Господин Зима - читать онлайн книгу. Автор: Терри Пратчетт cтр.№ 48

Конечно, возможно, они держали подушных баранов или долинных куркулей, которые не требуют стрижки, но это редкие породы, почему же об этом не написано?

А тот случай в пятой главе, когда Mere отправилась с Роджером собирать орехи, бросив овец на пастбище? Это ж надо вовсе ума лишиться, чтобы такое натворить! Овцы ведь разбредутся и потеряются! Да и вообще, какой дурак ходит по орехи в июне?

Тиффани прочла ещё несколько страниц и подумала: а, ясно. Хмм. Ха. Не за орехами они пошли, значит. На Меловых холмах это зовут «искать кукушкины гнёзда».

Тут ей пришлось отложить книжку, чтобы сходить вниз за новой свечой. Вернувшись, Тиффани забралась обратно в постель, дождалась, пока ноги согреются под одеялом, и снова взялась за чтение.

Mere может выйти замуж за Вильяма, мрачного и черноглазого владельца аж двух с половиной коров, или поддаться на ухаживания Роджера, который зовёт её «моя гордая красавица», но на самом деле он явно негодяй, потому что ездит на чёрном жеребце и носит усы. И кого же ей выбрать?

А с чего она решила, что ей непременно надо выйти замуж не за одного, так за другого? И кто делает всю работу, пока она кокетливо прислоняется то к стенке, то к забору и надувает губки? И если она будет всё время расхаживать в таком наряде, то точно простудится.

Просто удивительно, как мужчины всё это терпят. Однако тут есть над чем подумать…

Тиффани задула свечу и скользнула под стёганое пуховое одеяло, белое как снег.

Меловые холмы укрывал снег. Он ложился на землю вокруг овец, и овцы среди белизны казались желтоватыми. Он застил звёзды, но искрился собственным светом. Он лип к окнам домов, и окна слепли, оранжевые огоньки свечей не могли пробиться в ночь. Но замок был ему не по зубам. Замок стоял на холме чуть в стороне от деревни, его каменная башня высилась над крытыми соломой домишками, утверждая свою власть. Дома, казалось, проросли из земли, а замок — наоборот, пригвоздил её к месту. Он будто заявлял: «Я владею».

Роланд сидел у себя в комнате и тщательно подбирал слова для нового письма. На стук в дверь он не обращал внимания.

Аннаграмма, Петулия, госпожа Вероломна — Тиффани постоянно упоминала чужестранцев со странными именами. Иногда он пытался представить их себе и гадал, уж не сочинила ли она всё. Со слов Тиффани выходило, что ведьмовское ремесло… совсем не такое, как его расписывают. Это скорее…

— Ты слышал, негодник? — В голосе тёти Дануты звенело торжество. — Теперь твоя дверь закрыта на засов снаружи! Ха! Это для твоего же блага, разумеется. Будешь сидеть здесь, пока не надумаешь извиниться.

…тяжёлая работа, если называть вещи своими именами. Конечно, ведьмы делают достойное дело, навещают больных и всё такое, но хлопот в их жизни много, а магии, наоборот, не очень. Роланд слышал о «танцах без ничего» и старался не рисовать их в своём воображении, но, похоже, ведьмам вовсе не до танцев. Даже в полётах на метле, судя по тому, как описывала их Тиффани…

— И мы узнали про твой потайной ход, вот! Его уже заделывают! Больше ты не будешь насмехаться над людьми, которые для тебя же стараются!

…нет ничего захватывающего. Роланд замер, глядя невидящим взглядом на горы хлеба и колбас, сложенные за спинкой кровати. Надо будет вечером раздобыть лука, подумал он. Генерал Тактикус утверждает: если вам неоткуда взять свежих фруктов, лук совершенно незаменим для нормального пищеварения.

Что же написать, что же ей написать… О! Точно, надо будет рассказать про званый вечер. Роланд собрался туда лишь потому, что отец, когда ему ненадолго стало лучше, попросил его сходить. Важно поддерживать хорошие отношения с соседями, но только не с родственниками! Приятно было для разнообразия пообщаться с людьми, кроме того, ему удалось оставить лошадь в стойле у господина Храбра, где тётушкам не придёт в голову её искать. Да! Тиффани понравится читать про званый вечер и бал.

Тётки кричали, что заперли на замок комнату отца. И потайной ход скоро заложат. Значит, теперь всё, что Роланду осталось, это камень в стене, который можно вынуть и оказаться за портьерой в соседней комнате, плита в полу, которую можно поднять и спрыгнуть в комнату этажом ниже, и, разумеется, цепь, по которой можно спуститься через окно. А на столе, прямо на книге генерала Тактикуса, лежал новенький набор ключей от всех дверей в замке. Их сделал для Роланда господин Храбр. Кузнец был благоразумным человеком и понимал, что с будущим бароном лучше не ссориться.

Пусть делают что хотят, Роланд сможет входить и выходить по собственному усмотрению. Они могут издеваться над его отцом, могут орать хоть до посинения, но они никогда его не получат.

Из книг можно узнать много полезного.

Зимовей узнавал новое. Знание давалось ему трудно, и дело шло медленно, ведь ему приходилось создавать себе мозг изо льда. Тем не менее он уже выяснил, что существуют люди из снега — снеговики. Их делают люди поменьше. Интересно. Из больших людей Зимовея могли слышать только те, что с остроконечными головами. Остальные твёрдо знали, что никакой голос не может говорить с ними из пустоты.

Однако маленькие люди пока ещё не усвоили эту истину.

В большом городе стоял большой снеговик.

На самом деле было бы точнее назвать его грязевиком. То есть формально он был из снега, но этот снег по пути на землю успел впитать городской дым, смог и испарения и сделаться желтовато-серым, а когда очутился на мостовой, колёса повозок крепко замешали его с содержимым сточных канав. Так что это был в лучшем случае недоснеговик. Но трое перепачкавшихся в грязи детей всё равно упорно трудились над ним, потому что так уж положено зимой: слепить нечто и назвать это снеговиком. Даже если оно жёлтое.

Использовав то, что смогли найти на улице, дети сделали глаза снеговика из двух конских яблок ^[12], а нос — из дохлой крысы.

И снеговик заговорил. Его голос раздался у них в головах:

— Маленькие люди, зачем вы это делаете?

Тот, кто, возможно, был в этой компании старшим из мальчиков, переглянулся с той, кто, возможно, была старшей из девочек.

— Если ты это слышала, то и я тоже, — сказал он.

Девочка была ещё слишком мала, чтобы подумать: «Снеговики не разговаривают», когда один из них только что заговорил с ней. Поэтому она сказала:

— Их надо вставить, чтобы из тебя получился снеговик.

— Это сделает меня человеком?

— Нет, потому что… — Девочка растерялась.

— Потому что у тебя нутро неправильное, — объяснил третий ребёнок, определённо самый младший из всех троих, но девочка или мальчик — разглядеть под многочисленными слоями одежды было невозможно.

Из-за этих слоёв ребёнок был совершенно круглым. На голове у него красовалась розовая шапка с помпоном, но это ни о чём не говорило. Кто-то, впрочем, потрудился обозначить некоторые ориентиры: на варежках малыша были вышиты «П» справа и «Л» слева, на пальтишке — «ПЕР» спереди и «ЗАД» сзади, на макушке шапочки с помпоном значилось «В», а на подошвах резиновых сапожек, вероятно, «Н». Таким образом, хотя со стороны и невозможно было определить, что перед вами за создание, вы легко могли понять, стоит оно нормально или вверх ногами и в какую сторону развёрнуто.