Легендарные разведчики - читать онлайн книгу. Автор: Николай Долгополов cтр.№ 86

О нем и пишут меньше, чем о других четверых, и роль его очерчена не так ясно. Я же приведу здесь высказывания моего наставника, Героя России. К словосочетанию «Кембриджская пятерка» Владимир Борисович Барковский относился с неким сарказмом. Но когда заходила о ней речь во время наших нескончаемых разговоров, он выделял, помимо Кима Филби, еще двоих — Дональда Маклина и Джона Кернкросса. Именно они работали по его, по атомной, проблематике.

От Владимира Борисовича я впервые и услышал о подвигах пятого. Рассказанный Барковским эпизод о попавшем в руки разведки засекреченном докладе по атомной проблематике записан мною подробно. И, без сомнения, стоит того, чтобы привести его полностью.

В течение всего 1940 года Кернкросс не имел никакой связи с Центром. В один из наиболее критических моментов новейшей истории в Лондоне, где наряду с Берлином и Москвой решались судьбы мира, фактически не осталось представителей нашей разведки. Все были отозваны в СССР. Волна сталинских чисток, а не бдительность британской контрразведки, вымела их с острова. Источники были готовы передавать информацию, но оказалось — некому.

Премьер Чемберлен по-прежнему заигрывал с немцами, и лишь спустя какое-то время в заветное кресло уселся Уинстон Черчилль.

Впрочем, Черчилль оставил многочисленные полномочия лорду Хэнки. При Чемберлене этот министр без портфеля возглавлял чуть ли не полтора десятка всевозможных комиссий. Оборона, безопасность, регулярные доклады английских спецслужб, засекреченные сообщения о состоянии экономики и прогнозы по ее развитию. А еще протоколы заседаний военного кабинета, доклады из Генерального штаба… И, заметим, информация из научно-исследовательских институтов, работающих на британскую военную машину.

Вышло так, что именно у лорда Хэнки перед войной сосредоточивалась почти вся секретная информация. Современники вспоминают: он был необычайно работоспособным и безотказным. И когда члены Кабинета под разными предлогами и ссылками на занятость спихивали с себя исключительно ответственные задания, связанные с обеспечением безопасности британской короны, в дело вступал Хэнки. Брал дела в свои руки, созывал заседания по важнейшим вопросам, давал рекомендации и подсказывал решения, которым, как правило, и следовали.

При этом даже среди резко настроенных против СССР английских политиков мягкий в общении экс-министр без портфеля отличался наибольшей непримиримостью к Стране Советов. На любые запросы Черчилля, связанные с советско-английскими отношениями, Хэнки отвечал так, что у премьера могло создаться впечатление, что нет у Соединенного Королевства врага страшнее России.

Что ж, история определенным образом наказала лорда, призванного следить за тем, чтобы британские секреты хранились за семью печатями. Его полузабытое имя в начале 1980-х годов вновь всплыло и попало на страницы газет, а потом и книг именно благодаря тому, что личным секретарем лорда Хэнки в середине 1940 года назначили скромного и внешне неприметного 27-летнего Джона Кернкросса — пятого из Кембриджской пятерки. Когда в январе 1941-го контакт советской разведки с Кернкроссом был восстановлен, информация от агента пошла валом.

Нарушая хронологию, я начну с того, что Барковский считал наиболее важным из всей многолетней работы Кернкросса на Советский Союз. Шла Великая Отечественная война, Гитлер хвастался, что через неделю, ну, две-три, возьмет Москву, а по всем резидентурам было срочно разослано сообщение Центра: требуется информация об атомном оружии — любая. Первыми, и никак не связываясь друг с другом, откликнулись двое из Кембриджской пятерки — Дональд Маклин и Джон Кернкросс.

Теперь, проанализировав все полученные от них материалы, можно уверенно сказать: именно Кернкросс совершил прорыв в атомной разведке. В третьей декаде сентября 1941 года он добыл полный текст доклада премьеру Черчиллю о возможности создания атомного оружия. Доклад, написанный в трагический для Советского Союза момент (немцы стояли под Москвой), придал руководству Великобритании оптимизма. В нем утверждалось, что на создание атомного оружия потребуются, возможно, не десятилетия, как прогнозировалось ранее, а около двух лет, ибо английские и американские ученые работают с зимы 1940 года над проектом совместно, делятся достижениями и, терпя на некоторых участках временные неудачи, сообщают об этом друг другу, дабы не терять драгоценного времени на дорогостоящие эксперименты.

Кернкросс сообщал и чисто технические подробности. Оказалось, две дружественные державы пришли к общему пониманию: супероружие реально создать, используя обогащенный уран.

Получилось так, что именно Кернкросс, далекий от физики и вообще точных наук, постоянно присылал и во время и после войны ценнейшие документы по атомной тематике. Так в 1942 году именно благодаря ему разведке стало известно: к разработке грозного оружия подключилась Канада с ее мощными финансовыми ресурсами и довольно высоким научным потенциалом. Да, теперь как-то забылось, что среди создателей бомбы были и канадцы…

Высшее советское руководство понимало: в случае удачного осуществления проекта мировая политика может претерпеть глобальные изменения. Да и общая стратегия Второй мировой войны нуждалась в коренном пересмотре.

Необходимо сказать и еще об одном обстоятельстве.

«Мольера», «Листа», «Карела»… нельзя было зачислить в обычные агенты. Кернкросс, несмотря на все старания советских кураторов, так и не сумел освоить элементарных технических навыков. Он не научился фотографировать документы. Все попытки воспользоваться фотоаппаратом в стенах секретных учреждений, где ему доводилось одновременно трудиться на британскую корону и серп с молотом, заканчивались неудачей. Не помогали и домашние тренировки с последними моделями маленьких американских фотоаппаратов, которыми время от времени исправно снабжали его советские резиденты. Пришлось смириться с техническими провалами Джона Кернкросса. Подвергая риску себя, связника, да и всю операцию, он поздними вечерами передавал оригиналы материалов, «одолженных» из служебного сейфа, советским друзьям. Их переснимали, возвращали, и Кернкросс аккуратно помещал их в те же сейфы.

Зато он преуспел в составлении информационных сводок. Уж если он готовил для резидентов резюме какого-то доклада или важного сообщения, то умел сделать сообщение кратким, четким, доступным для понимания. Кернкросс не был аналитиком, как Филби и Зорге. Но в его донесениях сразу бросалась в глаза суть, он умел выделить главное. Лаконичность экономила время. В Москве у работников Центра сложностей с переводом его сообщений не возникало. И это было очень важно. Ведь он передал за годы войны тысячи страниц секретной информации.

Когда немцев отбросили от Москвы, за изучение английского доклада по атомной тематике взялась, пусть и с некоторым опозданием, только-только зародившаяся советская научно-техническая разведка во главе с будущим Героем России Леонидом Квасниковым. Получило подтверждение предсказание некоторых советских ученых о реальности создания и немцами, и союзниками англичанами, и американцами атомной бомбы. Информация Кернкросса была подтверждена и источниками в Соединенных Штатах.