Я дрался на танке. Продолжение бестселлера "Я дрался на Т-34" - читать онлайн книгу. Автор: Артем Драбкин cтр.№ 39

— Большая дружба. Как привозили обед, завтрак, ужин — все вместе, кто-то брал котелки, ходил на кухню за едой, если кого-то нет, дожидались, ели только всей компанией. Когда за границей шли, сплоченность вообще была большая. Друг за друга горой стояли. Сколько я экипажей прошел, командир себя не выпячивал, ни разу не видел деления, вот я командир, а вы солдаты. Правда, был один случай, когда мы в станице Большекрепинской стояли. Из училищ пришли молодые ребята на должности командиров, у нас поставили нового командира в звании мл. лейтенант, в хромовых сапогах, уже с погонами, начал себя выпячивать, дескать, я ваш командир, я над вами поставлен. Мы что сделали, как раз начались бои за Саур-могилу, у всех же оружие было, мы уже первые траншеи прошли, начался артобстрел второй линии немецких траншей, мы поставили танк в лощинку. Командир нам: «Вперед!» Мы: «Подожди! Мы тебя убьем, но командовать нами не будешь. Вылазь!» Он нам: «Ребята! Я больше не буду!» И представьте себе, стал совершенно другим человеком. Сменил свои хромовые сапоги на обычные, надел солдатские брюки, стал своим парнем.

— Какие наиболее уязвимые для артиллерийского огня места у танка, кроме бортов?

— Вы знаете, снаряды же летят по изгибающейся траектории, это только при прямой наводке снаряд летит прямо. А если на большое расстояние, обязательно кривая траектория. Так что самое уязвимое место у танка был борт, там броня всего 45 мм. Были случаи, что над танком мины разрывались, но для танка это что горох. Разве только башня была после бортов самая уязвимая часть.

— Как вы оцениваете ходовую часть танка?

— Ходовая часть была хорошая, торсионы отличные, были сделаны из такой стали, что пружинила, надежные были. Но гусеницы уязвимы, пальцы, бывало, рвались.

Во время длинных маршей часто технические поломки были. К примеру, когда мы вышли к Голой Пристани, у нас трансмиссия полетела, шестерни какие-то полетели. По рации вызвали спамовцев, нам заменили трансмиссию, и мы дальше поехали.

— Какая была температура в танке?

— Зимой с 1942 на 1943 г. в танке было холодно, у всех сапоги, чем спасались — находили бумагу, вначале обматывали ноги бумагой, а потом портянками. В лобовой части танка, на пусковых баллонах был лед. Потом полегче было, зима с 1943 на 1944 г. была слякотная, теплая. Во время боя, наоборот, душно было. Каждая гильза падала, гильзоуловливатель, конечно, был, но после 10–15 выстрелов у него чехол сгорал, гильзы горячие, мы их во время боя через люк выбрасывали.

— Какие недостатки вы могли бы выделить в танке Т-34?

— Была очень слабая оптика. Но сам танк был проходимый, маневренный. На формировке в Донбассе в наш корпус пришли английские танки «валлентайны» и «матильды», так они по вооружению были слабее, по ширине уже, чуть что, падали, крен был выше. Наши ребята не любили на них ездить. Их пришло-то штук 10 или 20, так наши танкисты их скорее бросили, чем немцы танки эти подбили. Вот после окончания войны в бригаду поступили ИС-3. Я на нем немного ездил. У ИС-3 вооружение более мощное, пушка 122 мм, оптика была другая совсем, видимо, сделали как в немецких танках, связь, рация отличная. Хорошая машина, но тяжелая, наш Т-34 подвижней.

— Как происходило пополнение боекомплекта в танке? Кто отвечал за пополнение? Приходилось ли брать дополнительный боекомплект или хватало стандартного?

— Весь экипаж занимался. Кто-то ящики носил, кто-то на башне стоял, подавал, кто-то укладывал. Так же заправляли, тогда заправщиков не было, привезут в бочках, ведрами носили. Дополнительный боекомплект, бывало, в прорыв брали. В боях на р. Мышке, к примеру, снарядов не хватало, приходилось у пушкарей брать, но они тоже не особенно делились. Да и с доставкой всяко бывало. Когда мы пошли в прорыв в Никопольско-Криворожской операции, дороги были непроходимые, грязь везде, так нам тракторами боеприпасы пришлось доставлять. А расходовали снаряды смотря по обстоятельствам, когда первый раз моя машина сгорела, мы успели выстрелов десять сделать, остальное взорвалось. Вообще наши танки часто взрывались, если танк подбит, надо было от него срочно отбежать. Если боеукладка полная, то у него сразу башню срывало.

— Какие немецкие танки могли противостоять нашему Т-34?

— Конечно, против «Тигра» или «Пантеры» наш был послабее. Во-первых, у них броня была толще, лобовая до 140 мм, бортовая толще нашей. Но Т-34 чем брал — он как змеек вертелся, как вьюнок, а немецкие были тяжелые, неповоротливые. ИС-3 уже по сравнению с Т-34 намного тяжелее, хотя проходимость у него тоже была неплохая. Но в то же время, чтобы «Тигр» наверняка поразить, надо было расстояние между машинами сократить до 300 м. В лобовую часть «Тигра» ни разу не видел, чтобы он был поражен, только борта.

— Были ли у вас какие-то хитрости, уловки при борьбе с танками противника?

— А как же. И не только против танков, но и против пехоты. Командир машины всегда наблюдал, нет ли рядом немцев с гранатами, люк у него приоткрытый даже в прорыве был. Где-то скопление заметит, сразу предупреждает, кричит: «Стоп! Давай назад!» А при встрече с тяжелыми немецкими танками стремишься поближе подъехать, ищешь такую ложбинку, где немец тебя поразить не может. Также командир взвода через рацию давал указания, как сбоку половчее зайти.

— Как вас кормили?

— Не очень, шла война. Привозили в основном ночью, приезжали заправщики, подвозили боеприпасы. Бывало, по 100 граммов наливали. С 1942 на 1943 г., когда мы под Ростовом стояли, нам привезли подарки. Мне попались носки теплые, кисет, немножко сухариков, и еще мандаринки. У нас же в Свердловской области не было, они были замерзшие, я мандарины никогда не пробовал до этого. Но пока шли по нашей территории, по Украине, хорошей кормежки не было, одна перловая каша, мы ее «шрапнель» называли.

— Выдавали ли сухой паек при вводе танков в прорыв?

— Было, выдавали. А количество зависело от того, смотря где прорыв, какие задачи. Когда по Украине шли, запасов почти никаких не было, вот на территории Румынии легче было. А так в танке НЗ на четырех человек всегда был. Но голод не тетка, если желудок пустой, тогда и НЗ ели.

— Где у танкистов хранились личные вещи?

— Что у солдата личного? Вещмешок и все, остальное по карманам в комбинезоне, наградные, документы в гимнастерке. Танк загорелся — вещмешок схватил, автомат уже не успеваешь, и вываливаешься.

— Как командир танка отдавал вам приказы?

— Когда по рации в танкошлемах, но большинство ногой, он же над механиком-водителем, нажмет на левое плечо — поворачиваешь налево, на правое — направо. Вперед надо — в затылок ногой. От танкошлема провода идут, механику-водителю они мешают, поэтому выдергиваешь их, вот командир приказы ногой и отдает, да и связь была не очень. Когда так ткнет, что больно было. Все было. Когда новые танки Т-34–85, там командир машины должен был в башенке сидеть, мы ее «башенкой смерти» называли, но командир машины редко туда садился, туда только взводные, ротные садились, а в большинстве машин по 4 человека было, в рядовом танке командир на месте командира орудия сидел и ногами продолжал командовать. Вначале ведь командирами танков офицеры были, а потом сержантский состав, мы большие потери несли.