Ошибка Синей Бороды. Фантастический мистический роман - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Лем cтр.№ 86

- Тоже маньячка? – Жаннет стесняться в выражениях не собиралась.

- Тоже... – как-то обреченно проговорила Дарья, глубоко вздохнула, подняв-опустив грудь. Серо-голубые глаза уставила в пол.

- И скольких вы...?

- Не виноватая я! – воскликнула истерически помещица и уставилась на Жаннет без вины виноватыми глазами. - Все дворовые девушки умирали своей смертью.

Потом затараторила торопливо, захлебываясь, из боязни - перебьют на полуслове, не дадут высказать наболевшее. Будто выпал ей в лотерею первый и последний шанс, который сказал: сейчас или никогда.

– Не виновата, чем хотите поклянусь! Меня подданные холопы оговорили, честное слово. Очернили, подлые, охаяли. Дело было по-другому. Чисто случайно на моих крепостных мор напал. Наверняка, от злых наговоров и сглазу. Была у нас в Троицком одна ведьма, Кабаниха звали. Зловреднющая!

Из-за нее моя репутация невинно пострадала. Я добрее матери своим работницам была. Для их же блага старалась, в воспитательных целях их поленьями охаживала, чтобы не ленились, ремесло учили. Я же не виновата, что они здоровьем не отличались. Бывало, загонишь горничную в пруд, голую, в ноябре, а она, негодница, через пару часов дух испускает. И нехолодно еще, даже лед на воде не образовался.

Значит, сама виновата, надо было закаливающими процедурами не пренебрегать, витаминами укрепляться. Из-за нее на меня поклеп. И жестокая я, и бессердечная. Не верьте крестьянам, Ваше сиятельство, они - вольнодумные, беспардонные и богохульные. Салтычихой меня прозвали! Нет, еще хуже - самодуром... нет – самодуркой...

- Самовластной дурой, - услужливо подсказал Жиль. Он не в первый раз слышал ее причитания и разбирался в спецтерминологии.

Девушка во вдовьем чепчике согласно кивнула и тут же продолжила:

- Ну скажите, за что меня так позорить? На всю Расею-матушку ославили... – голосила она режущим ухо фальцетом.

Дарья могла причитать еще долго. Утомлять почетную гостью ее жалобами не входило в планы хозяина вечеринки. Де Рэ отступил от нее, бесцеремонно повернулся спиной.

Взяв Жаннет под руку, повел к стене, свободной от оружейной коллекции.

23.

- Итак, Жанна, гости тебе представились. Теперь настало время поближе познакомить тебя со мной, вернее – вернуть наши общие воспоминания, - сказал он низким, проникновенным голосом, от которого сердце девушки дрогнуло и забилось в учащенном темпе.

Забыв предупреждения бабки Мартинэ, Жаннет поддалась мужскому очарованию барона. Слишком отличался он от остальной компании. Выглядел ухоженно, «элегантно» выразилась бы она. Вел себя иначе - как-то правдоподобнее. Держался с достоинством, которое выглядело естественно и не раздражало.

Девушка доверяла де Лавалю, не боялась подвоха, подозревая свою для него ценность. В чем именно она заключалась, было пока неясно, но что существовала – факт.

Жиль остановился у стены, где висели два портрета в полный рост, идентичные по стилю и цветовой гамме. Слева – мужчина, справа – молодая женщина. Оба стояли на фоне голубого неба, тела «анфас», лица повернуты друг к другу.

Одеты не в парадные костюмы, а в доспехи средневековых рыцарей. Даже ноги в железных сапогах, что на самом деле невозможно, зато на картине выглядит впечатляюще. Фасон доспехов одинаков, только у девушки имеют более изящную форму и выпуклости для грудей. Головные шлемы сняты и лежат рядом на ступеньках.

Мужчина левую руку поставил в бок, правой оперся о меч. Девушка обе руки положила на меч перед собой, показывая – бой окончен.

Даже при беглом взгляде становилось ясно: боевое облачение - не ради показухи или из желания пооригинальничать. Они участники действительных военный событий. Причем – в одно время и на одной стороне.

Но не только. Нечто магическое объединяло героев картин. Невидимое, лишь ощущаемое на уровне догадок. Жаннет предположила про себя: они были больше чем соратники. В прямом взгляде мужчины, в наклоне головы девушки - вожделение. Разделенные картинными рамами, они не сводили глаз друг с друга, мечтая соединиться.

Горькая судьба: стоять рядом и не иметь возможности соприкоснуться.

Чем дольше Жаннет вглядывалась в героев, тем очевиднее становилась их драма, которую захотелось разгадать. Они на самом деле существовали когда-то? Вместе сражались? Делили трудности военных походов? Страдали от лишений, ран или... от невысказанной любви? Что за отношения связывали их во время жизни?

Все, что угодно, кроме равнодушия. Это же очевидно: они - одно целое, грубо разрубленное пополам.

- Ты права, - по обычаю обитателей подземелья, угадал ее мысли Жиль, чему Жаннет давно перестала удивляться. Он встал в ту же позу, что рыцарь на картине. – Как думаешь, кто здесь изображен?

Ответила не сразу. Если барон спросил, подразумевалось – она знакома с оригиналами портретов. Лица их очень смутно напоминали кого-то. Разобраться мешал сумрак. Картины висели на противоположной от камина стене, куда не доходили лучи пламени. От свечей на столе тоже мало толку.

Приглядываясь, Жаннет вытянула шею.

Постепенно начало проясняться: мужчина походил на стоявшего рядом де Рэ. Только одет он тут в штатское, там – в военное.

Перевела глаза к правому портрету, лицо на котором было повернуто к зрителю левой стороной. Виднелся красиво вырезанный, карий глаз, бледная щека, обрамленная волнистыми волосами, контур носа, округлого на кончике. Странно знакомая комбинация. Отдаленно похожая на...

- Это я? – с неверящей интонацией спросила Жаннет.

- Это ты, Жанна.

- Не может быть.

Такое не-воз-мож-но! Она не жила шестьсот лет назад, и с нее не писали портретов. Ни тогда, ни теперь - никогда. Не держала в руках меча, тем более не надевала на себя доспехи. Да Жаннет попросту не выдержала бы их тяжести, килограммов двадцать не меньше – треть ее собственного веса. А в них еще надо сражаться силы набрать!

К тому же она не помнит, чтобы собиралась на войну. Неконфликтная Жаннет – убежденная гуманистка-несопротивленка. Впрочем... Если речь зайдет о высших материях - вроде спасения родины, она не уверена, что согласилась бы сохранить принципы и покорно сдаться на милость врага.

Придется выбирать. Между гражданским долгом и личными убеждениями. Решать дилемму. Что менее грешно: предать родину или предать себя? Недолго поразмышляв, Жаннет пришла к выводу, что предательство себя пережить легче.

Конечно. Как она могла в себе сомневаться! Жаннет более патриотка, чем пацифистка. Если объявят войну, она, не раздумывая, бросится в бой. Ну, если не в бой, то хотя бы медсестрой. Наденет белую косынку с красным крестом и отправится на поля сражений перевязывать раненых. Самоотверженно. Под пулями. С риском для жизни.

Ой, что-то она слишком по-боевому настроилась. Ее же не сей момент в армию призывают... Жаннет вернула мысли в мирное состояние и продолжила созерцать портрет. Нет, слишком смелое предположение. Она в роли Жанны Д’Арк? Хотя... при определенных обстоятельствах... в подходящий период истории... А не насмехаются ли над ней?