Вартанян - читать онлайн книгу. Автор: Николай Долгополов cтр.№ 49

Дома Гоар Левоновна не одна. Всегда помогают друзья, родственники — и московские, и из Еревана. Тогда с ней были Лариса, жена брата, и племянница Анаит, специально приехали из Армении. Забота и внимание. Что ж, это тоже рецепт от одиночества.

И постоянно звонит телефон. Муж любимой внучки Маргариты с типично шахматными именем и фамилией Тигран Петросян только-только выиграл чемпионат Армении — естественно, по шахматам. С этой юной парой я знаком. Маргоша — красавица, а Тигран — молодой галантный гроссмейстер. В Армении шахматы — вид спорта, по популярности не уступающий футболу, именно ее шахматная сборная опередила на Олимпиаде наших. И Тигран на родине — в числе любимцев.

— Вы знаете, в аэропорту их приветствовал президент Серж Саргсян! Когда они возвращались чемпионами, несколько улиц были забиты людьми. — Горда своим родственником Гоар Левоновна. — Потом их повезли в оперу, там были маленький концерт и ужин. Вот как их встречали! Но наш Тигран Петросян — парень скромный. Сейчас как раз опять стал чемпионом Армении.

Но пора «возвращаться» в Москву. А тут — фото в траурной рамке. И лестничка между далеким прошлым и сегодняшним. Мне не хотелось перебивать Гоар Левоновну. Припомнилась ей война. Тогда отец Жоры, Андрей Васильевич, подарил Советскому Союзу на свои личные сбережения танк. Наверное, не обошлось без сложностей. Ведь был Андрей Вартанян советским разведчиком и вот передает русским танк. А если это привлечет внимание и снова начнут копаться в биографии иранского подданного, переехавшего в Тегеран из Ростова? В Иране владел кондитерской фабрикой, ее шоколад считался лучшим. Эту продукцию, как рассказывает Гоар Левоновна, прессовали в многокилограммовые шоколадные кубы, паковали в огромные ящики с надписью «Бей фашистов!» и отправляли через советское посольство в СССР. Не страшили, видно, Андрея Вартаняна никакие подозрения.

— Как уж со всем этим управлялись, не знаю, — признается Гоар Левоновна. — Но хоть чуточку жизнь своим подсластили, и уже хорошо. И вот наши (так именует моя собеседница коллег даже не по работе в разведке, а по своему Управлению. — Н. Д.) сделали точную копию танка и подарили Жоре. А я теперь передала в наш музей. Совсем он небольшой, две комнаты. И еще несколько вещей туда отдала, из тех, что дарили. Был у нас в семье боевой подарок от оружейника Калашникова. Геворк его почитал! Еще один пистолет армяне привезли во время Карабаха. И, смотрю, третьего нет…

— А что — третий?

— Тоже пистолет. Подарок от директора разведки. Спрашиваю где, а мне: «Вы заметили? Сейчас приводим в порядок, почистим, выставим».

— Гоар Левоновна, вам, полагаю, после войны с пистолетами дел иметь не приходилось? Когда вы уже в 1950-е вернулись из Ирана в СССР, то окончили в Ереване институт иностранных языков, потом прошли обучение, которое положено всем нелегалам… Ваш многолетний начальник генерал Дроздов пишет в своей книге, что вы закончили учебу быстро: на что у других уходили годы, вы освоили за два месяца.

— Нас здесь учат пять-шесть лет, даже и семь бывает. Иногда приходят те, которые уже институт закончили, опять учеба и потом только посылают. Но вы же знаете, Жора учился в Тегеране в школе английской разведки. И всегда благодарил англичан, когда здесь выступал перед нашими, повторял: я благодарен английской разведке, потому что очень многому там научился и в дальнейшем в работе против них здорово пригодилось. А я ту школу, как говорится, не посещала. Хотя кое-что и без нее на практике прошла… Нас вызвали в Москву. Пришлось мне, к примеру, осваивать радио, да и много чего…

— А разве в Тегеране во время войны вы обходились без радиопередатчика?

— Никогда им не пользовалась!

— И здесь за два месяца все постигли?

— За два — два с половиной. Как-то хорошо всё пошло.

— И разбирать всё и снова собирать?

— И разбирать-собирать, и шифровать. Ну, конечно, не только это. А Жора за два с половиной месяца уже всё знал, его и готовить не надо было.

— И на рации тоже умел?

— Прекрасно. А уже там основной радист — я. Иногда он садился, но большей частью — я.

— А языки подтягивали?

— Языки потом. Это иногда, когда оттуда приезжали сюда на переподготовку, на отдых. Какие языки? Английский. Мне, допустим, испанский. Когда приехали в одну страну, ее языка вообще не знали. Жили в гостинице, где познакомились с иранской парой. Они к нам начали заходить. Он — генерал уже в возрасте, а жена — очень молодая, намного моложе его. Вскоре подружились — ведь мы тоже иранцы, говорили на фарси. Часто встречались. И однажды генерал спросил: а чем вы здесь занимаетесь? Геворк Андреевич ответил: интересуюсь бизнесом, пока изучаю что к чему и надеюсь наладить в этой стране свой бизнес. Возник и вопрос: давно ли уехали из Ирана и почему? Мы так уклончиво ему ответили, что давно, несколько лет тому назад. Новый вопрос: а где жили? Тоже объяснили, что в одной стране Западной Европы, назвали ее. И тут генерал начал говорить на языке этой страны — хорошо, чисто. А мы этого языка тогда вообще не знали! И Жора в такт речи генерала только кивает, вставляет время от времени — «да, да». И генерал встрепенулся: вы что, за несколько лет на языке этой страны только «да-да» и научились? А провели мы там — по легенде, конечно, — столько-то времени. Вот такой разговор…

— Это было очень опасно?

— К счастью, сам же генерал и пришел к нам на помощь. Человек разумный, уже совсем не молодой, он нашел собственное, очень устроившее и нас объяснение переезду молодой пары из Тегерана в Европу. Намекнул, что понял, какие политические обстоятельства заставили нас покинуть родину. Конечно, мы с Жорой не дали ему в этом усомниться — наоборот, еще больше убедили в правильности его догадки, вызвали определенное сочувствие. Принял он нас за беженцев: понимаю, что вы уехали из Ирана потому, что там начались все эти события…

— А какие события?

— Преследования левых. Расстреливали членов Туде (коммунистов. — И. Д.). Вот мы и перебрались в Европу, где ничто не угрожает.

— Что это был за человек? Откуда знал европейские языки?

— Он тут окончил военную академию. Оказалось, что генерал — один из адъютантов шаха. В центре Европы он отдыхал после лечения, медицинских проверок. Остановился временно на берегу озера, должен был уже возвращаться в Иран. Генерал нас успокоил, обнадежил, что сейчас все волнения дома позади, мы можем снова жить в Иране: «Никто вас не тронет! Устрою на работу». Мы пообещали приехать.

— С тех пор вы с ним не встречались?

— Нет, что вы! Зачем? Подальше от греха. У нас были иные задачи, с Ираном не связанные.

Так и прошло. Но мы переживали. И за язык взялись серьезно. Я его выучила, даже принимали за местную.

— Вы действительно похожи. А фарси за все эти годы не забыли?

…И тут мы перешли на фарси, будто вновь оказался я в исконно иранском Исфагане, где пытался освоить труднейший персидский. Выразил восхищение познаниями Гоар Левоновны, а в ответ: