Я дрался на Т-34. Третья книга - читать онлайн книгу. Автор: Артем Драбкин cтр.№ 44

При подходе к городу нас опять обстреляли, но в сумерках по быстро двигающимся танкам попасть очень сложно. Город мы захватили. Немцы даже мост через Вирвичай не взорвали. С южной окраины вошел батальон из 26-й мотострелковой бригады корпуса. Как только город был захвачен, противник оставил позиции, и 3-й танковый батальон вошел в Тришкяй с восточной окраины без сопротивления.

Наутро командир корпуса генерал Васильев прибыл в расположение бригады. На разборе досталось всем. Командиру 3-го батальона за то, что не произвел разведки и загнал танки в болото, мне – за то, что заблудился. Но, учитывая тот факт, что я: «Принял исключительно правильное дерзкое решение по захвату города Тришкяй и плацдарма на противоположном берегу реки Вирвичай, то заслуживаю поощрения. Победителей не судят. А вот кофе пить не надо было, он мог быть и отравлен» – так подвел свой разбор командир корпуса. Слов на ветер Васильев не бросал – я был представлен к ордену Александра Невского.

Про кофе такая история. Когда мы заняли город, то в немецкой офицерской столовой нашли еще горячий кофе. Ну, я и решил выпить чашечку, тем более что сварен он был отменно. Сам же и рассказал Васильеву про это.

Наутро батальон в составе передового отряда получил задачу действовать в направлении Седа – Лиепая. В течение ночи все танки были заправлены горючим и боеприпасами.

Я принял решение двигаться на Седу по грунтовой дороге через лес. Выслал вперед взвод танков лейтенанта Шустова. Быстро проскочили по лесу и вышли на шоссе Седа – Тельшай. Ввязваться в бой за Седа не стал – пехоты было мало, а танки в таком крупном населенном пункте без нее сожгут. Приказал роте Егорова обойти город справа и двигаться на Александрию.

Одиночные очаги сопротивления быстро подавили и вскоре вышли к Александрии. Буквально перед носом походной заставы был взорван мост через реку Ауоба. Тут же я получил приказ командира 202-й танковой бригады действовать в направлении Приекуле – Лиепая. Времени на подготовку практически не было – только успели дозаправиться горючим. Я собрал командиров рот и поставил им боевую задачу. К вечеру батальон вышел к станции Озолы. Единственная железная дорога, связывающая Курляндию с Восточной Пруссией, была перерезана.

Утром 7 октября батальон вел бой за высоту 80.0, которая прикрывала подступы к Приекуле. В батальоне осталось всего 9 исправных танков Т-34. Мой танк находился в центре боевого порядка.

Ворвались на позиции немецкой пехоты и стали их утюжить. В этот момент выстрелом из фаустпатрона танк был подбит. К счастью, фаустпатрон пробил кормовую броню и лишь повредил коробку передач. Танк не загорелся, и экипаж остался невредим. К утру 8 октября 1944 года мой батальон был выведен из боя. Оставшиеся 5 танков были переданы в 3-й батальон.

По окончании Мемельской операции и выходу к морю в начале ноября 1944 года 19-й танковый корпус был выведен в резерв. К 12 ноября мы сосредоточились юго-восточнее Елгавы. Там получили пополнение личным составом и технику.

Несколько командиров батальонов корпуса получили направления для поступления в бронетанковую академию. Я тоже обратился к комбригу с просьбой направить меня, но получил от ворот поворот:

– Кончим войну, тогда и будем учиться, а пока надо воевать.

Честно говоря, я уже навоевался. Опять сколачивание подразделений, огневая подготовка, вождение и прочие дисциплины. Чтобы как-то развеяться в серую, туманную, дождливую погоду, я даже пытался учиться играть на баяне. Мне кажется – получалось недурно.

Однажды из штаба бригады позвонили и приказали прибыть для получения награды. Командир корпуса прибыл в бригаду и вручил мне «полководческую» награду – орден Александра Невского. Получили награды также командир 3-го танкового батальона майор Дмитрий Щербин и командир мотострелкового батальона капитан Паша Гусев. Комкор поздравил нас и пожелал боевых успехов в предстоящих боях по разгрому врага в Курляндии.

Я вернулся в расположение своего батальона. Начальнику штаба Василию Кузьмину сказал:

– Надо обмыть, а то заржавеет.

Он понял, что надо съездить в Елгаву и там купить у латышей спиртное. Проблем с этим особых не было. Я позвонил Щербину и Гусеву, пригласил к себе, чтобы обмыть «Александра»… Собрались в штабной машине. Повар приготовил добрую закуску, и мы приступили.

После первой – оживленный разговор. Вдруг стучат. Открываю и свои глазам не верю – стоит родная сестра Клава! Как она меня нашла? Оказывается, мы были на одном фронте. Я ей написал, что мой командир Фещенко. Она смотрела на указатели с фамилиями и, когда увидела знак «хозяйство Фещенко», стала останавливать машины. Одна из них оказалась машиной бригады, с ней она и приехала в батальон. Сколько радости! Клава легко вошла в нашу компанию, и мы выпили еще за встречу. Пришлось потесниться. Надо было решить вопрос с уведомлением ее части, что она не дезертир и находится в воинской части. Были оформлены документы на имя командира зенитно-артиллерийского полка, в котором она служила.

Но вскоре я был тяжело ранен и попал в госпиталь на длительное время. Сестра подумала и приняла правильное решение, ведь ее с 202-й ничего не связывало, а поскольку в строю нет брата, то и не было смысла оставаться в бригаде. Она попросила командование, чтобы ее вернули в свою часть, где служили ее фронтовые подруги. Командование ходатайство удовлетворило.

Надо сказать, что кадровики постоянно проводили работу по возвращению раненых в родную часть, ездили по армейским и фронтовым госпиталям, оформляли документы. Люди, закаленные в боях, обстрелянные, очень были нужны.

А что значит после ранения вернуться в родную часть?! Это как вернуться домой. Я сам это испытал! Когда в 1945-м корпус был переброшен в Румынию, а я только выписался из госпиталя, мне предложили остаться в Прибалтике, направили в отдел кадров фронта. Но я уговорил, чтобы меня направили в родную часть. Пришлось даже показать газету, где было написано, что я получил звание Героя Советского Союза.

После завершения всех подготовительных мероприятий был произведен строевой смотр бригады. А финалом явился сбор всего офицерского состава корпуса до командира батальона включительно 16 ноября 1944 года, на котором выступил лично командующий 2-м Прибалтийским фронтом генерал армии А.И. Еременко. На этом сборе он дал конкретные указания по ведению боя. Ознакомил с задачами, которые предстояло решить фронту. Он был уверен в успехе, ведь 19-й танковый корпус решал в предыдущих боях более сложные и ответственные задачи, так как он был резервом Ставки Верховного главнокомандующего.

Задача была весьма серьезная – рассечь курляндскую группировку противника ударом направления Джутсте – Тукумс. Неожиданно командующий фронтом спросил командира 19-го танкового корпуса:

– До какой из ваших бригад ближе всего отсюда?

– До 202-й.

– Объявить бригаде готовность номер один.

Это значит, что личный состав и вся боевая техника должны быть готовы к выполнению любой боевой задачи в максимально короткий срок.