Я дрался с самураями. От Халхин-Гола до Порт-Артура - читать онлайн книгу. Автор: А. Кошелев cтр.№ 24

Читал три различные листовки, сброшенные японцами с самолетов. Написаны на русском языке от имени наших якобы перешедших к ним солдат и командиров. В них такой вздор, что ребенок мог понять их контрреволюционную сущность. Рассказал об этих листовках всему личному составу. Читал дневник ефрейтора Никодзумы, в котором рассказывалось о плачевном положении японской военщины, несущей большие потери. Их солдаты не знали правды о происходящих событиях, перед боем офицеры давали им водки.

18 июля. Эскадрилья сегодня выполняла в течение дня большую и ответственную задачу. Было 5 вылетов на разведку. Стояла задача: определить месторасположение аэродромов противника и количество самолетов на них. Задачу выполнили — аэродром обнаружили, но самолетов на нем не было.

Получили 6 посылок от советских девушек. Все содержимое их распределили между бойцами. При раздаче каждый из них был взволнован тем, что нас не забывает великий советский народ. Написали коллективное письмо, где вынесли адресатам благодарность и заверили, что сделаем все для полного уничтожения противника.

19 июля. Почти в течение всего дня шел дождь. Спасения от него не было нигде. Все вымокли, но после дождя появилось солнце, так что высохли быстро. Вечером со всем личным составом провел беседу о событиях в Китае. Интерес большой, но мало времени. Народу надо было отдохнуть после напряженной работы днем.

Кончается художественная литература, скоро нечего будет читать. Нужно обеспечить. Написал письмо в политотдел. Спрос на литературу большой. Получили домино, шахматы, шашки. В менее напряженный период даже организовали турниры по звеньям. Особенно хорошо играли в домино на высадку. Вот было смеху!

21 июля. Днем было два воздушных боя. В первом имели место очень существенные недочеты со стороны летчиков: впятером бросаются на один самолет противника; не все самолеты преследуют противника; ряд летчиков преждевременно выходили из боя. Провели разбор с летным составом. Вышел специальный номер «Боевого листка».

22 июля. День прошел спокойно. Было совещание у командира полка, которое проводил Герой Советского Союза И. А. Лакеев. Обсуждались итоги воздушных боев. Акцентировалось внимание на том, что иногда не все ведут бой, находясь в общем клубке дерущихся, что кое-кто раньше времени выходит из боя, не дожидаясь сигнала командира. Указывалось также на то, что не все идут по вызову в атаку, не все преследуют противника, что плохо используется облачность для маскировки.

В 18.00 с эскадрильей проводил совещание командарм II ранга Кулик, который потребовал проявлять побольше хитрости. Он сказал, что смелости и храбрости у летчиков много, но не хватает хитрости, а у японцев она есть. Надо быть не только храбрым и смелым, но и хитрым.

23 июля. После посадки на подстреленном «ястребке» мне пришлось в течение дня наблюдать за ходом боев с земли. Картина очень интересная, захватывающая. Чувствуешь себя, конечно, по-иному, не так, как в бою. Только видишь — мелькают точки, особенно если бой на высоте 5000–6000 метров, и слышишь рев моторов. Ну и падающие горящие самолеты, конечно, тоже заметны. Как радуешься, когда падает самолет противника, но когда падает свой, настроение резко меняется в худшую сторону. Два наших самолета не вернулись из боя.

Во время спуска на парашюте старшего лейтенанта Елисеева один японец стал кружить вокруг него и плоскостью отрубил нашему летчику ноги. Они отлетели в сторону, плоскость также отлетела. Японец выпрыгнул на парашюте. Я и еще три командира на легковом броневике поехали к месту приземления парашютистов. Елисеев приземлился мертвым. Самурай застрелился в воздухе из пистолета. При его обыске нашли блокнот с записями, письмо с женским волосом и своеобразное заклинание-талисман. По званию вражеский летчик — поручик.

Увиденное еще больше усилило во мне ненависть к врагу, и я поклялся перед погибшим товарищем Елисеевым отомстить за его смерть.

31 июля. Один вылет на прикрытие. Сбросили 27,5 тонны «гостинцев». Зенитки встретили ураганным огнем. Один наш СБ сбит, экипаж выпрыгнул с парашютами.

С летным составом проработал приказ командарма II ранга Штерна о действиях авиации, Основные недостатки, которые отмечались, — это слабое взаимодействие авиации с наземными войсками, отсутствие сплоченности в эскадрилье, звене, воздушный бой ведется не компактно, одиночками.

2 августа. Рано утром нам было приказано совместно со 2-й эскадрильей произвести налет на аэродром противника в районе севернее Джин-Джин-Суме. Противник не ожидал нашего налета. В итоге 25 самолетов обрушились на вражеские истребители, и через пять-шесть минут на земле не осталось ничего. Сожгли 10 самолетов, бензоцистерну, 3 зенитных пулемета. 3 «японца» пытались взлететь, но после неудачной попытки они загорелись. На аэродром наши вернулись все. Очень трудно летать на бреющем. Несносная жара.

3 августа. По метеосводке ожидался ураган, и все были начеку. В течение дня пытался трижды побриться. Ракеты не давали возможности сделать это нормально. То и дело взлетали, на встречу с противником. После рабочего дня участвовал в разборе операций с летным составом 70-го полка, проводимом комкором Смушкевичем. Действиям нашей авиации, в частности 70-го полка, оценку он дал хорошую.

6 августа. Вылетов не было. Провел собрание с личным составом о годовщине событий у озера Хасан. Многие товарищи взяли обязательства еще лучше работать и беспощадно бить врага.

13 августа. В 3.15 начался дождь. Всю ночь работал технический состав — ремонтировали самолеты. Вместо суток отремонтировали материальную часть за 6–8 часов. Вот геройство! Не люди, а золото.

16 августа. С перерывами шел дождь. День прошел спокойно. Японцы, очевидно, клепали свои самолеты. Летный состав нервничал от бездействия. Все углубились в чтение художественной и политической литературы.