Курьезы холодной войны. Записки дипломата - читать онлайн книгу. Автор: Тимур Дмитричев cтр.№ 24

За имевшееся в нашем распоряжении время мы с Женей посмотрели все наиболее интересные места и музеи города, много бродили по его приятным и благоустроенным улицам и паркам, побывали в его богатых и бедных районах, посетили старый и живописный портовый район Ла-Бока и даже поплавали на лодках по каналам пригорода Тигре. Очень удивило обилие звуков музыки танго в главных торговых кварталах, которые там сопровождают посетителя повсюду, поскольку буквально из каждого магазина и лавочки слышится та или другая песня, и чаще всего в исполнении всемирно известного аргентинского певца в этом жанре Карлоса Гарделя, который погиб в авиакатастрофе в Колумбии ещё в 1935 году. Танго уже давно стало предметом национальной гордости Аргентины, но его судьба на собственной родине складывалась далеко не просто. Эта увлекательная и необычная история заслуживает внимание нашего уважаемого читателя…

Танго, или «el tango» в его испанском оригинале, несомненно, было одним из самых известных и популярных парных танцев XX века. В своём упрощённом и широко распространённом бально-бытовом варианте оно, как и вальс, благополучно пережило некогда очень модные чарльстон, фокстрот, румбу, буги-вуги и другие не столь продолжительные танцевальные увлечения, сохранив свою отдохновенно-задумчивую лирическую привлекательность даже в тираническую эпоху короля-рока и его всевозможных ответвлений. Танго танцуют и сегодня почти во всём мире, хотя предпочтение ему отдают в основном люди, вышедшие за рамки «преступно-молодого буйного» возраста. В целом ряде стран существуют не только радиостанции, часто передающие музыку танго, но и специальные школы обучения этому элегантному танцу, а также клубы его любителей. Свидетельством неизбывной притягательной силы танго являются посвящённые ему документальные и художественные фильмы, а также отдельные музыкально-театральные постановки, осуществлённые за последние 10–15 лет. В наши дни самой большой популярностью танго пользуется среди населения… Финляндии.

Где же и когда зародился этот столь не похожий на своих народных и бальных собратьев танец? Как ему удалось сначала покорить Европу и Америку, а затем завоевать собственную родину, которая горячо и решительно отвергала его во младенчестве как постыдного и отвратительного ублюдка, подброшенного ей самым недостойным преступным сбродом из числа наседавших на неё пришельцев? Хотя история происхождения танго является далеко не простой и даже сегодня остаётся покрытой некоторым туманом ввиду отсутствия его чёткого «свидетельства о рождении», в её основных элементах она установлена довольно определённо и представляет собой очень увлекательное повествование.

Танго родилось не на пустом месте, а явилось постепенно оформлявшимся гибридом целого ряда предшествовавших ему музыкально-песенных и танцевальных форм, которые в то или другое время были популярны среди некоторых групп населения в Испании, на Кубе и других антильских островах, а также в Уругвае и Аргентине. Но именно этой «Стране Серебряной» (от латинского «argentum» — «серебро»), а говоря ещё точнее, её столице и крупному международному порту Буэнос-Айресу (в переводе с испанского — город «Добрых ветров») было суждено стать родиной будущего всемирно популярного танца.

К середине 70-х годов XIX века Аргентина, провозгласившая независимость от Испании ещё в 1816 году под названием Объединённые Провинции де Ла-Плата (по названию своей самой крупной реки Ла-Плата, что по-испански означает «серебро») ^[1] ещё переживала нелёгкий процесс своего исторического становления как нового государства, раскинувшегося на огромных земельных пространствах, значительную часть которых занимали южноамериканские прерии-пампасы. Именно здесь тяжёлым трудом местных ковбоев-гаучо создавалось основное будущее национальное богатство страны — скотоводство. Жизнь гаучо и её специфический уклад стали одним из главных источников не только фольклора и литературной классики Аргентины (поэма «Мартин Фьерро» X. Эрнандеса, роман «Дон Сегунда Сомбра» Гуирандеса и др.), но и формирования национального характера её населения.

В среде гаучо провинции Буэнос-Айрес и близлежащего маленького Уругвая с давнего времени была популярна ла пайада — импровизированная песня под гитару, которая исполнялась способными любителями в редкие часы отдыха и во время праздников этого трудового люда, зачастую на открытом воздухе вокруг костра с обильным употреблением мяса и спиртных напитков. В пайадах гаучо рассказывалось об их тяжёлой доле, об одиночестве в почти полностью мужских трудовых общинах, о мечтах о любви, о той большой жизни, которая протекала без их участия в далёких городах и посёлках. Постепенно импровизированная пайада стала уступать место устоявшимся в памяти исполнителей песням, которые не только интерпретировали их по собственному желанию и вкусу, но и меняли их стихотворное и ритмическое оформление. Новая ритмика, развивавшаяся благодаря влиянию привезенных в Буэнос-Айрес моряками с Кубы гаванской хабанеры и новыми эмигрантами из Испании — разновидности фламенко андалузского танго, явилась своего рода приглашением к танцу, который стал сопровождать песенное исполнение. Возникший в результате этих изменений и смешений музыкальный песенно-танцевальный гибрид получил название «милонга», заимствованное из словаря местного индейского племени кимбунда и означавшее «слова», т. е. слова исполнителя песни. Если вспомнить хабанеру из оперы Бизе «Кармен», написанную задолго до появления танго, то в ее ритме и тональности вполне отчетливо можно угадать некоторые музыкальные детали рисунка будущего популярного танца. Те же, кому довелось когда-либо видеть исполнение даже классического испанского фламенко, не говоря уже о его варианте в виде андалузского танго, не могут не распознать в нём танцевальные элементы и фигуры его аргентинского сценического тёзки.

В середине 1880-х годов, когда завершились гражданские войны, а Буэнос-Айрес окончательно стал столицей Аргентины, началось бурное экономическое развитие страны в качестве крупного экспортёра сельскохозяйственной продукции. Быстрый рост больших перерабатывающих предприятий в городских центрах и прежде всего в Буэнос-Айресе привел к мощному притоку в них дешевой рабочей силы из числа гаучо и нараставших волн эмигрантов из Европы, большую часть которых стали составлять итальянцы. Вместе с массами гаучо в бедные пригороды столицы пришла и милонга, которая становилась всё более популярной среди пролетарского и портового населения разбухавшей по своей территории и числу жителей столицы.

На начальном этапе своего пригородного распространения новый танец с только ещё намечавшимися чертами танго нашёл особенно благоприятную среду на празднествах и вечеринках, часто проводившихся в жилищах так называемых свободных «обозных женщин», или маркитанток, которые устраивались на поселение недалеко от военных казарм. Большинство из них были негритянками, мулатками, метисками и коренными индианками, хотя среди них встречались и белые женщины. Почти одновременно танцевально-песенная милонга захватила таверны и притопы портовых кварталов аргентинской столицы с их международной клиентурой, представители которой — заезжавшие моряки и прибывавшие эмигранты — накладывали свой отпечаток на содержание текста песен, состав используемых музыкальных инструментов, ритм музыки, а также на элементы и фигуры танца. Мужчины и женщины танцевали там парами, обнявшись руками, в подражание тому, что считалось бальными танцами «общества». В самом обществе бальные танцы (польку, мазурку, вальс и другие) тогда танцевали парами, не прикасаясь корпусом друг к другу, а мужчина всегда двигался, отступая перед женщиной спиной. В более свободной, если не сказать распущенной, обстановке портовых заведений и жилищ маркитанток светские моральные рамки были постепенно отброшены. Здесь в зависимости от степени знакомства и фамильярности танцующие пары касались друг друга корпусами или даже прижимались друг к другу, а женщина всегда шла назад, отступая перед мужчиной спиной.