Воссоединение - читать онлайн книгу. Автор: Эми Сильвер cтр.№ 22

В первый раз Натали увидела Лайлу на вечеринке, довольно официальном мероприятии в начале их первого университетского курса. Это было что-то вроде встречи-знакомства с деканом, где все в парадной одежде вежливо болтают с профессорами. Лайла, в кожаных брюках, сидела в углу, курила и шептала что-то на ухо какому-то парню. И то и дело звучал этот смех. Натали решила, что эта девушка нелепа. Нелепа, пугающа, невозможно красива.

Ну и красива же она была, все поворачивали головы. Было невозможно пойти с ней куда-нибудь в девичьей компании, потому что уже через несколько минут кто-нибудь начинал за ней увиваться. И тогда это давалось ей без усилий, в ней не было и намека на ту женщину, какой стала теперь. Она была сияющей, спортивной. Не то что теперь – довольно странное, тощее как жердь существо, со слишком смуглой кожей и слишком светлым оттенком волос. Довольно печально, подумала Натали. Она задумчиво оглядела свой мягкий белый живот, свои тяжелые груди. Ладно, не все так печально.

По-настоящему Натали познакомилась с Лайлой лишь по прошествии недель, может быть, даже месяцев после той официальной встречи. Это было на матче по регби. Ее пригласил посмотреть игру один красивый ирландец, сосед по общежитию, некий Конор Шеридан, которым Натали даже коротко увлеклась, пока не увидела его с девушкой, которая выглядела так, словно сошла с картины Ренуара: фарфоровая кожа и волосы цвета воронова крыла. Натали не слишком увлекалась спортом, но стремилась получить всеобъемлющий университетский опыт и очень хотела познакомиться с какими-нибудь многообещающими мальчиками; те, что были на ее курсе, оказались недостаточно вдохновляющими.

Они трое сидели на краю трибуны: по одну сторону от Конора сидела его девушка, по другую – Лайла. На Лайле были джинсы и сапоги до колена на танкетке, она сидела, упершись локтями в колени, грызла ноготь и не следила за игрой. Заметив Натали, Конор улыбнулся и помахал ей, приглашая присоединиться. Его девушка тоже улыбнулась. Лайла просто посмотрела на нее пустым взглядом.

Рядом с ними не было свободных мест, поэтому Натали пришлось сесть перед ними, у их ног. То и дело Конор и его девушка, которую звали Джен, вскакивали на ноги и издавали ободряющие возгласы. Затем Конор садился обратно, наклонялся вперед и объяснял Натали, что происходит на поле, Джен наклонялась вперед и предлагала ей лимонные леденцы, но сильнее всего на нее действовала нога Лайлы, постоянно подталкивавшая ее сбоку. Это раздражало. В какой-то момент во втором тайме терпение Натали лопнуло. Она обернулась и сказала:

– Извините, не могли бы вы перестать это делать? Меня это бесит.

Лайла прекратила и с любопытством посмотрела на нее.

– Как тебя зовут, я забыла? – спросила она.

– Натали.

– Да, верно. У тебя удивительные глаза, Натали, – сказала она и улыбнулась, и эта улыбка была как вышедшее из-за туч солнце. Натали переключилась на игру, но Лайла снова тихонько подтолкнула ее ногой. – Тебе это нравится? – спросила она.

– Я не уверена, что понимаю все правила, – ответила Натали.

– Я тоже. Чертовски скучно, правда? Хочешь пойти чего-нибудь выпить?

– Ладно.

– Отлично, только нам надо спешить. Мой парень играет, и он будет злиться, если решит, что я не досидела до конца. Нам надо вернуться к тому времени, как он выйдет с поля. С поля? Или с площадки? Ну да неважно.

К тому времени как они сходили к палатке с пивом и вернулись обратно, Натали знала всю историю Лайлы. Родилась в Лондоне, росла в доме на Чарлз-стрит в Мейфэре. Ее папаша ездил на белом «Роллс-Ройсе». Когда Лайле было одиннадцать лет, папаша купил «Мазератти» и скрылся в туманной дали с двадцатипятилетней подругой, оставив Лайлу с матерью выплачивать долги. Они переехали в район Энфилд. «Это был ад», – сказала Лайла. Слова и фразы у нее сливались вместе, ей столько нужно было рассказать. Много лет они боролись с нуждой. «Чудо, что я вообще здесь, – сказала Лайла. – Даже двойное чудо: финансовое и академическое». Они шагали, сцепив руки, словно давние подруги. Лайла наклонилась и прошептала в ухо Натали: «Никому не говори, но я вовсе не такая умная».

Лайла была цинична и оптимистична в одно и то же время, дьявольски самокритична, щедра до неприличия. Она считала, что ей во многом повезло. Это рассмешило Натали, но Лайла действительно подсчитывала моменты своего везения, перечисляла их, записывала.

– Моя мать заставляла меня так делать. Надо начать с чего-то фундаментального, например: у меня есть крыша над головой, у меня есть водопровод, у меня есть еда в холодильнике. У меня есть выпивка в холодильнике. А потом ты поднимаешься выше и выше, к более исключительным вещам: у меня есть парень, который меня любит, у меня есть хорошие друзья, я получаю университетское образование. У меня есть ноги в сорок дюймов длиной от бедра до пальцев.

…До Натали донесся какой-то стук, приглушенный голос, потом голос стал более отчетливым. Она подняла голову.

– Нат? – в дверь стучался Эндрю. – С тобой там все в порядке? Натали?

– Все нормально, – крикнула она.

– Ты купаешься?

– Угу.

– Я тебе нужен?

– У меня все хорошо.

Перечисли, в чем тебе повезло, юная леди. У тебя есть крыша над головой, у тебя есть водопровод, у тебя есть еда в холодильнике. Деньги в банке. У тебя есть муж, который тебя любит, двое прекрасных детей. И прямо сейчас, в данный момент, у тебя нет боли.

Спустившись вниз, она застала Джен за приготовлением обеда, слева и справа от нее стояли Эндрю и Зак и давали указания.

– Так вот, что касается маринада, нужно порубить немного розмарина и тимьяна, смешать с оливковым маслом и добавить два-три зубчика чеснока, мелко порубленного. Плюс столовую ложку семян горчицы. Затем все это надо попросту втереть в мясо, понятно?

Зак выступал в роли шеф-повара, нож его так и мелькал над разделочной доской. Эндрю медленно чистил картошку.

– Могу я чем-то помочь? – спросила Натали.

– Налей себе выпить, – сказала Джен. – У нас все под контролем.

Нат прошла в гостиную, пододвинула к окну одно из кресел и села, положив ноги на подоконник. Снаружи ветер гулял по долине, вздымал фонтанчики снега на верхушке садовой стены. Солнце, которое было таким ярким всего час или два назад, превратилось в бледное и водянистое, как тающий лед. Вдали небо было черно-серого цвета.

Она подтянула ноги, обхватила их руками, уперлась подбородком в колени. Из кухни доносился смех, и это радостное оживление составляло разительный контраст с неистовством погоды за окном, с пустотой пейзажа. Натали подумала о прежних, давнишних обитателях этого дома. Она с трудом могла вообразить, как одиноко им здесь было, как холодно и страшно, без электричества, без асфальтовых дорог. Она думала о семьях, которые жили здесь сто лет назад, об их детях, о том, были ли они счастливы. Сама она не хотела бы здесь жить. Она понимала, почему Эндрю так любил этот дом – никто не отрицал его красоты, – но Натали не могла себе представить, что живет здесь, что растит здесь ребенка. Она любила пригород. Любила нормальный уклад, любила, когда дети спокойно отводятся в школу и забираются обратно, а на стол в половине восьмого подается ужин.