Я дрался на Т-34. Третья книга - читать онлайн книгу. Автор: Артем Драбкин cтр.№ 39

Настроение было боевое. Хотелось как можно скорее встретиться со своими товарищами, расспросить их, как они провели бой, первый наступательный. Из писем мне было кое-что известно, ну а подробности?

24 ноября я надел свою свежепостиранную, заштопанную в местах пробития осколками форму, попрощался с сестрой Леной, что дала мне кровь, с товарищами по палате, пожелал им быстрее залечить раны и отправился на станцию.

А уже через неделю, 2 декабря 1942 года, я вернулся в родную 202-ю танковую бригаду, штаб которой располагался в деревне Березовка. Первым, кого я встретил, был начальник штаба подполковник Варламов. Он спросил меня о здоровье и не голоден ли я. Ответил, что все в порядке, но он перебил:

– Иди сейчас позавтракай, а после сразу приходи ко мне.

Подкрепившись, я вернулся к Варламову. Тот пригласил меня сесть, спросил в первую очередь про ранение, смогу ли я сразу вступить в боевой строй. Я ответил, что готов принять свой экипаж. Он мне сказал, что меня назначили на должность командира взвода. Еще через час я прибыл в батальон. Командовал им старший лейтенант Войтов.

Командир роты построил бойцов, представил меня. В строю стоял и мой прежний экипаж. Ребята были рады меня видеть.

Я быстро познакомился со всем взводом, с каждым поговорил, посмотрел, какие есть недостатки. Первое, на что я обратил внимание, это топка печей в укрытиях, где стоят танки, – дело весьма важное. Экипажи жили в обычных крестьянских семьях деревни Березовки. Местные к нам относились хорошо. За едой ходили на батальонную кухню. Повар готовил вкусно, благо продуктов было в достатке. Какое-то время не было соли, вместо соли добавляли в пищу американские мясные консервы. Но это было недолго, вскоре соль появилась.

Надо отдать должное, в условиях жестокой войны военные были обеспечены необходимым набором качественных продуктов. Офицеры имели еще и дополнительный паек – шоколад, масло и крабов в маленьких баночках, как говорил наш комбриг – «гидромясо».

Танки были зарыты в капониры и замаскированы соломой. Для поддержания постоянной готовности по ночам топили специальные печки, установленные под днищем танка, труба от которой выходила так, чтобы солома не загорелась. Жизнь шла своим чередом: прилетала «рама», проверять, ничего ли у нас не поменялось, солдаты писали свои «треугольнички» домой, получали корреспонденцию.

На Новый год хозяйка, тетя Паша, приготовила самогон, домашние пироги с грибами и капустой. Вместо елки, которые в этих местах не растут, срубили сосенку, девушки сделали для нее игрушки. В гости пришли девушки. Справляли праздник уютно и по-домашнему. Закончив с ужином, убрали столы, и начались танцы. Нашелся и хороший гармонист. Танцевали и парами, и в одиночку. В разгар веселья неожиданно вошли в дом командир роты Божок и замполит Ширяев. Они поздравили всех с Новым годом, посмотрели, как встречают танкисты праздник, и командир спрашивает меня, кто это все придумал.

– Тетя Паша – хозяйка дома.

– Ну что ж, хорошо, продолжайте, веселитесь, только чтоб без происшествий.

В конце 1942 года был сформирован 19-й танковый корпус под командованием генерал-майора танковых войск И.Д. Васильева. Бригада в полном составе вошла в состав этого корпуса и в январе 1943-го получила приказ на участие в Воронежско-Касторненской операции. Батальон в составе бригады действовал в районе Кошкино – Грязное, Грызцы – Здоровец, Троицкое. Командир роты Божок заболел тифом, и в двадцатых числах февраля 1943-го мне пришлось принять командование.

Накануне 23 февраля, в день 25-летия Красной Армии, батальон получил боевую задачу: наступая в направлении населенных пунктов Рождественское, Гранкино, уничтожить противника и выйти на рубеж Никитовка – Лазарево.

Комбат вызвал командиров рот и приказал подготовиться к проведению рекогносцировки. Меня не было. Пять танков роты из-за неисправностей отстали, и я поехал их собирать, оставив за себя лейтенанта Осьминина. Моя поездка была не очень-то успешной, так как из пяти танков я смог восстановить только три. Но и это уже было что-то. Вскоре командиры уже стояли у штабной машины. Не доезжая высоты юго-западнее Гранкино, они спешились и стали подниматься на высоту. Наших рядом не было. Где противник – непонятно. Комбат охранения не выслал. Немец их, разумеется, заметил и открыл минометный огонь. Комбат был убит. Отошли за высоту. Доложили командиру бригады, полковнику Юплину, что Войтов убит. Тот приказал адъютанту батальона Яше Кийло эвакуировать его танками. По тревоге подняли взвод танков. Только вышли из-за холма, как немцы по ним открыли огонь. Яша на танке подскочил к телу Войтова, зажег дымовые шашки, а еще два танка прикрыли его огнем. Экипаж погрузил тело комбата на моторное отделение, и танк задом уполз за высоту. На следующий день комбата похоронили в деревне Ясенок.

Батальон принял капитан Целканев. Закончили рекогносцировку. Поскольку я не был на рекогносцировке, новый комбат сказал, что роту в бой поведет мой заместитель лейтенант Осьминин.

Фашисты, почуяв опасность, к вечеру нас пробомбили, но без особого ущерба для бригады. Был ранен замполит батальона старший лейтенант Алещенко. С рассветом 24 февраля он должен был пойти в атаку на одном из танков роты вместо лейтенанта Куликова, которого эвакуировали на медицинский пункт бригады. Алещенко хотел остаться, но ранение было серьезным.

Ночь перед боем прошла быстро. В восемь утра артиллерия дала короткий огневой налет, и танки пошли вперед. Как только прошли передний край нашей пехоты, которая за ночь вышла к высоте, на которой погиб Войтов, стрелки поднялись вслед за танками. Глубокий снег не давал «Матильдам» с их низким клиренсом развить скорость. При подходе к населенному пункту Гранкино танки увязли в снегу, которого в низине было еще больше. Тем не менее танки роты, наступающие на правом фланге, вышли к Гранкино, а танки взвода Мунштукова попали на минное поле. Немцам удалось огнем уложить пехоту в снег, отрезать от танков. Вскоре связь с танками роты прекратилась. Из атаки они не вышли, а пехота продвинуться вперед не смогла. Ночью судьбу танков попытались установить разведчики. Им удалось пройти через передний край противника, осмотреть подбитые машины, но живых танкистов разведка не обнаружила. Через два дня командование, подтянув резервы и артиллерию, после тщательно проведенной рекогносцировки и надлежащей подготовки к бою повторило атаку. Артиллеристы подавили огневые точки врага, и, когда танки и пехота пошли в атаку, противник вяло вел неорганизованный огонь. Через 35–40 минут после начала наступления танки и пехота вошли в деревню Гранкино. Вскоре атакующие танки и пехота ворвались в населенный пункт Лазарево, а затем мы взяли Никитовку. Пошли в направлении Павлово, Ясенок, Дмитриев-Льговский, Севск. Взять город не получилось – выдохлись. Подвоз практически прекратился. Приходилось сливать горючее с неисправных танков, чтобы заправить оставшиеся на ходу машины. В танках практически не осталось снарядов. Вскоре нас отвели на переформирование и пополнение.

Созданная в бригаде комиссия по расследованию причин гибели экипажей в Гранкино под председательством начальника штаба бригады подполковника Варламова установила, что танки взводов Лобова и Мунштукова в большинстве своем подорвались на минном поле непосредственно перед деревней. Танки, наступающие на правом фланге роты, уже в самом населенном пункте были подбиты огнем противотанковых орудий.