Пожарный - читать онлайн книгу. Автор: Джо Хилл cтр.№ 154

Вот. У самой линии горизонта. Крохотный белый осколок на громадной синеве.

И на нем – красная искорка.

29

До Макиаса оставалось миль пятьдесят в то утро, когда они нашли костыль.

Уже два дня прошло с того, как Джон очнулся и попросил молока. Алли продолжала тащить волокушу – других разумных вариантов не было, – а Джон вновь обрел голос и теперь непрестанно жаловался на тряску и тычки. Он причитал, что у него чешется там, где нельзя достать, что болит спина, что солнце слепит глаза.

– Мне больше нравилось, когда вы были при смерти, – сказала Алли. – Вы столько не ныли.

– Смотри внимательней, Алли. Ты, похоже, пропустила одну рытвину. Ты же хочешь протащить меня по всем выбоинам.

Алли остановилась, выпрямилась и выгнула спину.

– Желаете отдохнуть от меня? Будьте осторожны в своих желаниях, умник. Они могут исполниться. Это то, что я думаю?

Он стоял, прислоненный к стволу большого старого дуба, и на нем была повязана красная бандана, чтобы привлечь внимание к нему – стальному костылю с желтой пенопластовой подмышечной накладкой. Неподалеку за частоколом был белый коттедж, но свет в окнах не горел. Если за ними и наблюдали – а Харпер была в этом уверена, – то откуда, сказать было нельзя.

Ник отвязал резиновые жгуты, удерживавшие Джона на носилках, и помог встать. Алли придерживала его, пока он примерял костыль. Джон потренировался, ходя маленькими кругами, а Харпер заметила слезы на глазах у Рене.

– Столько добра… – Рене вытерла мокрые щеки. – Так много людей помогают нам. Они не знают о нас ничего – только то, что мы в беде. Я читала роман Кормака Маккарти о конце света. Люди охотятся на собак и друг на друга, жарят новорожденных – все это ужасно. Доброта нужна нам так же, как и еда. Она дает нам то, без чего не прожить.

– А может, они просто хотят поторопить нас, – сказала Алли. – Чем быстрее мы уберемся, тем для них безопаснее.

– Трудно разглядеть зловещий замысел в еде, которую для нас оставляют. Суп, кувшины молока. Просто не могу представить – из каких злобных соображений нас постоянно снабжают вкусностями.

– И Гензель с Гретель не могли представить, – сказал Пожарный. – Ну, похромали? Я бы размял немного здоровую ногу.

30

Он продержался целых пять минут и присел на бордюрный камень; побледневший Джон потел и дрожал, и согласился снова улечься на волокушу. Разговоры прекратились, и он терпел тряску, стиснув зубы.

Впрочем, на следующий день он шел с костылем рядом со всеми полчаса утром и минут двадцать вечером. А назавтра он шел почти все утро.

На четвертый день после обретения костыля Джон шел сам с завтрака и до обеда, останавливаясь передохнуть, только когда настаивала Харпер. На обед были мягкие кексы и несколько бутербродов с болонской колбасой, завернутых в вощеную бумагу. Кто-то сложил их в пластиковую магазинную корзинку и повесил на почтовый ящик в конце подъездной дорожки. Харпер развернула бутерброд и принюхалась. Запах был немного порченный, так пахнет туфля изнутри.

Набросились на кексы – сначала. Но Харпер взяла корзинку с собой и позже, в какой-то момент, поняла, что неосознанно вгрызлась в бутерброд.

– Надеюсь, вам не станет от них плохо, – сказала Рене. – Все же девять месяцев…

– Девять месяцев и неделя. Поэтому и ем, – ответила Харпер. – Ничего не могу с собой поделать.

После третьего укуса она распробовала по-настоящему – колбаса испорчена. Сначала-то она не обратила внимания на склизкое мясо и на слабый, но явный привкус, заставляющий вспомнить о сепсисе. Харпер выплюнула непрожеванное и швырнула остаток бутерброда в траву с отвращением, похожим на угрызения совести.

Она виновато слизывала ярко-желтую горчицу с пальцев, когда Пожарный сказал:

– Стойте.

Харпер подняла голову, чтобы посмотреть, что привлекло его внимание, и увидела пару джипов, нос к носу перегородивших шоссе. Рядом стояли два человека в желтых прорезиненных комбинезонах и шлемах с прозрачными забралами. В желтых сапогах и желтых перчатках. Харпер узнала облачение, которое и сама носила, когда работала медсестрой в Портсмутской больнице. Часовые держали штурмовые винтовки. Один сделал шаг вперед и поднял руку ладонью вперед. Харпер не поняла, приказывал ли он им остановиться или просто приветствовал.

Алли остановилась, взяла за руку Ника и тихонько пожала, чтобы он тоже остановился. Рене спокойно прошла мимо.

– Вы правда думаете, что нам нужно сдаться? – спросила Алли.

Рене спокойно взглянула на нее.

– Ох, Алли, мы у них в руках много дней.

В джипе сидел еще один человек. Тоже в желтом, хотя он снял шлем, так что Харпер видела шапку белых волос и большое морщинистое лицо. Он уперся коленом в руль и положил на бедро тонкий журнал – похоже, решал кроссворд.

– На дороге пятеро, Джим, – сказал один из вооруженных мужчин в маске.

Джим оторвался от журнала и спокойно огляделся. У него был большой смешной нос, бледные глаза и мохнатые брови. Он отложил кроссворды и выскочил из машины. Протиснулся между часовыми и попутно опустил одному ствол автомата, так что теперь тот был нацелен на дорогу. Харпер сочла этот жест многообещающим.

– Добро пожаловать в Макиас! – крикнул Джим, замедляя шаг. – Пришлось же вам потопать. Дороти с Тотошкой и половины этого не прошли.

– Вы отвезете нас в страну Оз? – спросила Рене Гилмонтон.

– Там не то чтобы Изумрудный город, – сказал Джим, – но на острове есть горячая вода и электричество.

Его взгляд упал на живот Харпер, и улыбка погасла. Он задумчиво и немного печально добавил:

– И врачи есть, хотя их главный ученый, профессор Хастон, погиб во время большого пожара в январе.

– Большого пожара? – переспросила Рене. – Я правильно понимаю?

– Боюсь, лекарства так и нет, – ответил Джим. – И ошибок многовато. И одна оказалась просто ужасной. Ничего не поделаешь. У всех тридцати зараженных в контрольной группе оказалась странная реакция на лекарство, которое они испытывали. Все сгорели за несколько часов. Огонь вышел из-под контроля и сжег центральную клинику, хотя оставшийся персонал устроил лабораторию на ферме. Но не беспокойтесь. Мы уже отправили сообщение, что среди вас беременная и, похоже, на большом сроке. Вам когда рожать?

– Вообще-то я, похоже, несколько дней переходила, – сказала Харпер.

Джим покачал головой:

– По крайней мере не придется рожать на дороге. Врачи на острове про вас знают. И приготовили вам койку.

Харпер сама поразилась тому, какое облегчение почувствовала. Даже колени обмякли. Какая-то мышечная боль, судорожная зажатость словно ослабли в груди… ушло то, что мучило долгие месяцы.

– Если выехать сейчас, доставим вас к полуночи, – сказал Джим. – Морем три часа, и оформление в пункте приема, прежде чем отправляться. И хорошая новость – мы знали, что вы на подходе. Кораблик готов.