Боги просят пощады - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Рябинина cтр.№ 91

- Чай будем пить - позовем, - сказал Лисицын. - А пока промеж собой побалакаем. Ты чего смурной такой?

Дима рассказал о слежке за противным неверным супругом и о том, как нашел и тут же снова потерял Наталью Гончарову.

- Да… Я теперь сам видишь какой тебе помощник, - покачал головой Павел и постучал вилкой по загипсованной до бедра ноге. - Кое-что проверил, конечно, так что те дома, где ловить нечего, можешь вычеркнуть. Вон там, на телевизоре, листочек лежит. Но было еще кое-что, по-моему, очень даже тепло. Я тебе еще позвонить хотел, но закрутился. На проспекте Науки, недалеко от метро, снимает хату некий хмырь. Официально снимает, через агентство, уже несколько лет. Соседи говорят, бывает редко, обычно баб водит, а недавно жил почти неделю.

- Что за хмырь?

- Некий Свирин. Олег Михайлович.

Дима даже задохнулся от неожиданности.

- Так вот, этого самого Свирина пасли ребята из ГУВД. Я подошел поинтересоваться, что это за бандитская тачка торчит на моей земле, ну, меня и просветили. И погнали подальше. А в это же самое время, в том же самом подъезде у бабки одной сняла комнатку тетка из Мурманска.

- Из Мурманска?! - недоверчиво переспросил Дима.

- Ну! Старая, страшная, рыжая и глухая. Со слуховым аппаратом. Сказала, что сын у нее здесь в госпитале. Заплатила за полмесяца, но и недели не прожила, исчезла.

- Как исчезла?

- Да так. Ушла и не вернулась. Даже вещи не забрала. Я бабку спрашиваю, ты хоть паспорт ее видела. Видела, говорит, фамилия у нее такая простая, рабочая, то ли Столярова, то ли Плотникова. А зовут Наташей. Сечешь?

- Сантехникова! - простонал Дима. - Гончарова это была, кто же еще. У нее, наверно, париков и грима цельный чемодан. Зато паспорт настоящий.

- Так вот, - невозмутимо продолжал Павел. - Ушла она, а через пару дней и Свирин исчез со своими сторожами.

- И когда все это было?

- Ну… - задумался Павел. - Свирин появился примерно сразу после того, как тебя… А тетка - через пару дней.

- Не получается! - скривился, как от лимона, Дима. - Ее здесь видели гораздо раньше. Все-таки, наверно, она где-то здесь живет. Где ты не смотрел. А комнату сняла, чтобы к Свирину быть поближе.

- А на фига он ей?

- Следит она за ним. Убить хочет. Я разве не говорил?

- А тебе это каким боком?

- Таким… - насупился Дима. - Личным.

- Ну-ну! Можешь не говорить, - Павел сделал вид, что обиделся. - Дело молодое. Меня сейчас парнишка замещает, лейтенант, но с ним по личному делу лучше не связываться. Так что уж как-нибудь сам действуй.

Чинно, по-семейному, они втроем попили чаю с кексом, и в половине одиннадцатого, вызвав такси, Дима откланялся. Всю дорогу домой он размышлял над тем, что рассказал Павел. То, что Гончарова следит за Олегом, - это не новость, это само собой разумеется. А вот то, что за ним присматривает милиция… Ловят на живца Гончарову? Или он сам их наконец заинтересовал? Как бы там ни было, все это ему не нравилось.

Войдя в темный двор, Дима чуть не врезался в стоящий поперек дороги «хаммер». Окно блондинки дрожало тусклым светом: видимо, там устроили ужин при свечах. Засмотревшись, он не сразу сообразил, что мобильник настойчиво поет «Прощание славянки». Он настроил трубку так, чтобы все звонки с работы были обозначены вагнеровским «Полетом валькирий». Если же звонили с какого-то неизвестного мобильнику телефона, он разражался рок-н-роллом. «Славянка» предназначалась для друзей.

«Может быть…», - сладко замерло сердце, но на табло высветился номер Костика.

- Обязательно приезжай завтра! - категорически приказал Малинин.

Зайдя в пустую темную квартиру, Дима в тысячный раз обозвал себя кретином.

«Я могу позвонить ей и сказать, что она мне нужна, - думал он. - Что я хочу быть с ней. Только она не придет. Серого она не любила, и поэтому могла с ним жить. И принимать со всеми недостатками. А меня любит - и поэтому жить со мной не может. Вот такой вот компот. От любимого - или все, или ничего. А я ее не люблю. Ну, не люблю так, как ей этого хочется. И поэтому мог бы с ней жить. Да, могу и хочу. Бред!»

Черт возьми! Ну почему все складывается так по-дурацки?! Просто какой-то злой рок. Словно ведет ее кто-то невидимый от одной неожиданной встречи к другой. Дважды она сталкивалась на улице с любовницей Геннадия, и та - Наталья почувствовала какой-то всплеск - ее узнавала. Встреча со Свириным в универсаме. А теперь еще и Дмитрий Сиверцев. Сначала на кладбище, потом в метро. За те несколько секунд, пока Сиверцев смотрел ей прямо в лицо, он смог запомнить ее. Запомнить настолько, чтобы узнать в гриме и другом парике. Что-то ведь подсказало ему!

Такое могло произойти только в одном городе мира. Там, где в сыром, пронизанном неверным светом белой ночи воздухе рождается и растет тайна, загадка… Ни в каком другом городе мира Пушкин не смог бы написать «Пиковую даму», Гоголь - «Нос» и «Портрет», а Достоевский - «Преступление и наказание». Ни в каком другом городе мира Наташа не встретила бы Олега Свирина…

Тряхнув с досадой головой, Наталья залпом допила остывший кофе и закинула гудящие, как провода под током высокого напряжения, ноги на спинку дивана. Пришлось ей сегодня побегать. Только не за Свириным - тот теперь сидел дома, как мышка в норке. Нет, все осложнилось еще сильнее.

Тогда Наталья долго слушала, как некто невидимый - следователь или оперативник - долго и нудно мурыжит Свирина по поводу его с Илоной личных и имущественных дел. Она стояла в толпе любопытных и поглядывала по сторонам. Молодой симпатичный мужчина отошел к стоящему с поднятым капотом «БМВ». Он показался ей знакомым. Приглядевшись, Наталья узнала того, с кем Илона улетела в Сочи. Вот так номер! Не зря он смотрел на Свирина, будто готов сожрать его с потрохами. А то и сожрет ведь. Еще одни конкурент. Похоже, пора открывать свиринский фан-клуб.

«Шутки шутим, да? - спросила «другая» Наталья, мрачная и злая. - А чем, интересно, ты занималась час назад, когда все это произошло? Трахалась с незнакомым извращенцем, который годится тебе в сыновья. А потом, довольная, как слон, размышляла, где лучше обосноваться на покое». - «А что я могла сделать? Поймать Илону на крыльце и сказать: «Мурка, не ходи, там сыч на подушке вышит»?»

Ко дню похорон Наталья знала о Глебе Чередееве все, что только можно было узнать. Даже то, что он прячет где-то дочь Олега. Вот уж точно, информация - самый ходовой товар. И даже не всегда очень дорогой.

Она пришла и на похороны. К счастью, день был солнечный и темные очки не привлекали внимания. Они и повязанная до бровей косынка сделали лицо неузнаваемым. Наталья стояла, спрятавшись за спины рослых приятельниц Илоны, и наблюдала. За Свириным и за Чередеевым.

Олег играл безутешное горе, шок и скорбную окаменелость. Надо сказать, неплохо играл, убедительно. Но Наталья видела за этой маской совсем другое. Сложную, противоречивую смесь удовлетворения и досады, ярости и неуверенности. А еще - недоумение. И Наталья отчасти это недоумение разделяла: почему Свирина не задержали? Киллер не раскололся? Или весь тот цирк-шапито в телефонной будке не имел к Сиверцеву никакого отношения? Нет, не может быть. Уж слишком все один к одному. Так или иначе, вот он, Олежек, горюющий вдовец, ешьте большой ложкой. Вот только отдавать его Глебу Чередееву она не собиралась. Разве что на паях. Ей до зарезу нужен был помощник.