочется ему поделиться своими соображениями с телезрителями. После долгих дебатов на экранах телевизоров о том, стоит ли «великой России» опускаться до переговоров о мире с «бандитами», тем более с их «так называемым» президентом, и управляет ли он ситуацией, решили все-таки начать. Тут же, как «черт из табакерки», выскочил глава администрации Дока Гапурович Завгаев и обиженно заявил, что управляет всем он, с ним и нужно вести переговоры. Тогда очень осторожно Ельцин заявил, что не против начать переговоры. Джохар через Борового ответил, что пока Президент России не сменит свое окружение, эту войну не даст закончить «партия войны», и предложил заменить: г. Грачева — на г. Громова; г. Дейнекина — на г. Лебедя; пример-министра Черномырдина — на мэра Лужкова.

Борису Ельцину, видимо, преподнесли эту информацию не полностью или когда он был просто не в состоянии в ней разобраться. Поэтому он так и ответил: «Президент Джохар Дудаев требует каких-то непонятных кадровых перестановок». А тут нечего было понимать, им всем грозила отставка в случае подписания мира, как «не справившимся». Было объявлено, что на время переговоров боевые действия временно прекращаются, но, как всегда, это было только на словах. Авиация продолжала наносить бомбовые удары, артобстрелы сел не прекращались. Война искусственно затягивалась, но кем?

В ответ на нашу ноту протеста российское правительство заявило: «Российские самолеты в эти дни не вылетали и бомбовых ударов не наносили, возможно, это сделали азербайджанские самолеты. Это они бомбят Чечню.» Азербайджан ответил возмущенной нотой протеста. В который раз ситуация становилась гротесковой, а под бомбами «неизвестной» авиации продолжали гибнуть мирные люди.

Четыре дня после бомбежки Шалажи все той же «неизвестной» авиацией у Джохара не было возможности выйти на связь, а в средствах массовой информации прозвучало: «Джохар Дудаев своим молчанием унижает Ельцина…» Следующей ночью Джохар выехал звонить за пределы Гехи-Чу. Вернулся раньше обычного, все были очень возбуждены. Джохар, напротив, был вне обыкновения молчалив и задумчив. Мусик отвел меня в сторону и, понизив голос, взволнованно зашептал: «Сто процентов бьют по нашему телефону».

Потом они мне все рассказали. Поставив уазик на небольшой поляне в лесу, Джохар, как обычно, вытащил телефон и начал звонить. Тут же, как всегда, прилетела «Утка», но бомбардировщиков не было слышно. Ночное звездное небо распахнулось над ними, вдруг они заметили, что спутников над их головой, как на «новогодней елке». От одного спутника протянулся луч к другому, скрестился с еще одним лучом и по траектории упал на землю. Непонятно откуда вынырнул самолет и нанес удар глубинной бомбой такой сокрушительной силы, что вокруг них начали ломаться и падать деревья. За первым последовал второй такой же удар, совсем рядом.

Утром произошло странное событие. Перед тем, как умыться, Джохар вытащил из закрытого клапаном бокового кармана верхней куртки свою зубную щетку. Открыл футляр, он был забит доверху черной свежей землей. «Кто из вас балуется?» — спросил нас Джохар. Мы молча смотрели друг на друга, детей в доме не было. Как могла земля попасть в плотно закрытый футляр, лежащий в кармане, в котором не было земли? Джохар помрачнел и задумался. Потом мы втроем, Джохар, Мусик и я, поехали на вчерашнее место бомбежки. Немного поплутали по лесу, затем начали попадаться кусты и деревья с поломанными и посеченными ветками. Чем ближе мы подъезжали к огромным воронкам, тем больше было сломанных стволов. С некоторых деревьев свисала содранная кора, и они казались совсем голыми, свежий сок прозрачными каплями стекал со срезанных веток и стволов. Лес тихо плакал, словно неслышно жаловался нам. Эти деревья больше не зазеленеют весной. Таких огромных воронок, в которые запросто можно было поместить целый дом, я еще не видела. Джохар попросил Мусика поставить уазик недалеко от края воронки и снова, вытащив телефон, собрался звонить.

— Зачем ты это делаешь, ты ведь знаешь, что опять прилетят проклятые самолеты и начнут нас бомбить?

— Мне нужно рассчитать время.

— А не звонить ты не можешь?

— Это моя работа, — просто ответил он. — Если начнут бомбить, прыгайте вниз, в одну и ту же воронку бомба два раза не попадает.

Он долго набирал разные номера и звонил в Турцию, еще куда-то. Мы с Мусой стояли возле края огромной воронки, которая только случайно не стала им братской могилой. Свежая, черная земля поблескивала на солнце и навевала глубокую печаль. Когда-нибудь запах этой земли останется с нами навсегда… Но вспаханная нива пахла точно также, будя в душе совсем другие, радостные чувства. Смерть и рождение сливались в одно целое, как и все в этом мире, и в этом заключался величайший дар Всевышнего. Джохар бесконечно говорил по телефону или нам так только казалось? Подозрительно долго не прилетали самолеты… Вдруг издалека раздался ровный знакомый тяжелый гул. Странно, что такому тяжелому и большому самолету-разведчику дали безобидную домашнюю кличку «Утка». Мне он больше напоминал крокодила! Джохар закрыл дипломат с телефоном и приказал Мусе быстро уезжать лесом. Мы потихоньку шли следом, под прикрытием веток деревьев. Джохар начал весело насвистывать, передразнивая птиц.