Чапаев - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Дайнес cтр.№ 76

Итак, оперативное предназначение 25-й стрелковой дивизии снова поменялось. Теперь она подчинялась командующему Туркестанской армией Г. В. Зиновьеву. Георгий Васильевич, одногодок Чапаева, военный летчик, приобрел богатый боевой опыт на полях сражений Первой мировой войны, за доблесть и мужество был награжден четырьмя Георгиевскими крестами, стал старшим унтер — офицером. В 1918 г. вступил в Красную Армию, командовал отрядом, Оренбургской группой войск, Оренбургским фронтом, войсками Туркестанской республики, Оренбургской стрелковой дивизией, а с марта 1919 г. — Туркестанской армией. После ее расформирования в июне того же года Зиновьев возглавлял 1-ю армию, Бухарскую и Ферганскую группы войск, был членом Реввоенсовета Туркестанского фронта. В последующем был начальником военно — учебных заведений Военно — воздушных сил, начальником ВВС Ленинградского военного округа, помощником командующего войсками Средне — Азиатского и Ленинградского военных округов. В 1928 г. он назначается начальником Военно — строительного управления РККА, а с мая 1932-го до своей кончины в 1934 г. руководил Военно — инженерной академией.

В. И. Чапаев, получив приказ командующего Южной группой армий, принял меры к его претворению в жизнь с целью привести противника «в окончательное состояние панического бегства»194 В приказе Василия Ивановича, направленном частям дивизии во второй половине 16 мая, 75-й стрелковой бригаде предписывалось в четыре часа утра 17 мая перейти в наступление и занять Белебей. Части 74-й стрелковой бригады должны были, непрерывно преследуя противника, прижать его к реке Усень и не дать ему возможность увести орудия и боеприпасы. На 75-ю стрелковую бригаду возлагалось прикрытие левого фланга дивизии от налета со стороны железной дороги и установление связи с частями 26-й стрелковой дивизии. В приказе отмечалось:

В. И. Чапаев, преисполненный желания привести противника «в окончательное состояние панического бегства», не учел капризов погоды. А она внесла коррективы в планы нашего героя. Весеннее половодье снесло мосты через реку Ик, что задержало подвоз патронов, снарядов и фуража для лошадей. Это вынудило Василия Ивановича дать передышку частям дивизии, которую он использовал для подтягивания тылов, перегруппировки частей и организации разведки. К этому времени основные силы 1-го Волжского корпуса генерала Каппеля, опасаясь окружения, начали поспешно отходить на восток. 16 мая оставили Белебей. Учитывая это, Чапаев во второй половине дня 17 мая уточнил ранее принятое решение. ^[195] Он, стремясь «вновь нанести решительный удар, от которого противник не мог бы уже оправиться», создал конную группу в составе 4 кавалерийских дивизионов (бригадных и дивизионного) под командованием командира 25-го отдельного кавалерийского дивизиона П. А. Сурова. Эта группа должна была «выступить в 4 часа 19 мая из района Н. Троицкий (бывший завод), незаметно пробраться лесом и долинами в обход между деревнями Карсали, Тузлукуш, откуда, разделившись, — два дивизиона на север и два дивизиона на юг — нанести противнику с тыла удар на дер. Карсали и Тузлукуш, сжечь все мосты через р. Усень с целью перехватить все бегущие части и обозы противника от напора нашей дивизии». Частям 75-й стрелковой бригады предстояло занять 19 мая деревни Самойлова и Анновка, 73-й стрелковой бригады — Екатериновку, Чеганлы, Карсали и Карамалу (Губеева), а 74-й стрелковой бригады — Константиновку и Такаево.

О том, как развивались события на Белебейском направлении, свидетельствует оперативная сводка, подготовленная в полночь 18 мая в Оперативном управлении штаба Южной группы армий:

20 мая в Белебей прибыл штаб 25-й стрелковой дивизии. Вот что по этому поводу пишет ветеран 25-й стрелковой дивизии генерал — полковник артиллерии Н. М. Хлебников:

«…У раскрытых дверей дома, где разместился начдив Чапаев, уже полно народу. Табачным дымом окутаны ординарцы и обозники. Всяк по своему делу явился — кто с пакетом, кто с какой просьбой. Терпеливо ждут, когда Петька Исаев пропустит к Василию Ивановичу. А он самолично вышел — бодрый, подтянутый, энергичный. Пакеты? Принять, передать срочно в оперативный отдел штаба… Увидел забинтованных обозников — и погрустнел: «Что это с вами?». Ушли обозники — Чапаев старика башкира к себе подзывает. Тот, судя по голосу, на что-то жалуется, бумажку протягивает. Василий Иванович читает: «Взял сена и барана за счет Чингизхана». Внизу загогулинка подписи и печать закопченного пятака. Сузились глаза Чапая, помрачнел. Говорит старику:

— Ладно, разберемся. Подождите немного. — И к Петру Исаеву: «Найди-ка мне Потапова».

Комбриг тут как тут, недалече был.

— Это, поди, твои озоруют? — сердито сует ему Чапаев листок. — Отыщи виновного и накажи. И потребуй строго — настрого, чтобы никто больше не безобразничал…

Потом кивает Исаеву:

— Проводи отца в канцелярию и скажи там, пусть казначей немедля оплатит за взятое!..»

После завершения Белебейской операции части 25-й стрелковой дивизии получили небольшую передышку, в которой нуждались все от рядового до начальника дивизии.

Передышка, которую получили части 25-й стрелковой дивизии, была небольшой — всего пять суток. Это время дивизия, как и другие соединения Южной группы армии, использовали для подготовки к новой операции — Уфимской. По указанию Чапаева штаб дивизии разработал необходимые документы, определявшие порядок перегруппировки и пополнения войск, мероприятия по организации разведки, связи и других видов боевого, а также материально — технического обеспечения. Эта передышка, а если быть более точным, оперативная пауза в исторической и художественной литературе прошлых лет оценивалась как «вредительство» со стороны командующего Восточным фронтом. Так, во втором томе труда «Гражданская война в СССР» отмечается, что А. А. Самойло, «беспокоясь о разрастании восстаний в Уральской области и северо — западнее Оренбурга», потребовал «приостановить наступление Южной группы». М. В. Фрунзе, пишут авторы этого труда, «выполнил этот приказ, в результате чего Волжский корпус избежал разгрома». ^[197] Такова была установка того времени, когда разрабатывался этот труд. Иное мнение, как один из авторов данной работы могу прямо сказать, тогда не допускалось.