Такова торпедная жизнь - читать онлайн книгу. Автор: Рудольф Гусев cтр.№ 97

Акопов положил трубку.

— Исправь в шифровке Шнурникова на Котькина Павла Николаевича.

Грант опять стал смотреть документы, вынутые из сейфа, потом сложил их все обратно в сейф.

— Людомир! Я тебе оставляю ключ от сейфа. Если что всплывет — вскроешь. Вроде, срочного ничего нет.

Снова набрал номер телефона. Теперь в Ленинград Исакову. Поздоровались. Акопов на сей раз был краток.

— Я завтра утром буду в Ленинграде проездом в Мурманск. Поезд стоит там около двадцати минут. Подсаживайтесь с Портновым. Телеграмма в пути. Не веришь-звони Левченко. А Портнов тебе расскажет подробности. Он должен быть в курсе. До встречи в поезде.

Затем Акопов позвонил в Минно-торпедный институт:

— Валентин Михаилович! У тебя толстое изделие за кем? За Романовым? Нужно его передавать в отдел эксплуатации. Кому предполагаешь его поручить? Лебедеву? Пусть берет билет на завтра на утренний поезд «Москва — Мурманск». Поезд стоит в Ленинграде минут двадцать. Буду на перроне. Найдет. Пока.

Ну, кажется, все!

После ухода Акопова Людомир Николаев пригласил к себе Колю Зуйкова и Андрея Петелина.

— Ну, как у вас дела с проектом постановления о принятии на вооружение УСЭТ–80?

— Сделано еще мало, — начал Петелин, — нам нужны визы Соколова, Маслюкова, Белоусова и Александрова. Но чтобы их получить, нужно иметь визы Ахромеева, Амелько, Горшкова, Шабанова, Прусса и еще ряда министерств и ведомств. Ну, а чтобы получить их, нужно все перечисленные еще удвоить. Вот на этой стадии мы и находимся сейчас. Я уже стер ноги до жопы, а все еще впереди!

— Я думал, что сделано больше. Ты, Андрей, большой специалист по этой части. Гипнотизер. Просто опыт потеряли, дорогие мои. В последний раз с постановлением бегали аж в 1977 году, когда принимали комплекс телеуправления «Терек», да подводную ракету «Шквал». Посмотрите на минеров. Каждый год один-два образца принимают.

— Староват я уже, а все в «третьих рангах» хожу. Меня вот в РЭБ приглашают на должность капитана 2-го ранга. Отпустите?

— Да, конечно. Постановление на стол — и свободен!

Мы можем покинуть этот кабинет. Событие этого дня для торпедного отдела уже состоялось. Будут другие дни, состоятся другие события. Не будет одного — спокойной жизни!

Пора заглянуть в кабинет напротив. Здесь сидит руководство отдела боевой подготовки. Капитан 1-го ранга Бушуев Владимир Иванович сменил на этом посту Ивана Ивановича Трубицина. Того самого, который теперь на плакате. Владимир Иванович обладал импозантной внешностью, командирским голосом и отработанным командным лексиконом. В отличие от Трубицына «Гавриилады» он наизусть не знал и в прорубь его по утрам не тянуло. В УПВ он прибыл с должности флагминского минера Оперативной эскадры Тихоокеанского флота. Уже давно. Сегодня утром он хотел зайти к начальнику Управления, но с учетом полученной от дежурного офицера информации о настроении шефа, решил отложить посещение до лучших времен. Увидев офицера своего отдела Кима Чубунова, поручил ему собрать всех офицеров отдела к себе в кабинет. Ким Георгиевич известен среди сослуживцев крылатой фразой: «Если нет двадцати пяти — не кряхти и не ахай, а если есть двадцать пять — посылай всех на…» Сам он, правда, этой мудрости не следовал, хотя у него уже и двадцать пять было и капитаном 2-го ранга он служил по третьему заходу. Наоборот, он на редкость исполнителен, потому-то через несколько минут отдел «ел глазами» начальство. В кабинете Бушуева, узком и длинном, на стульях вдоль стены разместились все «активные штыки» отдела… Сегодня все они в сборе. В торпедной подготовке на флотах временное затишье.

— Как вы знаете, — начал неторопливо и со значением в голосе Владимир Иванович, — вчера я был на партийном собрании в Управлении боевой подготовки Главного штаба. Вопрос, как всегда, один: «Итоги и задачи». Присутствовал Главнокомандующий Военно-Морским Флотом Адмирал Флота Советского Союза Сергей Георгиевич Горшков, как член этой партийной организации. В докладе и в выступлениях прозвучало, что мы, УПВ, мало и плохо руководим торпедной подготовкой командиров кораблей.

— А мы тут при чем? — возразил Константин Голубев, капитан 2-го ранга по второму заходу. Опытный подводник с дизельных подводных лодок, он в 1962 году, будучи дежурным по бригаде, сошел с подводной лодки Б–37 минут за пять до взрыва. С тех пор ангел-хранитель постоянно оберегает его от воды, огня и прочих напастей.

— А чем будет заниматься Боевая подготовка? Скажут, учтем при розливе? Пусть приносят нам свои оклады, тогда подумаем!

Бушуев остановил его:

— Ну вот, и я выступил и сказал Главнокомандующему ВМФ, что мы займемся этим вопросом, но нужна его помощь Он меня прервал и говорит: «Владимир Иванович!». Нет, он сказал: «Товарищ Бушуев! Торпедная подготовка есть дело вашего управления на всех уровнях — от личного состава до командиров соединений. Руководите! У вас есть кафедры Академии, Офицерских классов, Военно-морских училищ, Учебных центров, институтов. Руководите! Если нужна какая-то директива Главкома по этому вопросу — готовьте ее».

— Нужно привлечь специальные отделы: торпедистов, минеров. Они отвечают за техническое обеспечение боевой подготовки, — заметил Николай Александрович Рассказов, бывший заместитель начальника отдела, а теперь служащий. Он из числа тех старых кадров, на которых Управление держится. Рассказов занимается тысячей мелочей: от разработки учебной техники и съемки учебных кинофильмов до типографского издания ПМС, различных инструкций и правил. Преданные профессии минеры и на пенсии крутятся как белки в колесе. Они есть в каждом отделе. Николай Александрович — из таких. Бывший флагмин дивизии подводных лодок с Камчатки, он был лично известен Ивану Трубицыну как первоклассный специалист и поэтому стал его заместителем. По пути он подтолкнул в правильном направлении молодого Станислава Петрова да и самому Бушуеву помог обойти себя, присмотрел Костю Голубева.

Русский мужик из деревни Рассказовки Тамбовской губернии Рассказов Николай Александрович постепенно будет сдавать свои служебные позиции по возрасту и состоянию здоровья и построит свой последний редут в военном представительстве предприятия, где скручивают трубы торпедных аппаратов и пусковых установок, но связи с флотом не прервет до конца своих дней…

Уж коль зашла речь о ветеранах Управления, грех не назвать и других из них. После завершения службы, торжественных проводов в кабинете начальника УПВ, где ухитрялся разместиться весь наличный состав, торжественного ужина в «Славянском базаре» или в одном из кафе на Маросейке, не все сотрудники немедленно мчатся на свои шесть соток. Иные пробуют себя на новом поприще — в промышленности, в военном представительстве, и только самые-самые неприхотливые корифеи своего дела остаются здесь. А здесь ведь пораньше со службы не уйдешь и в обеденный перерыв в шахматы не перекинешься — некогда. Каждый из них — кусок истории УПВ: Железняков Н. В., Мироненко Е. И., Трушин Ф. С, Халявин Г. В., Бабошин Б. А., Михалев Ф. П., Степанов В. Ф., Димент Н. Л. и многие другие. Наум Львович Димент в окопах Сталинграда был вместе со своим однокашником Александром Федоровичем Ахромеевым. Тот дальше двинул по армейской линии до начальника Генерального штаба и Маршала Советского Союза, а Димент — до капитана 2-го ранга. Но один раз в год Димент, получив соответствующее разрешение, снимал трубку «кремлевки», набирал номер Ахромеева и, услышав его голос, говорил: «Привет, Саша! Наум беспокоит. Тут мы собираемся. Отметить надо годовщину…» Маршал рад звонку, но прибыть не может. Они говорят пару минут об однокашниках и расстаются до новой годовщины… Тем временем Бушуев продолжал: