Курьезы холодной войны. Записки дипломата - читать онлайн книгу. Автор: Тимур Дмитричев cтр.№ 40

Поскольку наш язык они уже основательно забыли, и наш немецкий был лучше их русского, мы перешли на немецкий, в который они то и дело вставляли вспоминаемые русские слова. К нашему большому удивлению, у этих немцев были самые восторженные воспоминания о России (иначе СССР они не называли) и о русских, в том числе во время их пребывания у нас в плену. Как, очевидно, и большинство других простых немцев, наши собеседники говорили нам, что воевать они не хотели, но как солдаты вынуждены были выполнять свой долг.

Война соединила их троих вместе сначала в общей воинской часта в Германии, потом в боях на фронте, а затем и в плену, в который они попали с армией Паулюса. В страшные зимние холода их в лохмотьях показывали населению Москвы, а потом отправили в лагеря, где их держали в приличных отапливаемых бараках, в более тёплой русской одежде, чем та, в которую их одевала собственная армия, и, по условиям военного времени, сносно кормили.

Зная, как тяжело было русской армии и гражданскому населению во время начатой Германией войны, такое гуманное и даже щедрое отношение к ним — немецким военнопленным со стороны русских властей и русских людей их очень трогало и высоко ими ценилось. Они прочувствованно вспоминали в этой связи случаи, когда русские, с которыми им доводилось общаться, часто голодая сами, передавали им клубень варёной картошки, корку хлеба или ещё что-то съедобное. В плену они в основном работали на стройках, а после окончания войны восстанавливали разрушенные немецкими войсками объекты. Их строительной гордостью был построенный с их участием от начала до конца железнодорожный вокзал в Витебске, на который им бы очень хотелось снова посмотреть. В Россию с тех пор они больше не ездили, но надеялись, что в ближайшее время это свое давнишнее желание они смогут осуществить.

По ходу незаметно растянувшейся уютной беседы наши мюнхенские немцы неоднократно угощали нас пивом, расспрашивали нас о жизни в России, выражая сожаление по поводу напряжённых отношений между нашими странами. Мы расстались с бывшими немецкими военнопленными с самыми добрыми чувствами.

В марте 1968 года мне выпала чрезвычайно интересная трехмесячная командировка в Вену на Международную конференцию по праву договоров. В ходе этого относительно длительного периода и совпавших с ним почти двухнедельных пасхальных каникул мне с несколькими коллегами удалось не только подробно познакомиться с прекрасной столицей Австрии, её многочисленными богатыми музеями и галереями искусств, домами-музеями Моцарта и Штрауса, её великолепными дворцами (в одном из них — Хоффбурге — происходила сама конференция), памятниками и парками, соборами и театрами, побывать на красочных национальных и действительно народных праздниках, но и поездить по этой удивительно живописной альпийской стране. Отсюда же, пользуясь относительной близостью Вены к Чехословакии и Венгрии, нам удалось совершить увлекательные путешествия и в эти страны. Наиболее памятным из них стало путешествие на автомобиле через Словакию и Чехию в Прагу и обратно.

Практически всем известно, какие события в те весенние месяцы развёртывались в той тогда одной из самых преуспевающих социалистических стран в связи с целом рядом практических шагов, которые её партийное и государственное руководство принимало, чтобы построить у себя «социализм с человеческим лицом». В Австрии — бывшей владелице территорий соседней Чехословакии — всегда сохранялся повышенный интерес к событиям в отколовшихся частях бывшей Австро-Венгерской империи. Ввиду их огромной политической значимости, а также действия инерции вековых исторических уз и географической близости, чехословацкие события весны 1968 года в Австрии воспринимались с особым вниманием и остротой и, конечно же, очень широко освещались. Так же как и в других описываемых здесь эпизодах, я и в данном случае не касаюсь сути политических вопросов, связанных с этими событиями, сосредоточивая внимание на чисто человеческой стороне их восприятия в качестве оказавшегося среди них или рядом с ними наблюдателя.

Вместе с двумя другими советскими коллегами по работе мы решили съездить в Прагу, чтобы своими тазами увидеть то, что там так бурно происходило и о чём так сенсационно и подробно каждый день вещали средства массовой информации всего мира. Сергей, один из этих коллег, работал в Секретариате ООН в Женеве и приехал в командировку в Вену на своей старой «Волге» первой модели. Он любезно предложил отправиться в Прагу на его машине, что позволило бы нам лучше познакомиться со страной во время поездки по её городам и весям.

Зная, что ни в одну социалистическую страну нельзя было приехать и найти с ходу гостиницу, а при имевшем тогда место массовом наплыве туристов и других заинтересованных визитёров в бурлившую Прагу, мы решили заказать себе номера через агентство путешествий, которое обслуживало участников нашей конференции. В агентстве нам сообщили, что нам нужно сначала позаботиться о визе, на которую потребуется неопределённое время, а потом выбрать дни поездки. Согласно нашему статусу международных служащих мы по линии МИДа были приравнены к дипломатам, и нам выдавались советские дипломатические паспорта, с которыми, по крайней мере до весенних событий в Чехословакии, визы туда не требовались. Агент решил убедиться в том, что это положение не изменилось, и, сделав несколько звонков, подтвердил действие старого правила.

Теперь мы перешли к обсуждению вопроса о гостинице. Наведя необходимые справки, наш агент сообщил, что с гостиницами в Праге в это время было очень трудно. Единственное, что он мог предложить, были самые дорогие номера «люкс» в центральной гостинице Праги, которые следовало оплачивать только в долларах и предпочтительнее сразу, так как при любой задержке и эти номера могли уйти. Кроме того, мы должны были также за доллары выкупить купоны на питание по разряду «люкс» на оба дня пребывания в гостинице. Посоветовавшись, мы согласились на предложенные условия и соответственно оформили заказ, получив подтверждающие его бумаги. На дорогу и на разные мелкие расходы мы разменяли небольшие суммы шиллингов на чехословацкие кроны.

С восходом солнца в назначенный день середины мая мы выехали из Вены на нашей тёмно-зелёной «Волге», привлекая всеобщее внимание необычностью её формы и медленным ходом. По нашим расчётам, при нескольких остановках в пути мы должны были прибыть в Прагу в 4–5 часов вечера. Желая получше увидеть страну, мы выбирали второстепенные дороги, которые шли через деревни, посёлки и города. Проезжая по словацкой, а затем чешской части страны, мы не видели, по крайней мере внешне, каких-либо проявлений того внутреннего бурления, которое, согласно международным СМИ, охватило сё в целом. Останавливаясь неоднократно для перекуса или уточнения маршрута и коротко по-русски общаясь с населением, мы нигде не замечали никаких признаков изменений по сравнению с прошлым опытом посещения Чехословакии, в том числе по отношению к русским. Страна, казалось, жила в прежнем спокойном режиме устоявшегося, знакомого социализма.

Как мы примерно и рассчитывали, около пяти вечера наша очень советская «Волга» с несвойственными таким машинам швейцарскими номерами, озадачивавшими местную публику в этой комбинации, уже въезжала на улицы Праги. На пути к центру города опять-таки ничто не обращало на себя внимания, как что-то необычное. Однако в самом центре Праги картина резко поменялась.