Маршал Берия. Штрихи к биографии - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Гусаров cтр.№ 69

– Успела защититься. Буквально на днях.

Пока докладывала, Берия все время улыбался и приговаривал: „Хорошо, хорошо, прекрасно!“. Когда я закончила, спросил:

– По режиму, который вы отработали, можно заказывать укрупненный цех?

– Конечно! – самоуверенно выпалила я. – Только нужны опытные проектировщики, иначе могут быть всякие неожиданности.

– Все ясно. Значит, принимаем решение. Металлический уран получен, впервые в мире, и можно приступать к опытному производству. На заводе № 12. Там когда-то начальником был Ванников. Если нужно будет, – обратился ко мне Берия, – пригласим вас.

И пообещал: „Мы вас не забудем, мы вас будем награждать“. И прислал несколько тысяч рублей премиальных».

Для производства алюминиевых урановых блоков на заседании Спецкомитета 24 августа 1945 года решили передать ученым завод № 12 Наркомбоеприпасов, расположенный в Ногинске. В срочном порядке там началась реконструкция, даже не стали дожидаться рабочих чертежей – строили по эскизам архитекторов. Оборудование использовали трофейное – с немецкого завода в Биттерфельде. Первые урановые изделия изготовили из «чернового урана», вывезенного в 1945 году из Германии и Чехословакии.

В специальном докладе для Сталина сообщалось: «Т. Берия направил в Германию специальную группу работников Лаборатории № 2 и НКВД во главе с тт. Завенягиным, Махнеевым и Кикориным для розыска урана и его соединений, что серьезно изменило положение не только с уран-графитовым котлом, но и со всеми другими урановыми сооружениями».

Проблема с ураном остро стояла перед советскими учеными. Курчатову требовались 50–100 тонн, а имелись в 1943 году у ученого максимум две тонны. Экспедиция в Среднюю Азию выявила запасы руды, но извлекать можно было максимум 10 тонн урана в год. Были небольшие месторождения в Эстонии, Ферганской долине, Таджикистане и Казахстане. Так как на НКВД возложили задачу по разведке урановых месторождений, то Берия на одном из совещаний сказал: «Делайте что хотите, но 100 тонн обеспечьте как можно скорее». В конце 1944 года Академия наук сообщила о залежах урана в Киргизии. Но полномасштабная разведка началась только в сентябре 1945 года. Понятно, американцы взорвали две атомные бомбы, и Сталин озаботился урановой проблемой. При наркомате создается 9-е Управление во главе с А. П. Завенягиным, занимающееся исключительно месторождениями урана. В поисках руды геологи и чекисты колесили по всей стране, искали даже в Ленинградской области и, кстати, нашли. Только в 1953 году геологи открыли по-настоящему крупное урановое месторождение Учкудук в Бухарской области Узбекистана.

А. П. Завенягин

Первые 137 килограммов металлического урана завод № 12 дал зимой 1945 года, нужные 100 тонн планировалось получить к 1947 году. Ждать было уже нельзя.

Но факт остается фактом – уран для первого советского атомного реактора привезли из поверженной Германии, причем стараниями Лаврентия Павловича.

Послевоенная Германия во многом помогла в решении насущных проблем проектирования и производства атомного оружия. В августе 1945 года И. В. Курчатов и И. К. Кикоин писали в справке для Берии: «В июле с. г. нами вывезено из Германии оборудование, архивы, техническая документация и библиотеки четырех физических институтов и одного химико-металлургического института, занимавшихся проблемой урана. В СССР приехали, изъявив желание у нас работать, ряд крупных научных работников: физик-изобретатель профессор Арденне с группой своих работников; известный немецкий физик, лауреат Нобелевской премии, профессор Герц с группой сотрудников, среди которых крупнейший физикохимик профессор Фольмер; профессор Риль – физик, крупный специалист по переработке урана (к важнейшим его достижениям относится разработка совместно с концерном Дегусса технологии производства металлического урана для ядерных реакторов; он руководил запуском сначала небольшой промышленной установки, а затем обогатительной фабрики, где получали высокочистую окись урана.), с группой инженеров-химиков; профессор Доппель – близкий сотрудник проф. Гейзенберга, одного из основных руководителей работ по котлу с тяжелой водой. Все эти специалисты будут использованы для работ по проблеме урана». И это только начало.

Немецкий физик М. Фольмер

Немецкий физик М. Арденне

Немецкий физик Н. Риль. Фото 1949 г.

Профессор Герц

К 1946 году в СССР находилось 70 немцев, связанных с ядерной тематикой. Кроме этого, для нужд Лаборатории № 2 из Германии вывезли частный научно-исследовательский институт Арденне и физическую лабораторию компании «Сименс», химические лаборатории концернов «Филипс», «И. Г. Фарбениндустри» и других предприятий. Стоит отметить, что лаборатории и НИИ вывозились полностью, со всем оборудованием, материалами и библиотеками – забирали даже мебель.

Первый отечественный ядерный реактор заработал не в Озерске, а в Москве. Он назывался Ф-1, и пустил его Курчатов на территории самой Лаборатории № 2. Реактор, который в те годы называли просто атомным котлом, находился на глубине семи метров под зданием, специально спроектированном для Лаборатории архитектором А. В. Щусевым. Строительство объекта вел, как водится, НКВД – отчеты строителей ежедневно ложились на стол Берии, докладывавшему обо всем Сталину. По завершении постройку с подземным входом назвали просто – монтажные мастерские. Секретность была строжайшей. Даже в шифровках котел называли электролизером, а уран – кремнием. Сотрудникам предписывалось лишний раз даже не обсуждать строительство.

Сборку самого реактора начали в ноябре 1946 года, и 25 декабря И. В. Курчатов пустил котел, дав ему поработать около четырех часов. Вечером, сразу после окончания эксперимента, ученый позвонил Лаврентию Павловичу и сообщил об успешном пуске и работе первого в СССР атомного реактора. Берия ответил, что завтра утром приедет в Лабораторию.

В начале девятого утра машина зам. председателя Совета Министров СССР въехала на территорию научного центра. Берия с Курчатовым и несколькими учеными во шли в зал, где стоял котел, и Берия сказал своему спутнику: «Повторите эксперимент для меня». Вновь ученый запустил реактор, и Берия увидел, как начали расти показатели счетчика радиации. Реактор заглушили, и довольный Лаврентий Павлович отправился в Кремль докладывать вождю о первом значимом успехе в ядерной проблеме.