Звездолеты погибшей империи - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Ястребов cтр.№ 12

Как раз к этому времени действия на главном фронте затихли совсем, и неудачливый адмирал, к тому же слишком молодой (так вполне мог кто–то подумать), был преспокойно отчислен командованием в резерв. Оставлен в распоряжении Космического генерального штаба — так это официально называлось. Положение было идиотским. Не имей Ангел адмиральского чина, он наверняка получил бы сейчас хоть какой–нибудь, но все же корабль. А в роли адмирала ему только и оставалось, что слоняться по прибрежным городам Антиохии, меняя гостиницы и любуясь знаменитыми пляжами. Уже через две недели такой жизни Ангел плюнул на все, взял билет на транспорт и улетел на Карфаген. Домой. Хотя никакого дома–то у него, на самом деле, давно уже не было.

Карфаген вообще был довольно мрачной планетой (по крайней мере, так считали почти все некарфагенцы). Единственный чудовищных размеров континент, страшнейшая жара в тропиках и толстые ледяные шапки у полюсов — полная противоположность Антиохии с ее мягким ровным климатом и лазурным, уютным морем. Император Лев Восьмой по прозвищу Таурус в свое время вынес на Карфаген большую часть византийской тяжелой промышленности; в жаркой экваториальной зоне там теперь находились грандиозные индустриальные мегаполисы, самый крупный из которых — Литория — насчитывал около сорока миллионов взрослого населения. В мегаполисах жили простые работяги, потомки тех, кто на заре империи или не сумел, или не захотел, или не успел войти в нобилитет. Подавляющее большинство этих людей никогда не покидало ни Карфагена, ни даже своего города. Они вообще ничего не видели в жизни, кроме бесконечных улиц с многоэтажками и — если им везло — серо–стального холодного океана. И самое страшное — безнадежность. Почти никто них не мог рассчитывать вырваться в другую жизнь ни сейчас, ни через двадцать лет, ни через поколение. После серии указов Константина Восемнадцатого вертикальная социальная мобильность в империи практически прекратилась: слой аристократии был и без того переполнен. Даже культура мегаполисов Карфагена скоро стала совсем другой, чем на аристократических планетах. Это был наглухо закрытый социальный котел, давление в котором постепенно росло.

Что до карфагенских нобилей, то их владения находились в основном в приполярных областях планеты, где начинались хвойные леса и заснеженные горы. Разбросанные там замки, как правило, были укреплены — предосторожности от разбойников, в местных лесах вполне водившихся. От идиллической Антиохии, а тем более от стерильно–прозрачного Ираклия все это отличалось разительно.

Прибыв на Карфаген, Тиберий, конечно, не поехал в родовой замок Ангелов, который был давно занят представителями другой ветви семейства и в котором его никто не желал видеть. Он остановился у друзей. У знатной семьи Аргиров, владевшей крепостью на севере континента, между отрогами так называемого Геодезического хребта. Места там были красивые — скалы, сосны, бесконечный свет, дальние горы на горизонте — и опальный контр–адмирал с чистой душой ими наслаждался, пока однажды утром в его комнату не вошел Филиппик Аргир с распечаткой комм–сообщения в руках.

— Разбойники сожгли замок Вранов, — сказал он глухо.

Тиберий мгновенно вскочил с кровати.

— Когда?

— Штурм был вечером. Кто–то у них хорошо владеет оружием… Враны не продержались. Сегодня туда прибыл аварийный десант, так что… — Филиппик сглотнул. — Нет больше семейства Вранов. Никого. И убивали с мучениями — тут есть подробности.

Тиберий Ангел молчал, напряженно смотря в окно, на выглядывающее из–за края лесистых гор оранжевое солнце. Возможно, он вспоминал в этот момент черноволосую Софию Вран, девушку лет на восемь моложе него самого. Значит, теперь — все… Он спросил, не оборачиваясь:

— Что у них было?

Филиппик понял.

— У повстанцев? Сначала просто пехота, это не страшно… а потом они подкатили «маус». Всего один, но на замок Вранов хватило… Это не обычные горные разбойники, ты же понимаешь. В Мегалополе восстание. Этот «маус» — он оттуда пришел.

— Лучше бы ты с этого начал, — сказал Тиберий. — Извини, но я возьму твой самолет.

— И куда полетишь?

— В Мегалополь.

…К моменту, когда Ангел на легкой спортивной «веспе» приземлился в Мегалополе, восстание там действительно шло уже вовсю. Мегалополь был вторым по размеру мегаполисом Карфагена. Центр оружейной промышленности. В распоряжении повстанцев оказалось несколько десятков готовых танков (вместе с людьми, способными их водить — управлять танком ведь ненамного сложнее, чем трактором) и просто море стрелкового оружия. Восточная часть мегаполиса уже была полностью под их контролем.

Войдя в кабинет командующего обороной города полковника Эренфельда и посмотрев на карту, Ангел очень быстро оценил ситуацию. Никто из повстанцев не имел никакого военного образования. Но на их стороне была, во–первых, техника, обращаться с которой многие из них отлично умели, и во–вторых — совершенно подавляющее численное превосходство. У Эренфельда был очень хороший, элитный, но всего лишь один полк… а в Мегалополе — тридцать миллионов взрослого населения, и если к восстанию примкнул хотя бы каждый тридцатый… Полицейские части, которые поддерживали здесь порядок в мирное время, перестали существовать еще несколько часов назад. Если бы у повстанцев нашлось толковое командование, они уже сейчас могли бы свободно двинуться от города в любом направлении.

Впрочем, кто сказал, что командование у них не толковое?..

Спасти положение могла только авиация. У восставших авиации не было вообще; то есть самолеты были, но не было ни одного человека, способного на них летать. Воздушные же силы имперцев стояли сейчас на Геликонии — маленьком острове в океане, всего в двадцати милях от отвесных скал континентального берега. Эскадрилья универсальных тяжелых штурмовиков типа «тандерболт», способных действовать как в атмосфере, так и с орбиты. В умелых руках — вполне стратегическое оружие.

Ангел размышлял недолго. Никого равного ему по чину в Мегалополе сейчас все равно не было. Уже через полчаса он был на Геликонии и принял там командование.

Дело осложнялось тем, что силы мятежников были крайне рассредоточены. Восточный сектор города, где никого верного правительству уже не осталось, был набит мелкими вооруженными группами, как многослойный пирог. За этим чувствовалось чье–то тонкое штабное искусство. Было похоже, что мятежники чего–то ждут, но вот чего?..

Ясность внесло очередное комм–сообщение, поступившее около часа дня. Новый мятеж вспыхнул не где–нибудь, а в Литории, и положение там, судя по проговоркам, сразу стало тяжелым. От Мегалополя до Литории — всего двести километров на север. Если оба города восстанут и объединятся — получится не более и не менее как семидесятимиллионное государство, способное выставить против остатков имперской власти настоящий фронт, не хуже фронтов Первой Мировой войны. Плюс мощная военная промышленность. Можно, конечно, будет задавить их голодом, блокируя все поставки, но… но… И вот эти (и подобные) мысли мелькали в головах у офицеров штаба, а спутниковые мониторы тем временем показывали, как из восточных, захваченных мятежниками ворот Мегалополя один за другим выезжают четыре тяжелых танка типа «аттила» — выезжают и, вертя хоботами, находят направление как раз на север. А следом за ними из ворот начинают вытягиваться грузовики с пехотой, тут же строясь в правильные колонны.