Вакс устроился на опоре высоковольтной линии, откуда открывался вид на губернаторский особняк – чистое белое здание, озаренное лучами прожекторов. Обычно их не включали на полную мощность, и сегодняшняя необычная яркость словно подчеркивала обеспокоенность Иннейта. Толпы не рассеивались. По улицам бродили люди, и, похоже, их становилось все больше, хотя часы пробили полночь вскоре после того, как Вакс покинул салон гашения.
Он ненадолго заглянул домой, чтобы заново перевязать рану, проглотить обезболивающие таблетки и забрать шляпу, короткоствольный дробовик и набедренную кобуру. Подумывал, не послать ли кого-нибудь за лордом Хармсом, но потом решил, что чем дальше будет находиться от своего будущего тестя, тем тому безопаснее. Пусть лучше остается на крыше. Вообще-то, Вакса так и подмывало отыскать Стернс и подобрать для нее столь же надежное укрытие, но время, к несчастью, поджимало. Оставалось лишь надеяться, что констебли, которые ее охраняют, сумеют удержать местонахождение в тайне.
Из дома Вакс вышел пешком и немного прогулялся по улицам, прислушиваясь. Люди гневались на правительство. Злились на приверженцев Пути. И к этому недовольству – что само по себе ничего хорошего не сулило – примешивалось нечто еще более тревожное. Ярость была рассредоточенной. Протест – общим. Мужчины ворчали за пивом, юнцы на улицах швыряли камни в кошек. Где-то среди всего этого, точно лев в траве, пряталась убийца.
Вакс опасался худшего – покушения на Иннейта, совершенного в его отсутствие. Однако особняк губернатора выглядел спокойным.
«Она загнала меня в угол, – размышлял законник; легкий ветерок колыхал ленты его туманного плаща. – Я не могу остаться и защищать губернатора, потому что должен идти по следу и пытаться разгадать ее план. Но и не могу вести эту охоту эффективным образом, поскольку неустанно тревожусь из-за того, что оставляю без защиты Иннейта».
Сумеет ли он убедить губернатора спрятаться?
Под ногами невидимой рекой по висевшим в воздухе проводам бежало электричество – словно духи, которые, подобно алломантам, перепрыгивали от здания к зданию…
«A-а, законник, – раздался знакомый голос, и в мысли Вакса точно вбили гвоздь. – Вот ты где!»
Законник потянулся к Виндикации и закрутил головой. Кровопускательница где-то близко! Где? Она откуда-то за ним наблюдает!
«А ты знаешь, как замечательно устроена оборона ваших тел? Внутри у вас есть мельчайшие частицы, которые невооруженным глазом не разглядеть. Даже лекари о них не знают, ибо они слишком малы. Нужен утонченный вкус, чтобы их различить, чтобы их познать. Как там любит говорить твой приятель? Никто не знает корову лучше мясника?»
Вакс спрыгнул со своего «насеста», замедлился, оттолкнувшись от брошенной кем-то крышечки от бутылки. Вокруг заклубился привлеченный алломантией туман.
«Если миниатюрный захватчик проникает в кровь, – продолжала Кровопускательница, – тело целиком сосредоточивается на нем, чтобы сразиться, чтобы разыскать и устранить. Оно посылает легион таких же крошечных, похожих на тысячи язычков тумана солдат. Но еще интереснее, когда тело обращается против самого себя и эти солдаты начинают бесчинствовать. Когда они делаются свободными…»
– Где ты? – вслух спросил Вакс.
«Близко. Слежу. За тобой и за губернатором. Мне придется его убить, ты же знаешь».
– Мы можем поговорить? – чуть тише спросил Вакс.
«А разве мы не этим занимаемся?»
Вакс развернулся и двинулся прочь от резиденции губернатора. Или Кровопускательнице придется последовать за ним – и это может позволить уловить движение в тумане, – или он окажется достаточно далеко, чтобы она не смогла его услышать и ответить, и это даст возможность определить направление поисков.
– Ты собираешься меня убить? – задал следующий вопрос Вакс.
«А чего я добьюсь, убив тебя?»
– Значит, хочешь поиграть.
«Нет. – Голос Кровопускательницы сделался покорным. – Никаких игр».
– Тогда в чем же дело? Зачем тратить столько сил на этот эффектный спектакль?
«Я их освобожу. Всех. Я возьму этот народ и открою ему глаза».
– Как?
«Кто ты такой, Ваксиллиум?» – спросила Кровопускательница.
– Законник.
«Это наряд, который ты носишь в данный момент, но он не отражает твоей сути. Я знаю. Господь свидетель, я видела, какой ты на самом деле».
– И какой же? – Вакс продолжал двигаться сквозь туман.
«Не думаю, что смогу объяснить. Возможно, сумею показать…»
Кровопускательница будто бы не испытывала сложностей с тем, чтобы его слышать, хотя Вакс еще понизил голос. Алломантия? Или просто она могла создавать уши, которые работали лучше человеческих? Он продолжил поиски. Может, какое-нибудь из темных окон в правительственном здании неподалеку? Вакс направился туда.
– Так ты из-за этого нацелилась на губернатора? Хочешь с ним расправиться и освободить людей от притеснений правительства?
«Ты же знаешь, он просто еще одна пешка».
– Не знаю.
«На этот раз я не с тобой разговаривала, Ваксиллиум».
Он замешкался в тумане. Впереди возвышалось служебное здание, чьи окна казались сотней пустых глаз. Большинство было закрыто – обычное дело по ночам. Не стоило приглашать внутрь туман. Религия могла твердить что угодно, и многие в это верили, но туман все равно заставлял чувствовать себя неуютно.
«Вон там», – подумал Вакс, выбрав открытое окно на втором этаже.
«Очень хорошо, – похвалила Кровопускательница, и Вакс заметил в проеме выбранного им окна едва различимое шевеление. – Сыщик он и есть сыщик».
– Вообще-то, я не очень хороший сыщик. В Дикоземье дела чаще решаются с помощью пары славных пистолетов, а не детективных навыков.
«Это смешная ложь. Ты рассказываешь ее на вечеринках юнцам, которые прочитали слишком много историй о Дикоземье? Им же не понравится слушать о том, как ты допрашивал членов семьи какого-нибудь сбившегося с пути бедолаги? Или выслеживал оружейников, чтобы узнать, кто из них починил бандиту винтовку? Или копался в старом кострище после того, как целый день провел в дороге?»
– Откуда тебе известны такие подробности? – спросил потрясенный Вакс.
«Я выполняю домашние задания. Это свойство всех кандра – полагаю, Ме-Лаан объяснила. Что бы ты ни заявлял, ты хороший следователь. Может, даже отличный. Пусть даже по определению ты пес, который гоняется за собственным хвостом».
Вакс подошел вплотную к зданию, и туман между ним и Кровопускательницей поредел. Она притаилась прямо за окном, футах в десяти выше. Ее лицо, хоть и поглощенное тенями, показалось Ваксу неправильным. У него была странная форма.
– Ты его спросил? – прошептала с высоты Кровопускательница, и этот едва различимый в ночи голос оказался тем самым, хриплым и сухим, что слышал в своей голове Вакс.