Рукопись Платона - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Воронин cтр.№ 40

— Дядюшка считает меня сумасбродом. Признайтесь, вам тоже так кажется?

Княжна, мысли которой были заняты совсем другими делами, чуть было не сказала, что ей все равно, но вовремя спохватилась: застенчивый студент ничем не заслужил подобной неучтивости, чтобы не сказать грубости.

— Отчего же? — сказала она. — Я считаю увлечение археологией и вообще историей делом весьма достойным и полезным. История государства Российского на протяжении долгих веков пребывала в полном небрежении; некоторые заморские господа даже имеют смелость утверждать, будто ее у нас и вовсе нет. Мне это кажется странным: как же так — империя есть, а истории нет? Однако согласитесь, Алексей Евграфович, что в чем-то ваш дядюшка прав: исследование подземелий, которые, очень может быть, действительно набиты порохом, — не самая разумная затея.

— А вы поверили? — Берестов рассмеялся, сразу показавшись княжне много симпатичнее и разумнее, чем в кабинете у своего дядюшки. — Надо же! Я-то думал, что вы просто решили мне подыграть. Археология и кладоискательство суть разные вещи, хотя некоторые и склонны смешивать их в кучу. Археология есть серьезная наука. Я мечтаю устроить раскопки на кремлевских валах, чтобы отыскать стены старой, еще деревянной крепости. А насчет подземелий приплел нарочно, чтобы напугать старого упрямца. Вот увидите, теперь он непременно сдастся. Поупирается еще немного и разрешит мне копать на валах, лишь бы я не лез в подвалы.

Несмотря на свою озабоченность, Мария Андреевна тоже не удержалась от смеха: молодой Берестов приятно удивил ее. Правда, то, как он смотрел на нее, настораживало: как всякая женщина, она прекрасно чувствовала, какое впечатление производит на мужчин; в данный момент чьи бы то ни было ухаживания были ей попросту не нужны. Градоначальник к тому же высказал на прощанье просьбу присмотреть за племянником, дабы тот уделил больше внимания вещам простым и натуральным — визитам, светским беседам и тому подобным развлечениям. «Ему жениться надобно, — прижимая к сердцу ладонь, извиняющимся тоном проговорил градоначальник, — а у него манеры как у лаптя деревенского и на уме один вздор. Не подумайте только, будто я вас в няньки сватаю — это ему много чести будет. Однако же умоляю вас: не гоните вы его от себя, от дома не отказывайте, не то с горя как раз в подвалы крепостные полезет».

Поначалу Марию Андреевну несколько раздражила просьба градоначальника, однако, подумав, она решила, что ничего страшного и особо обременительного в этой просьбе нет. Хотя работы по обустройству городского дома были, можно сказать, закончены, княжна не торопилась покидать Смоленск, заинтригованная странным поведением герра Пауля. По случаю летнего времени в городе было пустовато, а то общество, которое здесь оставалось, было княжне скучно, чтобы не сказать противно. На этом фоне молодой Берестов выглядел фигурой живой и занятной, и, судя по косым взглядам, которые он бросал на Марию Андреевну сквозь стекла пенсне, его дядюшка верно угадал способ отвлечь племянника от археологических изысканий.

Выйдя из канцелярии градоначальника, они остановились на тротуаре. Кучер, дремавший на козлах господской коляски, заметив княжну, сел ровно и разобрал вожжи.

— Так вы сейчас прямо из Петербурга? — спросила Мария Андреевна. — Сто лет не была в Петербурге. Что там новенького?

— Что новенького может быть в Петербурге? — неожиданно ответил Берестов. — Да еще летом... А впрочем, буквально перед моим отъездом случился скандал. Один поляк не поделил чего-то с членом Сенатской комиссии генералом Шебаршиным и отхлестал сего орденоносного болвана по щекам при всем честном народе. Ба! То-то было шуму! Право, я не в восторге от поляков с их преувеличенной гордостью, однако тут все было сделано правильно. Генерал, видите ли, публично высказал сомнения в подлинности дворянских грамот, предоставленных этим потомком старинного рода, а тот ему ответил, что есть отличный способ безо всяких грамот и комиссий проверить, кто дворянин, а кто быдло. И — по щекам его, по щекам! Вот, говорит, вам отменный случай доказать свое благородное происхождение. Я, говорит, к вашим услугам в любое время...

— И что же генерал? — чувствуя, как немеют щеки и лоб, спросила княжна.

— Генерал пожаловался государю, и поляка посадили в крепость...

— Как глупо, — едва слышно произнесла княжна. — Боже мой, как глупо...

— Простите, что вы сказали?

— Я спросила, как фамилия этого поляка, — ответила княжна.

— Фамилия?.. Позвольте, как же его фамилия? Я уверен, что мне ее называли, и не один раз. Фамилия звучная, старинная...

— Огинский, — уверенно подсказала княжна.

— Точно, Огинский! Но... Господи, какой же я болван! Ведь вы же, кажется, знакомы? Да, дядюшка прав: я редко успеваю подумать раньше, чем начать молоть вздор. Простите меня великодушно, Мария Андреевна!

— Не извиняйтесь, — окончательно овладев собою, сказала княжна. — Ведь вы же не солгали мне, правда? В таком случае и извиняться не за что. Я бы все равно узнала — не от вас, так от кого-то другого. И это много лучше, что именно от вас и именно теперь, а не месяцем позже. Можно, по крайней мере, успеть что-то сделать.

— Не думаю, что все так уж серьезно, — сказал Берестов, снимая пенсне и принимаясь протирать его носовым платком. — Генерал Шебаршин вел себя возмутительно, это единодушно признают все, а Огинский — это Огинский. Вряд ли государь станет открыто ссориться с Огинскими, одного слова которых достаточно, чтобы Польша взорвалась, как пороховой погреб.

— Надеюсь, вы правы, — сказала княжна. — Я благодарна вам, Алексей Евграфович, однако теперь мне надобно ехать домой. Я напишу государю. Ведь Вацлав Огинский проливал кровь за Россию, с первого дня войны служа в гусарском армейском полку. Вот эта земля, — она указала веером на мостовую под своими ногами, — полита его кровью, и держать его в крепости как преступника бесчеловечно.

— Я вижу, вы принимаете его судьбу очень близко к сердцу, — с неожиданной проницательностью заметил Берестов. — Вас многое связывает?

— Да, — просто ответила княжна, — и я не вижу смысла это скрывать. Мы многое пережили вместе, и когда-нибудь я расскажу вам об этом. Но до тех пор, думается, городские сплетницы успеют дать вам более полный отчет обо всем, что было и чего не было.

— Я клятвенно обещаю вам не составлять собственного мнения до тех пор, пока не расскажете мне всего сами, — сказал Берестов. Он, видимо, хотел произнести это с иронией, но голос его подвел, и от внимания княжны не ускользнула прозвучавшая в его словах почти детская обида. — И, поверьте, мое обещание останется в силе, даже если вы не найдете времени для разговора, — закончил он.

— Стоит ли давать невыполнимые обещания? — с мягкой улыбкой возразила княжна, кладя узкую ладонь в перчатке на его рукав. — Как же можно жить, не имея собственного мнения? Раз собственного суждения нет, приходится пользоваться чужими, а это много хуже. Вы должны извинить меня, Алексей Евграфович. Мои слова, должно быть, показались вам излишне резкими, но это оттого, что я встревожена. Не сердитесь на меня, хорошо? А сейчас мне действительно надобно ехать.