Спасатель - читать онлайн книгу. Автор: Александр Калмыков cтр.№ 24

К шахматной аналогии мысленно обратился и Василий. Теперь, когда оба противника без щитов, преимущество, несомненно, за прямым мечом. Так же и в шахматах ладья, разящая прямо, стоит двух слонов, бьющих наискось. Свои теоретические выкладки Проня вскоре подтвердил и практикой. Как только моавитянин широко замахнулся, намереваясь рассечь кольчугу воеводы вместе с наплечником, последовал короткий, быстрый как укус змеи, укол в личину. Левая рука агарянина дернулась вверх, стремясь прикрыть лицо, но слишком коротким был путь меча, чтобы можно было успеть закрыться от него наручем. В коротком выпаде воевода не успел вложить в удар всю силу и выкованная на совесть стальная маска даже не треснула. Но тычок тяжелым мечом, хоть и смягченный войлочной подкладкой, ошеломил монгола. Может, он и пришел бы в себя, но русич не дал ему и секунды. Отведя руку назад, он на этот раз ударил со всей силы и угодил супостату прямо в око. Шлем тут же отлетел, так что зрителям, наблюдавшим схватку, на миг показалось, что нойону отрубили голову, а ставший вдруг красным наконечник меча вышел из затылка тысячника. Выдергивая клинок, воевода успел всмотреться в лицо агарянина. Кажется, его ровесник и, возможно, тоже в юности ратовавший на Калке. И волосы также рано поседели.

Между тем в битве произошли изменения. Городецкие ворота неожиданно распахнулись и из них выбежали два десятка одоспешенных воинов, за которыми спешили ополченцы с копьями. Малая горстка людей, которых полтысячи Очирбата смахнула бы, как изголодавшаяся лошадь проглатывает клок прошлогодней травы, эта горсть теперь оказалась тонким кинжалом, протыкающим кольчугу на спине бахатура. Сметя последних татарских командиров, пытающихся созвать своих воинов, городецкая ватажка окончательно преломила ход сражения, лишив остатки агарян воли к сопротивлению. Теперь им осталось только выбрать — бежать или сдаваться. Везунчики, коим посчастливилось оказаться верхом, все как один предпочли попытать счастье в бегстве. Некоторые ускакали живыми, но большинство упали, утыканные стрелами, или слетели с коня, остановленного копьем дружинника. Еще хуже пришлось тем татарам, что против своей воли превратились в пехотинцев. Уже не осталось начальников, могущих собрать их вместе, и сражались они поврозь. Все чаще агаряне бросали оружие, моля о пощаде, рассчитывая на то, что в этом, еще не разоренном княжестве, урусуты пока не столь сильно ожесточились против захватчиков и даруют им жизнь. Сдающихся татар, помня строгий наказ главного воеводы, действительно миловали и, глядя на столь гуманное отношение к пленным, другие моавитяне тоже прекращали сопротивление. Стычки за рекой закончились еще раньше и вскоре битва стихла окончательно.

К этому времени подожженные бревна осадных снастей разгорелись вовсю, освещая окрестности Городца. Пылали и некоторые строения, в которых укрылись упрямые татары, еще не понявшие, что бой уже проигран. Когда от яркого пламени посветлело настолько, что можно стало различать цвета, снег вокруг крепости отливал темно-бурыми. И не от багряного солнца, до восхода которого еще далеко, а от человеческой крови. В основном, агарянской.

Проня собрался обойти поле битвы, но его схватили и усадили на павшую лошадь, крепко держа за руки. Василий сопротивлялся, пока ему не растолковали, что у него в ноге торчит стрела. Когда только успела, мельком удивился воевода, он даже комариного укуса и то не почувствовал. Терпеливо подождал, пока разрежут штанину, наложат пережеванный лист прошлогоднего подорожника и замотают полоской холстины.

Дружинники уже собрали своих раненых и добили беспамятных неприятелей. Сражавшихся врагов уже практически не осталось. Лишь дикие крики сгораемых заживо татар, решивших забаррикадироваться в прочных амбарах, свидетельствовали о том, что последние очаги сопротивления еще не пали. Интересно, что думают они, не раз слышавшие крики умирающих жертв, и теперь сами попробовавшие ту же стезю? Вон, визжат от ужаса, недовольные тем, что не они убивают, а их лишают жизни, да еще таким неблагородным способом. Но черт с ними, с агарянами. Что хотели сотворить другим, то и получили сами в полной мере. Главное, что город отбит, татарская дружина частично вырезана, частично рассеяна по лесам, а потери небольшие. С рассветом надо взять в Городце собак и начать отлавливать утекших. Нечего им по нашим лесам шастать.

— Василий Митрич, — подошел городецкий боярин, казалось, еще не пришедший в себя после нежданного спасения. — Что с полоном делать будем?

Пленных действительно набралось гораздо больше, чем рассчитывали. Сотни полторы агарян, связанных их собственными арканами и уздечками, скучились у подножия вала, ожидая своей участи. Посечь бы их всех, но не велено. Недовольно нахмурившись, Проня твердо повторил приказ наместника:

— Медлило сказал, бросивших оружие не трогать. Погоним всех лиходеев к Козельску.

* * *

За ночь просторный терем постепенно остыл, но утром печь снова растопили и помещение начало быстро прогреваться. Лежка, устроенная из мягких шкур, наброшенных на глиняную лавку, была самым удобным ночлегом за последние трое суток, и вставать мне не хотелось, даже когда все уже пробудились. В оконницы, круглые отверстия, проделанные в ставнях и затянутые промасленной холстиной, уже пробивался свет, но просыпаться я не спешил. Случись что важное, меня бы уж непременно растолкали. Находясь в полудреме, когда человек одновременно и спит, и может логически мыслить, я предавался сладким мечтаниям: Вот монголы походит к Чернигову и княжеское войско встречает его залпом пищалей, а с крепостных стен в упор по нападающим бьют картечью многочисленные пушки. Или даже не так. Порох будет современный, бездымный. Картина сразу изменилась. Клубы дыма над русскими стрельцами стали пореже, а татары начали падать еще за километр от крепости. Оставшиеся в живых степняки в ужасе разбегаются, наплевав на своих теменников и на Ясу, после чего на южной границе наступает долгий мир. Ах, да. Еще огромные осадные орудия перемелют в муку крепости крестоносцев, заповедовав немцам снова ходить на Русь. После столь грандиозных побед благодарные князья пошлют по моей просьбе заморскую экспедицию из десятка двухмачтовых кораблей, которые привезут из Америки… нет, из «Гаврилии», бесценные сокровища — картофель, кукурузу и тыквы, сразу решивши все продовольственные проблемы средней полосы. А еще лакомства — какао и помидоры. Ммм, вкуснятина.

Мечты были сладкими и очень явственными, я даже почуял запах гари от пушек, хотя скорее это просто был дым, пробившийся сквозь щели старого глиняного дымохода. Осталось самая малость — придумать, как изготовить порох. Увы, но эпоха, по которой я специализировался, мне досталась неогнестрельная — от начала 12-го века примерно до Куликовской битвы. Связано это не со временем раздробленности, которая как раз на этот период и приходится, а с языковыми особенностями. Хотя спасатели сносно изъясняются на пяти или семи древних наречиях и понимают еще пару десятков диалектов, но в совершенстве они обычно могут овладеть только одним языком. Ведь для выполнения миссий требуется, чтобы нас считали за своих, и все языковые нюансы нужно знать в точности. Но, к сожалению, из века в век правила словосложения постоянно меняются. Например, ко времени Владимира Мономаха в Древней Руси уже перестал действовать закон открытого слога, что повлекло коренные изменения в филологии. А к концу 14-го века часть русских земель попала под власть Литвы, что наложило сильный отпечаток на речь, да и в верховских княжествах язык не стоял на месте и прогрессировал. К примеру, в категорию одушевленности включаются женщины, да и других изменений случилось немало. Попади я в эпоху правления Святослава или Ивана Грозного, то даже ребенок не поверил бы, что этот косноязычий человек пришел из соседней волости, и сразу распознал бы во мне чужака. Поэтому в другую эпоху меня посылать не станут. А раз в позднем средневековье мне побывать не придется, то зачем же тратить время на изучение ненужных премудростей вроде огневого боя? Так что технологию производства пушек я знал весьма поверхностно, равно как способ изготовления пороха.