Орлы на войне - читать онлайн книгу. Автор: Бен Кейн cтр.№ 20

– Вынь кинжал, – шепотом приказал ему тот.

Пизон подчинился.

– Послушайте меня, вы, канализационные крысы. Я и мой товарищ уходим, причем с нашим вином. Вы останетесь стоять здесь, если только не хотите закончить свою жизнь с кинжалом в брюхе.

С этими словами Вителлий сделал шаг назад. Поняв намек, Пизон последовал его примеру. Громила посмотрел на своих дружков.

– Что стоите? Мы в два счета разделаемся с ними!

– Пошел ты, – ответил щуплый. – Мне не нужны неприятности из-за меха вина.

– Мне тоже, – поддакнул третий.

– Идите в задницу! – крикнул главарь Пизону и Вителлию. – Только смотрите, не попадайтесь мне на глаза. Иначе пожалеете.

– И ты иди туда же. – По-прежнему стоя лицом к противникам, Вителлий отступил еще на несколько шагов. Пизон последовал его примеру. Постепенно у него отлегло от души. Еще немного, и они будут в безопасности.

Между тем троица показала им неприличный жест и зашагала в противоположном направлении.

– С тобой всё в порядке? – спросил Вителлий.

– Все нормально, – ответил Пизон, хотя голова у него кружилась. В глазах потемнело, и он пошатнулся.

Вителлий положил одну его руку себе на плечо и крепко сжал.

– Обопрись на меня, брат. Эти ублюдки не вернутся. Мы сейчас медленно дойдем до нашей казармы, где выпьем вина. Вот увидишь, тебе сразу полегчает.

Смеяться было больно, но Пизон усмехнулся.

– Отличное предложение. Ты отправился на мои поиски?

– Да. Тебя слишком долго не было. Мы же умирали от жажды. Я сказал, что пойду поищу тебя.

– И правильно сделал. Спасибо тебе, Вителлий.

Соратник похлопал его по руке.

– Ты в моем контубернии, а я – в твоем. Мы можем кидаться друг в друга дерьмом, но мы все равно свои люди.

После этих слов боль в несчастном теле Пизона слегка отступила. Впервые он ощутил себя настоящим легионером.

На Ализо опустился вечер. Легионеры когорты Тулла разместились в казармах. Пока пятеро других центурионов ужинали вместе с офицерами лагеря, он и Туберон получили приглашение на ужин к префекту лагеря Цедицию и командующему размещенными в форте войсками Гранию Марциану. Ужин должен был состояться в невзрачной постройке претория. Присутствие Цедиция требовалось лишь для того, чтобы проследить за тем, что потребности армии Вара, которая во время летних маршей пройдет через лагерь по пути туда и обратно, были удовлетворены.

До сего момента Туберон вел себя безукоризненно. После нескольких кубков вина Тулл уже начал подумывать о том, что, возможно, перед ним лишь очередной горячий юный офицер, которому не терпится показать себя и произвести на всех впечатление.

Зал претория наверняка видал лучшие дни, однако каждая часть этой внушительной постройки была величественнее и прекраснее, чем жилище Тулла в Ветере. Мозаичный пол украсил бы собой дом любого римлянина всаднического сословия. Во внутреннем дворике струился фонтан, стены комнат украшали сцены из мифов, причем столь мастерски нарисованных картин Тулл не видел ни в одном лагере на Ренусе. А вот Цедиций и Марциан оказались очень даже просты в общении. В дальнем конце обеденного зала располагались ложи, на которых, по всей видимости, возлежали гости предыдущих хозяев претория, а их место занял простой стол и несколько стульев. Увидев это, Туберон с трудом скрыл свое удивление, однако промолчал. На протяжении многих лет примипил – иными словами, главный центурион Восемнадцатого легиона – Цедиций теперь был префектом лагеря. Формально Туберон находился выше его по званию, но в реальности все было иначе. Впрочем, Цедиций не заострял на этом внимания. Как хозяин, он подвел их к столу, где собственноручно налил каждому кубок вина, которые затем им вручит Марциан.

Оливки, с которых они начали, увы, не были свежайшими, что неудивительно, учитывая, как далеко отсюда Италия, подумал Тулл. А вот местный сыр – как, впрочем, и вино – были превосходны и компенсировали несвежесть оливок. Как, кстати, и кабанья нога, зажаренная на вертеле целиком и приправленная розмарином и чесноком. Все четверо дружно налегли на нее, и за столом воцарилось молчание.

Цедиций вытер куском хлеба остатки соуса и отправил его себе в рот. А проглотив, довольно вздохнул и произнес:

– О боги, воистину божественный вкус! – С этими словами он протянул руку и оторвал от кабаньей ноги кусочек шкурки. – Пальчики оближешь.

– Это верно, – поддакнул Марциан.

– Ничего вкуснее не бывает, – произнес Тулл, отрезая себе еще кусок.

– Изумительно приготовленное мясо, – промямлил Туберон.

– Оно тебе не по вкусу, трибун? – усмехнулся Цедиций.

Туберон замялся.

– Слегка жестковато, – признался он.

– Привыкай. На этом берегу реки других деликатесов не водится. Особенно сонь.

Марциан рассмеялся. Тулл попытался спрятать улыбку, поднеся к губам кубок.

– Я не привередлив, – ответил Туберон, заливаясь краской. – Обойдусь и без деликатесов. Особенно сонь.

– Рад это слышать, – ответил Цедиций. – Никогда не понимал, как можно есть грызунов. Чванство чистой воды, если хотите знать мое мнение. С тем же успехом можно приготовить крысу, на ней и то больше мяса. – Он посмотрел на Туберона. – Если тебе не нравится кабанятина, то что бы ты предпочел?

– Я люблю рыбу. Я еще не пробовал, но мне говорили, что форель в местных реках отменная.

– Вот с этим я не стану спорить, – улыбнулся Цедиций. – Угри тоже хороши… Но довольно о еде. Что нового слышно из Иллирии? Это правда, что война окончена?

Все тотчас посмотрели на Туберона – и, наверное, пристальнее всех Тулл, отслуживший в тех краях более года.

– Да, спустя три года. Известие об этом дошло до столицы, когда я уезжал, – ответил Туберон, довольный всеобщим вниманием к своей персоне. – Два месяца назад Тиберий и Германик подавили последние очаги мятежа.

– Прекрасная новость! – заявил Цедиций, поднимая кубок. – За императора!

Тулл подхватил его тост, правда, слегка расстроенный тем, что не стал свидетелем этой победы. С другой стороны, он был рад тому, что остался жив. После ранения центурион выздоравливал целых полгода, после чего вместе со своим легионом оказался здесь, в Ветере.

Все четверо пригубили вино.

– Говорят, что Август в восторге, – продолжал Туберон. – Он даже не взял себе титул императора, а разрешает пользоваться им Тиберию. Кстати, последнего по возвращении в Рим ждет триумф.

– Да, времена меняются, – негромко отозвался Цедиций и подмигнул Марциану и Туллу.

Марциан скрыл улыбку, правда, не слишком удачно. Тулл тоже улыбнулся, но про себя, а перед Тубероном сохранил непроницаемое лицо. У него не было оснований полагать, что трибун подослан Римом, чтобы шпионить за ними, но когда речь заходит об императорском семействе, то лучше держать язык за зубами. На всякий случай лучше не упоминать вслух нелюбовь Августа к своему приемному сыну Тиберию. Однажды, проклиная своего нынешнего наследника, император произнес известные слова: «Горе народу Рима – его перемелют челюсти, которые жуют медленно».