Реплика - читать онлайн книгу. Автор: Лорен Оливер cтр.№ 91

– Все стало скверно, – тихо проговорил он. – Мы с Эйми постоянно грызлись. В основном из-за отсутствия денег. Оттого мы и перегорели. По вечерам мы ловили кайф. Бедной Бренди-Николь еще и трех лет не было… – Голос его сорвался. – Однажды я проснулся, а она наделала ночью в штаны – бедняжка лежала и плакала. Я сменил ей памперсы и опять отключился, а Эйми тогда вообще не потрудилась прийти домой. Потом мы окончательно разошлись.

Потрясенной Джемме захотелось утешить его, сказать, что все хорошо. Но разве она могла ему лгать?

– Мне позарез нужны были деньги, – зашептал Харлисс.

Может, он никогда прежде не рассказывал свою историю? Пит тоже слушал его не шелохнувшись. Он был потрясен.

– Я продолжал работать в доме твоих родителей. Твой отец – богач, и деньги… они там были повсюду. – Харлисс понурился с виноватым видом. – Сперва я прикарманил пару вещичек. Простых безделушек. Сдал их в ломбард. Я знаю, что поступил плохо, но ты уж, пожалуйста, меня не вини. У меня тогда мозги не работали…

Джемма кивнула, мол, ничего страшного, неважно.

Харлисс вздохнул.

– А затем мне захотелось большего, – продолжил он. – Чего-то существенного. Я думал, что у твоего отца наверняка имеется нечто такое, что он хочет скрыть от остальных – всегда существует компромат, особенно у таких людей, как он. – Харлисс нервно скользнул взглядом по Джемме, но она промолчала.

Она не собиралась защищать или выгораживать отца.

– Вы решили его шантажировать! – громко воскликнул Питер.

Харлисс утвердительно склонил голову.

– Да, замысел был такой.

Судя по выражению лица, Харлисс хотел рассыпаться перед Джеммой в извинениях, но она его перебила.

– И что было дальше?

Харлисс опять глубоко вздохнул.

– Я залез в кабинет твоего отца и стал рыться в почтовом ящике. – Он поежился. – Прости…

– Продолжайте, – сказала Джемма. Она ощущала себя странно бездыханной, как будто некий великан выдавил кислород из ее легких.

– Я не сумел забраться в его рабочие файлы. Не прошел через настройки безопасности. Но я хотел найти хоть какой-нибудь компромат. Я влез в его личные письма. «Проблема». Это был заголовок одного из первых же подвернувшихся посланий.

Казалось, что даже воздух в комнате застыл – вместе со всеми крошечными пылинками.

– Я ничего не понял в тех письмах. Они были связаны с инвестициями твоего отца. Твой отец уже тогда вышел из дела. Он писал, что он отдал кучу денег, но теперь не желает марать руки. Он считал, что в Хэвене творится что-то нехорошее. А тот тип, Марк Саперштейн, хотел от него еще денег. Он утверждал, что Хэвен будет развиваться в другом направлении и все его руководство станет миллионерами, если только твой отец уломает «Файн энд Ивз». Одно предложение я запомнил дословно. «Никто из них долго не проживет». Им заканчивалось письмо Саперштейна.

Промежутки между ударами сердца превратились в долгие мгновения пустоты. Что они учили по биологии про клонов? Несовершенство науки. Раковые опухоли, вырастающие подобно бутонам, в искусственно созданных легких, сердцах и печени. Как будто неестественно запущенный рост клеток никак не мог остановиться.

Интересно, сколько ей будет, когда ее клетки начнут множиться в геометрической прогрессии?

– Твой отец меня застукал. В другой раз. В своем кабинете. Я накурился до одурения. А он разозлился. Конечно, он ведь дал мне второй шанс… Он был прав. Копы нашли у меня дома кое-какие ваши вещи. Часы и прочую дребедень. Я был слишком обдолбан, чтобы их сбагрить. Мне предъявили обвинение в воровстве и еще хранении наркотиков – у меня тогда нашли несколько пакетиков… Меня засадили уже на больший срок, потому что это был не первый раз. Но сначала меня пару недель откачивали в каком-то центре. Я чуть не загнулся от ломки. Очень было паршиво. Я молился о смерти. Но не умер.

Рука Харлисса потянулась к крестику на шее, и он ненадолго умолк.

– В общем, я поклялся, что никогда больше не прикоснусь к ядовитой дряни, – проговорил он. – И я завязал. Держусь уже четырнадцать лет. Я ни глотка пива не выпил с тех пор и в рот никогда не возьму ничего, крепче кофе.

Его запавшие глаза на исковерканном жизнью лице были удивительно теплыми и притягательными.

Джемма смотрела на Харлисса и боялась его перебить.

– Я виноват в том, что Бренди-Николь пропала. Если бы не наркотики, если бы меня не посадили, она по-прежнему была бы здесь. Со мной. Малышка моя…

Голос Харлисса дрогнул. Он отвернулся и вытер глаза запястьем.

– Эйми сказала, что ее похитили в супермаркете. – Он покачал головой. – Полная чушь от начала до конца. Моя бывшая никогда не заходила в супермаркет. Только в магазинчик у дома, за сигаретами и пивом. Кроме того, чего она ждала два дня, прежде чем обратиться в полицию? И рассказ ее все время менялся. Сперва Брен украли из тележки. Потом – с заднего сиденья машины. Она явилась ко мне в тюрьму, сильно под кайфом, навешала лапши на уши и даже не потрудилась заплакать. – Харлисс уставился на свои руки и снова сцепил их в замок.

Джемма не понимала, как можно сохранить веру после такой потери. Как можно молиться.

– Я думал, что Эйми бросила ее где-то. Или навредила ей. Копы изучали мою версию, но недолго. Они думали, что я жутко зол на нее. Бывшая жена, ясное дело… ведь к тому моменту могло показаться, что Эйми нашла себе богатого любовника. У нее вдруг появилась куча денег. Новые наряды, машина получше, ночные гулянки. – Харлисс улыбнулся. Но улыбка у него получилась жутковатая, тонкая и острая: пожалуй, ею можно было порезаться, как бритвой. – Похоже, грязные деньги ее и доконали: через несколько месяцев Эйми умерла от передоза. Правду Библия говорит. Что посеешь, то и пожнешь.

– Вы думаете, что она продала Бренди-Николь, – резюмировала Джемма, но Харлисс воспринял ее слова как вопрос и кивнул.

– Тогда я ничего не знал, – продолжал он. – Но через несколько лет я услышал про историю одной женщины, Моники Уайт, которая отдала своего ребенка в благотворительную организацию «Домашний фонд». Эта самая Моника была наркоманкой, но вылечилась и попыталась вернуть девочку. А ее ребенок уже исчез. Моника снимала квартиру в городке, который находился в часе езды от Дархэма, где мы жили. Я бы и не задумался об этом, если бы не Саперштейн из руководства «Домашнего фонда» не вылез с заявлением, что Моника Уайт свихнулась. И меня вдруг пробило. Саперштейн – это же тот тип, с которым твой отец переписывался!

Джемма прикусила губу. Доктор Саперштейн, гениальный, безжалостный и жестокий.

Ее отец, мистер Денежный Мешок, который внезапно решил выйти из дела. Вероятно, он много инвестировал в Хэвен на начальном этапе и был меценатом-инвестором.

Может, сразу после рождения Джеммы он решил, что не желает иметь ничего общего с Хэвеном? Или это случилось после того, как она начала разговаривать, демонстрировать свои дефекты, проявлять несовершенство и проигрывать в сравнении с умершей дочерью? А Ричарда Хэвена убили. Вероятно, по приказу доктора Саперштейна. Наверняка потому, что Саперштейн хотел не только создавать клонов, но и использовать их для своих безудержных экспериментов. Институту грозило закрытие как раз тогда, когда Саперштейн возглавил Хэвен.