Год Людоеда. Время стрелять - читать онлайн книгу. Автор: Петр Кожевников cтр.№ 93

Другая история тоже была не из самых веселых. Привезли как-то Ремневу на смену двух ребятишек. Да малые совсем: одному четыре годика, а второму еще и двух не исполнилось. Ну, это ему труповозы так сказали, что у них два тела, а по сути-то, это были не тела, а что-то, прости господи, наподобие супового набора: ручки отдельно, ножки отдельно, головки сами по себе — прямо как из мясорубки!

«Это в какой же агрегат малыши попали?» — он спрашивает. «Да этот агрегат, по мысли следаков, их родным отцом зовется», — труповозы отвечают. «А за что же так, малых-то? Их-то какая вина может быть по жизни? Ну, я там понимаю, бабу свою наказать или тещу, а ребятишек-то как можно?» — «Да нет, — говорят, — семья-то была очень дружная, жили, что говорится, душа в душу, все соседи от такого события чуть в обморок не попадали!»

Ну и что? Прошло несколько месяцев, все так и подтвердилось! Жили родители ладно, а началось все с телефонного звонка: позвонили как-то мужику, а он полковником разведки числился, на работу и говорят, что, мол, его женушка с кем-то там втихаря от него балует. Сообщили, значит, и трубочку положили. Так бы, если со стороны посмотреть, делов-то говна-пирога, понимаешь! Мало ли кто да про кого чего скажет?! А у того полковника, видать, эти слова где-то осели, ну прямо как личинки каких-то глистов, которые потом до ста метров в длину вырастают и все мозги у человека выхлебывают!

Однажды сидят все дома: муж, жена, двое ребятишек — покой и благодать, прямо картину рисуй! Женщина говорит: «Схожу-ка я, пожалуй, за хлебом». Мужчина ей отвечает: «Конечно сходи, милая, дело отнюдь недурное!»

Ну, отсутствовала она, как помнит, от силы минут десять. Возвращается, и что же видит? Муж еёный тихохонько так на диванчике лежит и дремлет, а дети… а дети, прости господи, на кусочки искромсаны и по всей фатере развешаны: и на кухне фрагменты, и даже в туалете!

Баба своего полковника будит, он очухивается: «Что случилось? Чего, мол, ты меня вдруг будишь и спать не даешь?» Она говорит: «Ты хоть посмотри, что тут у нас стряслось, кто все это мог учинить?» А он глазами хлопает и ничего путного сформулировать не может. «Спал, — говорит, — я спал, и все!»

Пригласили ментов. Те оценили ситуацию и говорят мужчине: «Собирайтесь! Поедете с нами!»

Увезли его, стали в ментуре крутить-вертеть, на экспертизу направили, чтобы психиатры свое слово сказали. Ну те и сказали: мужчина впал в психоз, совершил в этом состоянии два убийства и уснул, а когда проснулся, то у него уже никакого психоза и не было. То есть это как с балдой получается? Вчера выпил, а сегодня только вшивые промилле остались, и всё — никакого опьянения, и то, что ты вчера творил, тебе уже неизвестно, будто не ты это и был!

Лет после этого случая уже немало прошло, а дальше у них все еще горше вышло! После того как мужчину записали в психи, ему присудили спецлечение. А в больнице-то он уже был совсем нормальным! Да что там в больнице?! Сразу, как его разбудили, он уже все понимал, только не понимал, кто же мог так жестоко его детишек порубить! Даже во сне ему как нормальному человеку сны снились, а ребятишки его уже по частям на мебелях остывали!

В больнице полковника уважали и жалели и только все его жене говорили: «Вы его, женщина, не бросайте, он ни в чем не виноват — виновата болезнь!» А она-то что? Ну как простить после такого кошмара? Но все-таки нашла в себе силы, простила. А уж десять лет прошло, как эта беда совершилась!

Полковника признали излеченным, готовят к выписке. Он спрашивает врачей: «Если я что-нибудь на воле совершу, вы за меня в ответе будете, да?» Врачи смеются: «Недельки две — да, а потом вы уже сами за себя отвечаете, у нас совесть чиста будет, и нас никто за ваши проказы на Голгофу не погонит!»

Вышел полковник на волю, приехал домой, пожил две недели и руки на себя наложил. И жена его простила, и все родственники отнеслись с пониманием, а он сам себя простить не смог! И даже в записочке это написал: «Не могу я с этим грехом жить, когда мои детки ни за что ни про что на том свете, а я на этом. Ухожу сам и прошу в моей смерти никого не винить. Прости меня, жена, если только сможешь!»

Ну а ей-то что, от этого разве легче стало? Ей-то теперь одной на белом свете маяться — и без детей, и без мужа!

Корней заметил, что он уже приблизился к гаражам, и начал ненароком оглядываться, чтобы вовремя заметить возможную слежку. Да нет, не из-за «добычи», а просто ввиду возросшего криминала: могут и ограбить, и раздеть догола — такое сейчас время!

Ремнев на ходу нащупал в кармане ключи от своей железобетонной недвижимости и в которой раз похвалил себя за предусмотрительность, когда при выборе гаража остановил свое внимание на конструкции с подземным кессоном, в котором практически можно было жить. А что? Свет есть, вода есть, вентиляция установлена, даже канализация подведена! Спасибо бывшему владельцу, капитану дальнего плавания, — строил, как говорится, для себя!

Санитар подошел к своему тайному ходу, который с виду походил на обыкновенный лист железа, приваренный к стене одного из гаражей, выходящих своей задней стороной на узкую полоску суши, предшествующей одичавшему водоему. Здесь бушевал кустарник, валялись автомобильные детали, сновали крысы.

Корней извлек ключи и вставил один из них в отверстие, которое вряд ли кто-нибудь смог бы принять за путь к замку. Отперев первую дверь, Ремнев обратился ко второй, которая находилась уже под тремя запорами. Открыв и ее, санитар не торопился войти, а поднял руку вверх и поставил на стопор разработанную им охранную систему, которая состояла из железной решетки с приваренными к ней кусками заостренной арматуры. В том случае, если проникший в гараж Корнея злоумышленник не стопорил защиту «первого уровня», то она обрушивалась на него при первом же шаге внутрь помещения.

Зайдя в гараж, Ремнев закрыл и запер обе двери, вернул в состояние готовности защиту и только после этого включил свет. Степенно осмотревшись и не обнаружив ничего подозрительного, он проверил другие свои ловушки, рассчитанные на неосторожного посетителя.

Разобравшись с системой безопасности, Корней отодвинул одну из плит, которыми был устелен пол, и под ней возникла задраенная судовая дверь, ведущая в кессон. На двух приваренных к двери петлях темнел массивный навесной замок. Санитар открыл его, раздраил дверь, поднял ее вверх, спустился вниз и снова опустил.

Здесь было светло. Ремнев находился в небольшом тамбуре, в котором существовали две вертикальные судовые двери. Корней раздраил одну из дверей, открыл ее и шагнул в освещенное помещение.

— Ну что, мальчишки, не замерзли? — обратился владелец гаража к Толе и Жене, которые, закованные в наручники и пристегнутые в разных углах кессона к металлическим конструкциям, вмонтированным в стены, испуганно на него смотрели. — Скучали, наверное, по доброму дяде? Ой, а чего вы все молчите-то, молчуны какие попались?! Без меня-то, наверное, мычали тут, как бычки, а вот сейчас чего-то попритихли. Ну да ладно, мы это дело как-нибудь исправим!

Ремнев приблизился к Толе, который заерзал на своем месте и с мольбой посмотрел на мужчину. Санитар протянул руку, зацепил пальцами скотч, запечатавший мальчику рот, и резко его оторвал от кожи. Мальчик закричал и заплакал.