Роканнон - читать онлайн книгу. Автор: Урсула Ле Гуин cтр.№ 90

— Если мы разрешим этим так называемым одонианам заявиться сюда, как они предполагают сюда попасть?

Это сказала противница, которой Бедап очень боялся, хладнокровная, умная женщина по имени Рулаг. Весь год она была его самым умным врагом в этом совете. Бедап взглянул на Шевека, который впервые пришел на совет, чтобы обратить его внимание на нее. Кто-то сказал Бедапу, что Рулаг — инженер; и он действительно нашел в ней свойственные инженерам ясность и прагматичность мысли в сочетании с ненавистью технаря ко всему сложному и нестандартному. Она возражала против всего, что выдвигалось Синдикатом Инициативы, в том числе против права Синдиката на существование. Ее аргументы всегда были вескими, и Бедап уважал ее. Порой, когда она говорила о том, как силен Уррас и как опасно вести переговоры с сильным с позиции слабости, он верил ей.

Потому что иногда у Бедапа в глубине души появлялись сомнения, не пустили ли они с Шевеком в ход неуправляемую цепь событий, когда зимой 168-го года встретились, чтобы обсудить, каким образом физик, которому не дают опубликовать работу, мог бы все-таки ее напечатать и ознакомить с ней физиков на Уррасе. Когда они, наконец, установили радиосвязь, желание уррасти разговаривать, обмениваться информацией оказалось сильнее, чем они предполагали; а когда они напечатали отчеты об этих разговорах, оппозиция на Анарресе оказалась куда более яростной, чем они ожидали. Люди на обеих планетах уделяли им столько внимания, что им стало довольно неуютно. Когда враг с энтузиазмом обнимает тебя, а твои земляки тебя яростно отвергают, трудно не призадуматься — а не предатель ли ты, на самом-то деле?

— Я думаю, они прилетели бы на одном из грузовых планетолетов, — ответил он. — Как добрые одониане, попросились бы, чтобы их подвезли. Если их правительство или Совет Правительств Планеты разрешат. Но разрешат ли? Пойдут ли архисты навстречу анархистам? Вот что я хотел бы выяснить. Если бы мы пригласили маленькую группу этих людей — человек шесть-восемь — что бы произошло на том конце?

— Похвальная любознательность, — сказала Рулаг. — Конечно, если бы мы знали, как именно все это происходит на Уррасе, мы бы лучше понимали опасность. Но опасность заключается как раз в самом процессе.

Она встала; это означало, что ее выступление не ограничится одной-двумя фразами. Бедап поморщился и опять взглянул на сидевшего рядом с ним Шевека.

— Этой — опасайся, — пробормотал он. Шевек ничего не ответил; но на собраниях он обычно вообще вел себя сдержанно и застенчиво, и никакого толку от него не было, если только что-то не задевало его глубоко, а в этих случаях он оказывался удивительно хорошим оратором. Он сидел и смотрел вниз, на свои руки. Но Бедап заметил, что, когда Рулаг говорила, она обращалась к нему, но то и дело поглядывала на Шевека.

— Ваш Синдикат Инициативы, — сказала она, подчеркнув местоимение, — построил передатчик, стал вести передачи на Уррас и принимать их передачи и публиковать эти переговоры. Все это вы делали вопреки рекомендациям большинства КПР и усиливающимся протестам всего Братства. Никакие меры ни против вашей аппаратуры, ни против вас самих до сих пор не приняты, главным образом, как я полагаю, потому, что мы, одониане, отвыкли от самой мысли о том, что кто-то может избрать курс, приносящий вред другим, и упорствовать в этом, невзирая на рекомендации и протесты. Это — редкий случай. Архистские критики всегда предсказывали, что в обществе, не имеющем законов, люди будут вести себя с полной безответственностью. По существу, вы — первые из нас, кто стал себя вести именно так. Я не собираюсь опять подробно говорить о том, какой вред вы уже причинили, передавая могучему врагу научную информацию, каждой своей передачей на Уррас, по сути дела, признаваясь в нашей слабости. Но теперь, думая, что мы уже привыкли ко всему этому, вы предлагаете нечто гораздо худшее. Вы скажете: какая разница между разговором с кучкой уррасти на коротких волнах и разговором с кучкой уррасти здесь, в Аббенае? Какая разница? Какая разница между закрытой дверью и открытой дверью? Давайте откроем дверь — вот что он говорит, аммари, знаете ли. Давайте откроем дверь, впустим уррасти! Шесть-восемь псевдо-одониан на ближайшем грузовике. Шестьдесят-восемьдесят иотийских спекулянтов на следующем, чтобы рассмотреть нас и прикинуть, как бы нас получше распределить в качестве собственности между уррасскими государствами. А в следующий раз прилетят уже шестьсот-восемьсот военных планетолетов: пушки, солдаты, оккупационная армия — это будет конец Анарреса, конец Обета. Наша надежда состоит, как состояла все эти сто семьдесят лет, в «Условиях Заселения»: ни тогда, ни потом — никогда ни один уррасти, кроме Первопоселенцев, не имеет права покидать корабль. Никакого общения. Никаких контактов. Отказаться от этого принципа сейчас — значит сказать тиранам, над которыми мы некогда одержали победу: эксперимент провалился, приходите вновь поработить нас!

— Ничего подобного, — тут же возразил Бедап. — Смысл ясен: эксперимент удался, теперь мы достаточно сильны, чтобы стоять с вами лицом к лицу, как равные с равными.

Обсуждение продолжалось в том же духе — быстрый, резкий спор. Он затянулся не надолго. Голосования, как обычно, не было. Почти все присутствующие настаивали на соблюдении «Условий Заселения», и, как только это стало ясно, Бедап сказал:

— Ладно. Считаю, что вопрос решен. Ни «Форт Куиэо», ни «Внимательный» никого не примут. По вопросу о прибытии уррасти на Анаррес цели Синдиката, совершенно очевидно, должны уступить мнению общества в целом; мы обратились к вам за советом и последуем ему. Но есть и другой аспект той же проблемы. Шевек?

— Встает вопрос, — сказал Шевек, — об отправке анаррести на Уррас.

Раздались возгласы, вопросы. Шевек не повышал голоса, который был не намного громче бормотания, но продолжал говорить.

— Это ничем не повредит и не угрожает никому из живущих на Анарресе. И это, очевидно, — вопрос прав личности; собственно говоря, что-то вроде их проверки. «Условия Заселения» этого не запрещают. Если КПР запретит это сейчас, с его стороны это будет присвоением власти, ограничением права индивида-одонианина на инициирование акции, не приносящей вреда другим.

Рулаг, не вставая, наклонилась вперед.

— Покинуть Анаррес может каждый, — сказала она. Взгляд ее светлых глаз метнулся от Шевека к Бедапу и снова к Шевеку. — Он может отправиться, когда захочет, если грузовики собственников его возьмут. А вот вернуться он не может.

— Где это сказано, что не может? — спросил Бедап.

— В «Условиях Завершения Заселения». Никому не разрешается, сойдя с борта грузового корабля, выходить за пределы Анарресского Космопорта.

— Ну, полно, это же, конечно, относится не к анаррести, а к уррасти, — сказал один из старых советников, Фердаз, который встревал во все, даже если это противоречило тому решению вопроса, которое его устраивало.

— Тот, кто прибывает с Урраса, является уррасти, — возразила Рулаг.

— Все это — юридические тонкости. Зачем все эти ухищрения? — сказала спокойная грузная женщина по имени Трепил.