Морские солдаты Российской империи. Очерки истории морской пехоты - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Данченко cтр.№ 42

В течение нескольких недель Экипаж занимался в основном восстановлением переправ, разрушенных французами при отступлении. В боевых действиях непосредственное участие принимала только артиллерийская команда Экипажа, в частности в «битве народов» под Лейпцигом. Другие подразделения Экипажа были задействованы в инженерных работах, и то частично. 30 ноября Экипаж двинулся к Рейну, а уже 1 января 1814 г., перейдя его по Базельскому мосту, оказался на французской земле.

Кампанию 1814 г. гвардейские моряки провели в резерве главной армии Барклая де Толли. В ходе боевых действий Экипаж был усилен несколькими пионерными взводами и партией ратников, одетых во французские мундиры. Гвардейские моряки участвовали во всех операциях, наводя и уничтожая переправы, находясь в боевом охранении и стрелковых цепях. 20 марта они вступили в Париж и оставались там в течение 2 месяцев, расположившись в Сен-Жерменском предместье. Все это время, как и другие гвардейские части, чины Экипажа исправно ходили в городские караулы, которым французы доверяли куда больше, нежели австрийцам или пруссакам, способным на весьма неблаговидные поступки по отношению к парижанам. Более того, караулы гвардейских моряков неоднократно выступали защитниками последних от мародерства и откровенного грабежа со стороны своих незадачливых комбатанов.

22 мая Экипаж выступил в Гавр, откуда 3 июня на фрегате «Архипелаг» под командой капитана Половцева отбыл в Петербург. Артиллерийская команда оставалась во Франции, потом была командирована в Голландию и только в июле присоединилась к Экипажу.

30 июля 1814 г. в составе 1-й Гвардейской дивизии Экипаж вступил в Петербург через Триумфальные ворота у Нарвской заставы, сооруженные в честь армии-победительницы. Имя Экипажа наряду с именами гвардейских полков было помещено на фасаде в память о его участии в Отечественной войне и заграничном походе и о совершенных им подвигах. После победоносного возвращения жизнь Гвардейского экипажа вновь вошла в мирное русло. Через год штаты Экипажа сравнялись по численности с пехотным батальоном, к нему была присоединена ластовая рота (141 чел., своего рода инвалидная команда, куда определялись не способные по состоянию здоровья находиться в строю, но имевшие право с учетом необходимой выслуги лет быть на котловом довольствии), по-прежнему числилась также и артиллерийская команда. Экипаж исправно нес гарнизонную службу, участвуя в смотрах, парадах, совершая регулярные выходы на яхтах и катерах в море. Кроме того, матросы и офицеры Экипажа совершили несколько заграничных плаваний. На 44-пушечном фрегате «Меркурий» они отправились в Голландию, чтобы доставить приданое вел. кн. Анне Павловне, выходившей замуж за принца Оранского. Из Голландии фрегат отплыл в Англию в распоряжение вел. кн. Николая Павловича. Часть Экипажа на бриге «Олимп» направилась в Стокгольм по приглашению шведского наследного принца.

В 1816 г. при ластовой роте была учреждена школа юнг — там проходили основы грамматики и арифметики, учили азам морского дела и строевой службы. В том же году сформированный еще в ходе войны с Наполеоном резервный Морской экипаж присоединен к Гвардейскому. В 1817 г в полтора раза увеличено офицерское жалованье.

Обер-офицер и канонир Артиллерийской команды Гвардейского экипажа. 1817–1823 гг. Из собрания ЦВММ. 3421/39.

В императорском указе от 5 июня 1819 г. было Высочайше предписано: «В память сражения при Кульме в прошлую французскую войну, пожаловав за отличие Гвардейскому Экипажу Георгиевское знамя, повелеваю сей знак отличия поместить на флаг, брейд-вымпел, вымпел и употреблять оные на брам-стеньгах по чинам вместо обыкновенных на кораблях и прочих судах, также и на шлюпках, которые будут укомплектованы из сего Экипажа».

В 1819–1820 гг. Экипаж переселяется в казармы на Екатерингофском проспекте (ныне пр. Римского-Корсакова, № 22) в трехэтажный дом купца Анурьева, где также располагалась команда 2-й Морской артиллерийской бригады. С 1815 г. лишь часть Экипажа переехала в эти казармы, остальные занимали Литовский замок, где были поселены еще в 1811 г. Одновременно артиллерийская команда, ластовая рота и некоторые семейные нижние чины занимали часть казарм лейб-гвардии Измайловского полка.

Обер-офицер Гвардейского экипажа. 1824–1825 гг. Из собрания ЦВММ.

Повседневная жизнь Экипажа шла своим чередом; караульная, гарнизонная служба, наряды, «экзерциции» в море и на плацу, Высочайшие смотры и парады. В 1823–1824 гг. Экипаж участвовал в плавании в Данию и к Фарерским островам, а также в «кампании» на Балтике. 21 января 1822 г. всем нижним чинам, выслужившим сроки и добровольно остающимся на службе, пожаловали нашивки из желтой тесьмы (утлом вверх) на левый рукав мундира и по окончании службы полугодовой пенсион.

В 1824–1825 гг. нижние чины осваивали территорию в районе Лиговского канала, которую отвели под экипажные огороды — казалось, ничто не предвещало грозы, но она грянула. Подходил к концу 1825 г.

Внезапная смерть 19 ноября в Таганроге Александра I стала катализатором событий, показавших, что общество в России находится в глубоком кризисе. После смерти императора наследником престола из-за отсутствия у него детей являлся его старший брат Константин. Но еще при жизни императора он отказался от своих прав на престол. Это отречение оставалось известным лишь узкому кругу лиц, близких царю. Смерть императора повлекла за собой принятие присяги на верность Константину, который находился в Варшаве. Вел. кн. Николай Павлович не предъявлял права на престол, не узнав окончательного решения Константина, бывшего тогда наместником императора в Польше. Константин подтвердил свой отказ от престола и присягнул Николаю.

Однако если семейные вопросы легко решались самими членами семьи, то в обществе дело обстояло несколько иначе. В этом отношении положение в военной среде было весьма показательным.

Штаб офицер Гвардейского экипажа. 1824–1825 гг. Из собрания ЦВММ. 3421/40.

Контраст между тем, что наблюдали русские офицеры и солдаты в Европе и российскими реалиями произвел на них тягостное впечатление. Там прогресс в промышленности и сельском хозяйстве, отсутствие крепостного строя — здесь все наоборот. Пожалуй, именно это обстоятельство послужило эмоциональным фоном: все познается в сравнении, а оно было не в пользу русской действительности.

В ней вчерашним победителям над Наполеоном, освободителям Европы было не очень приятно себя ощущать. А тут еще командование закрутило гайки, чрезмерно увлекшись шагистикой, фрунтоманией, тем, что заставляло с испугом и горечью вспоминать павловские вахтпарады. Корпоративная солидарность офицеров и нижних чинов, укреплявшаяся на войне, в мирное время ослабевала. Жесткие предписания офицерам подтягивать, «жучить» своих подчиненных воспринимались некоторыми командирами буквально. Гвардия в этом смысле не была исключением, доказательством чему стало возмущение нижних чинов в Семеновском полку в 1820 г. Что уж было говорить о других гвардейских и армейских частях, где телесные наказания, зуботычины, издевательства стали обычным явлением, невзирая на заслуги и награды. К сожалению, и в Экипаже обстановка изменилась не в лучшую сторону.