От этого в кабинете сразу сделалось тихо, и начальник санитарного управления стушевался и покраснел. Иннейт сменил запятнанную кровью рубашку на чистую, однако собравшиеся успели увидеть его еще до этого. Мараси склонялась к мысли, что губернатор нарочно тянул с переодеванием.
– Я говорил не о покушении на убийство, – уточнил начальник санитарного управления. – Я имел в виду волнения снаружи. Они утихнут.
– Они уже перешли к грабежам, – заметила министр торговли – дама в очках, с которой прибыли два помощника, конспектировавшие заседание. Она даже не предложила им сесть.
– Грабежи происходят постоянно! – возразил начальник санитарного управления. – Нашли чем удивить. Зачем лезть в самое пекло, когда достаточно локализовать пожар и подождать, пока сгорит то, что должно сгореть.
– Глупости, – отрезала министр образования – полная дама, которая сидела, придвинув ноги поближе к потрескивающему в камине пламени. – Пришло время для решительных действий, милорд губернатор. Вы должны показать своим противникам, что вас не так уж легко запугать. Вы ведь знаете, что в последнее время активизировались Лекали? Скандал вокруг вашего брата лишь подпитает их амбиции. Помяните мое слово, на следующих выборах они выставят своего кандидата, который попытается вас дискредитировать, опираясь на события этой ночи.
– Именно, – подал голос министр по общественным делам. – А не могут ли они стоять за покушением на убийство?
Губернатор посмотрел на Мараси, – кажется, впервые с начала совещания он вспомнил о ее присутствии. Иннейт теперь знал про Ме-Лаан: кандра продемонстрировала ему свою истинную природу еще до прихода чиновников. Губернатор отнесся к этому серьезно, даже совещание начал с того, что объяснил министрам и прочим начальникам, что они имеют дело с кандрой, сбившейся с пути. Однако собравшиеся явно сочли это глупостью и, как заведено у чиновничьего племени, пропустили губернаторский рассказ мимо ушей.
Мараси встретила пристальный взгляд Иннейта спокойно. Когда-то она мечтала принять участие в подобном совещании. Где принимались бы важные решения, составлялись проекты законов и одобрялись политические стратегии. Теперь же обнаружила, что все эти речи вызывают лишь досаду. Должно быть, сказалось общение с Ваксиллиумом, и, вероятно, не лучшим образом.
– Нет-нет, – запротестовал начальник санитарного управления. – Лекали за этим не стоят. Убийца? Вы с ума сошли, Донтон? Они бы ни за что не позволили застукать себя за участием в чем-то столь вредоносном.
– Согласна, – поддержала министр образования. – Это предпринял некто, отчаявшийся в куда большей степени. Повторяю, милорд губернатор. Решительность. Лидерство. Вы спрашивали о военном положении? Ну так вот, по-моему, это минимальная мера, которую вы должны предпринять. Отправьте на улицы армию констеблей. Расправьтесь с грабителями, разгоните бунтовщиков – пусть все видят, что вы защищаете город.
Другие тоже поспешили высказать свое мнение, но губернатор неожиданно прервал совещание:
– Мне надо подумать. Мне надо подумать! – Тон его был резким – куда резче, чем Мараси доводилось слышать раньше. – Все свободны. Дайте мне поразмыслить.
Выглядел он измученным. Советники притихли и начали один за другим покидать кабинет. Мараси с неохотой двинулась следом.
– Мисс Колмс, – окликнул ее направившийся к своему столу губернатор, – задержитесь на минуточку.
Усевшись за стол, Иннейт наклонился и отвернул угол ковра, под которым обнаружилась верхняя часть небольшого сейфа. Губернатор рассеянно отпер его ключом из выдвижного ящика, сунул руку внутрь, достал должностную печать и, выпрямившись, начал писать.
– Передайте главному констеблю Араделю, что он получит свой приказ о военном положении. На данный момент он единственный главный констебль, который обратился ко мне, и я нахожу это тревожным. До окончания кризиса наделяю его исполнительными полномочиями в качестве лорд-констебля, руководителя всех правоохранительных органов в городе. Главные констебли других октантов должны будут перед ним отчитываться.
«Остальным это не понравится», – подумала Мараси, но смолчала.
Соперничество между полицейскими управлениями октантов официально именовали дружественным, но на самом деле – с ее точки зрения – в нем было многовато яда.
– А каковы будут инструкции относительно горожан? – негромко спросила Мараси. – Следует ли констеблям поступить так, как предлагает ваша министр образования?
Иннейт посмотрел на нее, будто оценивая:
– Полагаю, в полиции вы новенькая? Вы… кузина невесты лорда Ладриана?
– Не знала, что привлекла ваше внимание.
– Не вы. Он. Это ужасный человек.
Под критическим взглядом губернатора Мараси ощутила неловкость.
– Эти толпы рано или поздно окажутся здесь, знаете ли, – постукивая ручкой по столу, продолжал Иннейт. – Придут и потребуют ответов. Придется мне с ними поговорить – обратить прилив вспять.
«Поговорить? – подумала Мараси. – Как вы уже пытались сделать это раньше?»
В той речи не было и намека на сопереживание горожанам с их проблемами.
Ржавь, неужели все это приключилось сегодня днем? Сверившись с богато украшенными настольными часами Иннейта, Мараси обнаружила, что уже почти два, – значит, речь губернатора в строгом смысле слова была вчера. Наверное, не стоило смотреть на время: увидев, насколько поздний час, Мараси лишь вспомнила о том, как сильно устала. Усталость чем-то походила на разозленного кредитора, который колотит в дверь и рано или поздно придется перестать его игнорировать.
– Скажите Араделю, – задумчиво проговорил губернатор, – пусть не останавливает людей, собирающихся возле особняка, но любые грабежи в других частях города он должен пресекать. Пусть они страшатся меча. Разумеется, мне понадобится здесь большой отряд констеблей, чтобы удержать толпы в повиновении, но я действительно хочу к ним обратиться. Эта ночь войдет в историю.
– Сэр, – начала Мараси, – я кое-что знаю о психологии толпы, и если пожелаете…
Кто-то снаружи позвал Иннейта, и он поднялся, не дослушав Мараси. Сунул ей приказ, скрепленный должностной печатью, и решительным шагом вышел из кабинета, чтобы разобраться с возникшими вопросами.
Мараси со вздохом проводила его взглядом. Оставалось лишь надеяться, что Уэйн и кандра сумеют обеспечить его безопасность. Она бы с радостью увидела, как однажды Иннейта посадят в тюрьму, но ей не хотелось, чтобы он умер. Его убийство, помимо всего прочего, сказалось бы ужасным образом на моральном состоянии города.
Положив приказ в сумочку рядом с пистолетом, Мараси вышла в коридор и прошмыгнула через зал, где некоторые члены кабинета давали указания своим помощникам или принимали чашки с горячим чаем от губернаторских слуг. В углу, задрав ноги на журнальный столик и вертя в пальцах дорогую ручку из золота и красного дерева, прохлаждался Уэйн. Один Гармония ведал, где он ее украл…