Монсегюр и загадка катаров - читать онлайн книгу. Автор: Жан Маркаль cтр.№ 13

Что касается катаров, нашедших убежище в Керибюсе, — что с ними сталось, неизвестно: ни один документ ни словом не сообщает о их судьбе. Однако вероятно, что, коль скоро крепость Керибюс не была ни взята, ни сдана под давлением осады, катары, как говорится, исчезли в неизвестном направлении, постаравшись, чтобы о них забыли, и, может быть, эмигрировав в Северную Италию. «Последний оплот независимости Юга» пал — бесславно, но и без ненужных избиений. Может быть, поэтому Керибюс не получил такой репутации, как Монсегюр. Для этого ему недостало сожжения еретиков.

Впоследствии эта крепость под властью короля Франции стала становой осью всей системы обороны, расположенной между Руссильоном и Францией. В 1258 году были проведены масштабные работы, что, как и в Монсегюре, значительно исказило тот облик, какой могло иметь катарское строение. В 1260 году малочисленный, но энергичный гарнизон включал шателена и десять сержантов. В 1321 году стены были снова дополнены и усилены. В 1473 году замок был взят войсками арагонского короля, пришедшими освободить Руссильон от французской оккупации, но в 1475 году французы вернули себе эту крепость. А в 1659 году после подписания Пиренейского договора, подтверждавшего аннексию Руссильона Францией, Керибюс утратил всякое стратегическое значение. По 1789 год в крепости проживал род Кастерас Сурния, а потом она стала добычей ветров и воспоминаний.

Однако надо признать: Керибюс не только производит сильное впечатление благодаря своему положению, не менее удивительному, чем у Монсегюра, — он еще и столь же загадочен. Может быть, катаров здесь, как и в Монсегюре, привлекала не только «неприступность». Конечно, как и в отношении Монсегюра, никаких точных выводов сделать невозможно как из-за нехватки письменных документов, так и из-за трансформаций, которым подвергся первоначальный замок, но некоторые вопросы возникают. А безумное желание катаров находиться на вершине, в самых сложных жизненных условиях, но в контакте с небом, особенно вдохновляет на выдвижение спорных гипотез об их «солярных храмах».

Керибюс — конечно, «орлиное гнездо» и, как сказано, «сокол, крепко сжатый в кулаке скалы». Это выражение, принадлежащее Гастону Мули, совершенно верно и, кроме того, остроумно. Когда смотришь на крепость снизу, тем больше чувствуешь мощь и смелость замысла, что архитектура, насколько ее можно оценить с первого взгляда, отличается образцовой сдержанностью. Широкая тропа равномерно поднимается по северному склону, наименее крутому, до насыпной площадки, которую ограничивает с северо-запада срезанная ныне стена. Отсюда лестница, одни ступени которой вырублены в скале, другие сложены из тесаного камня, через остатки первого порога и через сквозники ведет ко входу в крепость. А в этой крепости, в отличие от Монсегюра, имеется три кольца стен, расположенных ступенчато и увенчанных донжоном.

Нижнее кольцо состоит из трех частей. Первая предназначена для защиты входной лестницы и образована стеной, ориентированной с севера на юг. Вторая, идущая с востока на запад, защищает вход посредством «ловушки» (assommoir), сделанной в наружной поверхности внутренней стены и имеющей круглый арочный свод. Третья стена поднимается к востоку и окружает первое кольцо. Внутри — лестница, ведущая от пропасти и выводящая ко второму кольцу, представляющему собой гигантскую стену, за которой еще видны остатки большого прямоугольного здания — вероятно, поста охраны, напротив которого находилась цистерна, чьи внутренние стенки были герметизированы розовым слоем «раствора из осколков черепицы»

Таким образом мы достигаем третьего кольца, которое издалека выглядит самым мощным, построено из известкового камня и заключает в себе несколько строений и внушительный массив донжона. Войдя внутрь этого кольца, налево обнаружим длинный сводчатый зал, который с южной стороны освещен бойницей, а с северо-западной к нему пристроена угловая башня, вероятно защищавшая первую цистерну. Направо можно увидеть трехэтажный жилой корпус, обильно освещавшийся с южной стороны через многочисленные окна. Внутри — два двора, расположенных на разных уровнях, и вторая цистерна под маленьким строением. В глубине, к югу, — донжон, одно из самых примечательных сооружений этого рода во всей Окситании.

Действительно, в этом донжоне можно найти все для обеспечения успешной защиты замка, как и всего восточного склона горы. Но удивительно то, что в самом сердце этого здания обнаруживается архитектурный ансамбль совершенной красоты — знаменитый «зал колонны», по поводу которого выдвигались столь же смелые, сколь и разнообразные гипотезы.

Первое впечатление: ты находишься внутри святилища. То есть это зал, который сегодня выглядит выше, чем прежде, потому что тогда он делился на два этажа. Но поражает здесь единственная огромная колонна, возносящаяся к потолку, где она переходит в четыре малых свода со стрельчатыми оконными переплетами, — такая архитектура необычна для этих суровых мест. Внешний свет проходит сквозь своеобразные двойные оконные проемы, фактически сквозь единственный проем, крестообразный средник которого разделяет два нижних прямоугольных окна и два верхних окна в форме угловых арок. Этот проем проделан в углублении, а вдоль стен идут две каменные скамьи, называемые «кусьежами» (coussièges). Длина стен зала составляет здесь семь метров с каждой стороны.

Неизвестно, служил ли этот зал капеллой. Величественность этого места, эта колонна, чрезвычайно напоминающая пальму с асимметричными ветвями, как будто наводят на эту мысль. Но где находился алтарь? Или это катарское святилище? Может быть, здесь отправляли эзотерический культ? Все эти вопросы остаются без ответа. Но бесспорно надо сказать, что повсюду, где побывали катары, они оставили по себе странную память и, во всяком случае, элементы достаточно неоднозначные, чтобы разжечь воображение…

Однако к катарским замкам или, по крайней мере, к замкам, которые называют катарскими, относятся не только Монсегюр и Керибюс. Недалеко от Керибюса, в тех же Корбьерах, но далее в глубину, по другую сторону от Кюкюньяна, находится Пейрепертюз. Само название этого замка свидетельствует, что здешняя пустошь имеет необычный характер, изобилуя впадинами и буграми: слово «Пейрепертюз» означает «Дырявый Камень». Ведущая к этой крепости дорога — узкая и трудная, и перед идущим по ней возникает странный памятник, в котором даже не сразу опознаешь замок: скорей это похоже на природное укрепление, изваянное из камня переменчивой погодой. Но по мере приближения понимаешь, что различать творения природы и человека не всегда легко, тем более что Пейрепертюз, в отличие от более компактного Керибюса, раскинулся так широко, что теряется в продолжающих его острых скальных гребнях. На самом деле это уже не постройка с одним двором, как Керибюс и также Монсегюр, а настоящая деревня, «небесный Каркассон», по выражению Мишеля Рокебера, которому не давали покоя «цитадели Головокружения». Собственно замок — не более чем центр обширного ансамбля, построенный на огромной скале, которая возвышается надо всей местностью.

Пейрепертюз производит впечатление своим положением, очень отличаясь в этом плане от других замков того же типа. Но история здесь почти не оставила действительно заметных следов. И даже нельзя исключать, что катары вовсе не селились здесь и окситанское сопротивление не нашло здесь никакой поддержки. Очень плохо подготовленный к восстанию 1239 года, Пейрепертюз пал сразу же, после нескольких дней осады, под напором французов, когда королевские войска, одержав победу над Транкавелем, хлынули в Корбьеры. Фактически единственное известное лицо, побывавшее в Пейрепертюзе, — это знаменитый Энрике Трастамарский, испанский гранд и претендент на кастильский трон. Он нашел убежище в Пейрепертюзе в 1367 году, прежде чем добился успеха в своем предприятии и стал Энрике Великодушным. Но к тому времени здесь давно забыли о катарах.