Жуков - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Дайнес cтр.№ 160

Георгий Константинович прекрасно понимал, чем может обернуться для Вооруженных Сил отставание от достижений научной мысли. Поэтому особое внимание он уделял обучению и воспитанию военных кадров, перестройке образовательного процесса в военно-учебных заведениях. Исключительно полезным делом он считал привлечение на командно-штабные и войсковые учения профессорско-преподавательского состава военных академий.

В Генштабе было создано Главное военно-научное управление, начальником которого был назначен генерал армии В.В.Курасов. Кроме того, была учреждена должность первого заместителя министра обороны по военной науке, на которую был назначен А.М.Василевский. Возможно, Жуков был единственным министром обороны за всю историю наших Вооруженных Сил, который лично ознакомился с десятком диссертаций, посвященных проблемам военного искусства. И был удручен их беспомощностью и оторванностью от жизни и реальных проблем. Со знанием дела отмечал, что труды на соискание ученых степеней содержат одни комментарии к указаниям старших начальников и официальным толкованиям, пересказ чужих мыслей. Решительно высказывался за повышение требовательности в области военно-научных изысканий и возможность дисквалификации подобных «ученых».

Проявляя особую требовательность к сохранению военной тайны, Жуков в то же время считал, что серьезные научные исследования нельзя провести, если специалисты не обладают нужной достоверной информацией. Поэтому он дал указание, чтобы ученые допускались не только к новейшим образцам оружия и военной техники, но и знакомились с перспективными научно-исследовательскими и конструкторскими работами. Нужны были не только новые научные идеи — следовало своевременно довести их до офицерского состава. При нем начались разработка и издание серии книг «Библиотека офицера», была поставлена задача проводить военно-научные конференции Вооруженных Сил ежегодно, а в округах и на флотах — два раза в год.

Еще один штрих к деятельности Жукова на посту министра обороны: он ввел обязательную физическую подготовку для всех категорий генералов и офицеров, сделав ее служебной обязанностью.

Интересные воспоминания о Жукове оставил бывший министр иностранных дел СССР А.А.Громыко.

«С маршалом Жуковым мне довелось встречаться много раз, особенно после моего назначения министром иностранных дел (в феврале 1957 года. — В.Д.)… В память врезались две встречи. Одна из них — во время совместной поездки в апреле 1957 года в Бухарест для подписания советско-румынского соглашения о правовом статусе советских войск, временно находившихся на территории Румынии. Другая — в конце мая 1957 года во время поездки с аналогичной целью в Венгрию.

Когда мы летели в самолете, то садились рядом, быстро находили общие темы для разговора. Вот и тогда по пути в Румынию состоялась интересная беседа. Жуков говорил о минувшей войне.

…Мне запомнились энергичные высказывания маршала по поводу того, какую важную роль сыграли суровые меры по укреплению дисциплины в войсках, особенно на заключительном этапе войны. Требовалось не допустить расслабления и беспечности. Принятые меры положительно сказались на боеспособности нашей армии. Эти высказывания Жукова, видимо, диктовались тем, что, как известно, он лично имел отношение к весьма строгим акциям, направленным на поддержание высокого уровня дисциплины советского воина.

С нескрываемой радостью говорил Жуков об успешных испытаниях нового ракетного оружия, уже поступившего на вооружение советской армии… Когда мы находились в Бухаресте, то после всех официальных встреч вечером как бы продолжили беседу, начатую в самолете. Хорошее настроение не покидало маршала. Я замечал, что он всегда чувствовал себя менее скованно, если находился не в обществе Хрущева. Полководца Жукова знали все…»

На вопрос Громыко, часто ли его на фронте беспокоила проблема личной безопасности, особенно когда происходили горячие сражения, Жуков ответил: «Прежде всего должен отметить, что нет человека, который не опасался бы пули, особенно когда происходит сражение. Но ведь командир, особенно это относится к высшему командному составу, так поглощен ходом боя, что вопроса о личной безопасности для него, как правило, не существует». В этих словах, по мнению Андрея Андреевича, не было ни позы, ни рисовки. Жуков говорил откровенно, чистосердечно, искренне.

Громыко подчеркивал, что, беседуя с ним, Жуков никогда не делал критических заявлений в адрес Сталина и говорил только о том, что признает огромные заслуги Сталина как Верховного главнокомандующего. Вину за неподготовленность армии к отражению немецкой агрессии он возлагал не на военных, а в первую очередь на политическое руководство, и считал, что решения на высшем уровне отрицательно сказывались на военной стороне дела. «С горечью прославленного воина, — отмечал Громыко, — говорил о том огромном вреде, который накануне войны нанесла стране расправа Сталина с высшим эшелоном военных командиров».

Важен и еще один отрывок из воспоминаний Громыко: «Иногда люди, знакомые с Жуковым, особенно журналисты. отмечая его заслуги перед страной, не упускали возможности подчеркнуть его резкость и жестокость как военного лидера. Притом давали описание его поведения во время бесед с ними. Преподносилось все так, будто он просто отличался несдержанностью. Можно допустить, что на фронте, тем более в ходе сражения, он бывал резок и, как говорят, в карман за словом не лез.

Но в обычной обстановке, даже в ходе острой дискуссии — а я наблюдал такие не раз — он никогда не терял контроль над собой. Более того, он всегда являл образец корректности, даже когда чувствовалось внутреннее напряжение. Ни разу я не слышал, чтобы он вспылил и наговорил резкостей.

Мне он известен как человек принципиальный. Решительно утверждаю, что ему незаслуженно приписывают стремление всячески превозносить свою роль в войне и в командовании войсками. Как известно, подобные наветы даже приводили к изменению его официального положения…»

В июне 1957 года Жуков вновь оказал решительную помощь Хрущеву. Что называется, на свою голову. Тогда большинство членов Президиума ЦК КПСС во главе с Молотовым, Кагановичем и Маленковым приняли решение о смещении Никиты Сергеевича с поста первого секретаря. Тот не подчинился, заявив, что такой вопрос правомочен решать только Пленум ЦК. Хрущева поддержали глава КГБ Серов и Жуков. Георгий Константинович высказался решительно: «Я категорически настаиваю на срочном созыве Пленума ЦК. Вопрос стоит гораздо шире, чем предлагает группа. Я хочу на пленуме поставить вопрос о Молотове, Кагановиче, Ворошилове, Маленкове. Я имею на руках материалы об их кровавых злодеяниях вместе со Сталиным в 37–38 годах, и им не место в Президиуме ЦК и даже в ЦК КПСС. И если сегодня группой будет принято решение о смещении Хрущева с должности первого секретаря, я не подчинюсь этому решению и обращусь немедленно к партии через парторганизации вооруженных сил».

Столь необычно резкое заявление Жуков объяснил необходимостью решительной психологической атаки на антипартийную группу, чтобы оттянуть время до прибытия членов ЦК, которые уже перебрасывались в Москву военными самолетами.

Пленум ЦК КПСС начал свою работу 22 июня. Открыл его Жуков, который получил от Хрущева и Серова достаточный материал о преступлениях членов «антипартийной группы». В числе прочего он отметил, что «вина Маленкова больше, чем вина Кагановича и Молотова, потому что ему было поручено наблюдение за НКВД. Он был непосредственным организатором и исполнителем этой черной, нечестной, антинародной работы по истреблению лучших наших кадров. Маленков не только не раскаялся перед ЦК в своей преступной деятельности, но до последнего времени хранил в сейфе документы оперативного наблюдения НКВД… Это документы с материалами наблюдения за рядом Маршалов Советского Союза, за рядом ответственных работников, в том числе за Буденным, за Тимошенко, за Жуковым, за Коневым, за Ворошиловым и другими, с записью подслушанных разговоров в 58-ми томах».