Сезанн. Жизнь - читать онлайн книгу. Автор: Алекс Данчев cтр.№ 100

Френхофер был главным героем бальзаковского «Неведомого шедевра», опубликованного в 1837 году в цикле «Философские этюды». Название повести наводит на мысль о связи с «Творчеством» Золя («L’Œuvre» и «Le Chef-d’œuvre»). Рильке назвал это «невероятным предвидением будущих изменений»: схожие нити повествования и линии развития, философская и суицидальная. Бальзак тоже смешивал реальность с вымыслом, во всяком случае переплетал реальные персонажи и вымышленные образы. Его сюжет разворачивается в Париже в 1612 году. Легендарный мастер Френхофер вот уже десять лет работает над портретом своей возлюбленной. Картина обещает стать недосягаемым шедевром. «Художник, краски, кисти, полотно и свет никогда не создадут соперницы для моей Катрин Леско». К нему заходят два художника, чьи образы заимствованы из жизни: фламандский портретист Франц Порбус и начинающий живописец Никола Пуссен (как всегда пренебрегающий вежливостью Бальзак называет его Ником). Френхофер чувствует, что для завершения шедевра ему не хватает подходящей модели. Порбус рассказывает ему о бесподобно красивой любовнице Пуссена и начинает ловко уговаривать старого художника на любопытную сделку: они разрешат ему использовать ее как модель, а в обмен он позволит им увидеть портрет, то есть Катрин «по прозванию Прекрасная Нуазеза», предположительно обнаженную и, более того, недописанную. Френхофер в затруднении. «Моя живопись – не живопись, это само чувство, сама страсть! – отвечает он. – Рожденная в моей мастерской, прекрасная Нуазеза должна там оставаться, храня целомудрие, и может оттуда выйти только одетой». Однако, несмотря на свои убеждения, он сдается и разрешает им взглянуть на картину.

В мастерской Френхофер торжественно показывает им свой шедевр. Художники ошеломлены открывшимся зрелищем. «Видите вы что-нибудь?» – спросил Пуссен Порбуса. «Нет. А вы?» – «Ничего…» Они рассматривают холст с самых разных углов. «Старый ландскнехт смеется над нами, – сказал Пуссен, подходя снова к так называемой картине. – Я вижу здесь только беспорядочное сочетание мазков, очерченное множеством странных линий, образующих как бы ограду из красок». – «Мы ошибаемся, посмотрите!..» – возразил Порбус. Подойдя ближе, они заметили в углу картины кончик голой ноги, выделявшийся из хаоса красок, тонов, неопределенных оттенков, образующих некую бесформенную туманность, – кончик прелестной ноги, живой ноги. «Они остолбенели от изумления перед этим обломком, уцелевшим от невероятного, медленного, постепенного разрушения. Нога на картине производила такое же впечатление, как торс какой-нибудь Венеры из паросского мрамора среди руин сожженного города».

Золя за чтением. Ок. 1881–1884

Кажется, что Френхофер, наблюдая за их реакцией, на мгновение осознает, что произошло с его шедевром, а затем вновь впадает в самообман и обвиняет Порбуса и Пуссена в продуманном заговоре с целью украсть у него картину.

На этом роман заканчивается.

История Френхофера стала частью культуры. Его называют архетипическим художником. А в рассказе молодой Пуссен заворожен:

Пуссен воспринимал старика Френхофера как олицетворение искусства, и это чем-то напоминает отношение к Сезанну – своего рода фамильное сходство, сквозящее в рассказах пылких молодых людей, навещавших легендарного мастера из Экса в его последние годы: и самому Сезанну именно так это и виделось. В «Воспоминаниях о Поле Сезанне» (1907), отдавая дань таланту художника, Эмиль Бернар пишет: «Однажды вечером, когда я заговорил с ним о „Неведомом шедевре“ и о его герое Френхофере, Сезанн вскочил из-за стола, подошел ко мне и, тыча себе в грудь указательным пальцем, без слов дал мне понять, что он и есть тот самый герой бальзаковской повести. Он был так тронут, что на глазах его выступили слезы. Один из его предшественников с пророческим сердцем предугадал его сущность. Ох! Какая огромная пропасть между бессильным из-за своей гениальности Френхофером и бессильным от рождения Клодом [Лантье], которого Золя так некстати увидел в самом Сезанне!» Другую свою статью, «Поль Сезанн» (1904), прочитанную самим мэтром, Бернар снабдил эпиграфом из Бальзака: «Френхофер – человек, относящийся со страстью к нашему искусству, воззрения его шире и выше, чем у других художников» ^{698}.