Девушка из кошмаров - читать онлайн книгу. Автор: Кендари Блейк cтр.№ 22

Еще пара секунд, и мои ноги оживают. Они несут меня по свежей городской земле, которой заполнили подвал, и я ничего не чувствую. Ни прилива вселенской энергии, ни даже холодка по спине. От Анны и ее проклятия ничего не осталось. Наверное, все исчезло в тот миг, когда дом обвалился внутрь себя. Мама, Морвран и Томас раз десять проверяли, стояли по углам участка и кидали руны.

В центре земляной заплаты Томас рисует большой круг кончиком атама. Не моего, а морврановского – длинной, театрального вида штуки с гравированной рукоятью и самоцветом в навершии. Большинству людей он показался бы гораздо красивее моего и куда ценнее. Но это все показуха. Круг им Томас конечно рисует, но защиту образует его собственная сила. Без Томаса этим атамом разве что мясо нарезать.

Кармель стоит в центре круга, держа горящую благовонную палочку, и шепотом повторяет защитное заклинание, которому ее научил Томас. Томас тоже его бормочет, на два такта за ней, так что оно звучит непрерывно. Ставлю походный фонарь на землю, внутрь круга, но ближе к краю. Заклинание умолкает, и Томас кивком велит нам сесть.

Земля холодная, но хотя бы сухая. Томас опускается на колени и кладет лапландский бубен перед собой. Колотушку он тоже притащил. Выглядит она как обычная барабанная палочка с большой белой зефириной на конце. При слабом освещении узоры на натянутой коже бубна еле различимы. Когда мы везли его в машине от Риики, я видел, что он покрыт тусклыми красноватыми фигурками, похожими на примитивное изображение охотничьей сцены.

– Он выглядит таким старым, – замечает Кармель. – Как ты думаешь, из чего он сделан? – Она дурашливо улыбается мне. – Может, из шкуры динозавра?

Я смеюсь, но Томас откашливается.

– Ритуал очень простой, – говорит он, – но и очень могущественный. Нам не следует входить в него в слишком беспечном расположении духа. – Он счищает грязь со своего атама и протирает его спиртом, и я понимаю, почему он так серьезно к этому подходит. Он был прав, когда говорил, что нам понадобится кровь. И собирается использовать атам, чтобы взять ее у меня. – Однако раз уж вам любопытно, могу сказать: Морвран подозревает, что этот бубен был сделан из человеческой кожи.

Кармель ахает.

– Не из жертвы убийства, ничего подобного, – продолжает он. – Но вероятно, из кожи последнего шамана племени. Разумеется, наверняка дед не знает, но он сказал, что лучшие бубны часто делались подобным образом, а Риика не стала бы возиться со второсортным товаром. Похоже, он передавался в ее семье из поколения в поколение.

Говорит он рассеянно, не замечая, как Кармель сглатывает и не может оторвать взгляд от бубна. Я знаю, о чем она думает. С учетом этого нового знания бубен выглядит совершенно иначе, нежели пару секунд назад. С тем же успехом он может быть сделан из человеческих ребер, высушенных и выставленных перед нами.

– Что именно произойдет, когда мы будем это делать? – спрашивает Кармель.

– Не знаю, – отвечает Томас. – Если у нас получится, мы услышим ее голос. В нескольких текстах имеются смутные упоминания о тумане или дыме. И может подняться ветер. Наверняка я знаю только, что, когда это случится, сам я буду в трансе. Я могу знать, а могу и не знать, что происходит. И если что-то пойдет не так, толку от меня в прекращении этого будет не много.

Даже в скудном свете походного фонаря я вижу, как от щек Кармель отлила кровь.

– Да уж, восхитительно. И что нам делать, если что-то случится?

– Не паниковать, – нервно улыбается Томас и бросает ей что-то блестящее. Разжав руки, она обнаруживает на ладони зажигалку «зиппо». – Это довольно трудно объяснить. Бубен вроде инструмента, чтобы найти путь на ту сторону. Морвран говорит, главное – подобрать правильный ритм, типа как поймать правильную частоту на радио. Как только я его найду, вход должен быть закреплен кровью. Кровью взыскующего. Касовой кровью. Тебе придется капнуть ею на его атам, который мы положим в центр круга.

– В смысле мне? – вскидывается Кармель.

– Ну, сам он этого сделать не может, а я буду в трансе, – отвечает Томас таким тоном, словно речь идет об очевидных вещах.

– Ты сумеешь, – говорю я Кармель. – Только припомни, в какое дурацкое положение я поставил тебя на том свидании, – и тебе нестерпимо захочется меня прирезать.

Вид у нее не слишком приободренный, но когда Томас протягивает ей атам, она его берет.

– Когда? – спрашивает она.

– Я надеюсь, что вы просто поймете, – криво улыбается Томас.

Эта улыбка меня несколько озадачивает. Это первый признак «нашего» Томаса с тех пор, как мы прибыли сюда. Обычно, когда дело доходит до колдовства, он становится абсолютно деловым. И тут до меня доходит, что он реально понятия не имеет, что делает.

– Это опасно? В смысле для тебя? – спрашиваю я его.

Он пожимает плечами и отмахивается:

– Не беспокойся об этом. Нам же надо выяснить, верно? До того как тебя увезут в дурку. Так что давайте приступать. Кармель, – говорит он и смотрит на нее, – если что-то пойдет не так, тебе нужно будет сжечь кровь на Касовом атаме. Просто возьми его и обожги клинок. Хорошо?

– Почему это должна быть я? Почему Кас сам не может?

– По той же причине, по которой тебе придется нанести ему порез. Потому что формально ты вне ритуала. Я не знаю, что будет происходить с Касом или со мной, как только это начнется.

Кармель дрожит, хотя не так уж и холодно. На языке у нее вертятся отговорки, поэтому, пока она не успела ничего ляпнуть, я вынимаю из заднего кармана атам, снимаю ножны и кладу его на землю.

– Как сказала Риика, это маяк, – объясняет Томас. – Давайте надеяться, что он приведет к нам Анну.

Он лезет в свою почтовую сумку и извлекает горсточку благовонных палочек, протягивает их Кармель, чтобы она их зажгла, а затем задувает, прежде чем повтыкать в мягкую землю вокруг себя. Я насчитываю семь. Ароматный дымок завивается вверх легкими серыми колечками. Он делает глубокий вдох.

– И еще одно, – говорит он, беря в руки колотушку. – Не выходите из круга, пока все не кончится.

Лицо его принимает характерное выражение «эх, была не была», и мне хочется сказать ему, чтобы он был осторожен, но вся моя физиономия кажется парализованной. Моргнуть и то проблема.

Томас перекатывает запястье, и бубен отзывается; звук у него низкий и плотный. У него тяжелый, гулкий призвук, и, хотя я совершенно уверен в отсутствии у Томаса навыков барабанщика, каждый удар кажется продуманным. Как по писаному. Даже когда он меняет темп и продолжительность касания. Время идет. Не знаю, сколько его прошло. Может, тридцать секунд, может, десять минут. Гул бубна вырубает все мои чувства. Воздух кажется густым от благовоний, а в голову словно прибой снаружи бьется. Бросаю взгляд на Кармель. Она часто моргает, на лбу выступили несколько капель пота, но бдительности не утратила.

Томас дышит медленно и неглубоко, словно в такт ритму. Вот он останавливается, затем отбивает отдельные удары. Один. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь. Затем вступает заново, на сей раз быстрее и ниже. Источаемый благовонными палочками дым колышется туда-сюда. Это происходит. Он нащупывает путь.