Копье и кость - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Машевская cтр.№ 65

– Займись письмом.

Дождавшись в засадах, пока поселяне засеют зерно на полях окрест замка, Бансабира обложила стены плотным кольцом и терпеливо ждала, время от времени отбиваясь от непрошеных гостей. За два месяца Бансабира взяла две крепости: на первую потребовалось семь с половиной недель, на вторую – ни дня: к ней достаточным оказалось просто подойти, местные подданные Синего дома добровольно капитулировали.

Только к этому сроку вернулся Дан Смелый. Явился с шумом, везя избитого Нера Каамала под одобрительный гомон. Бану сразу велела доложить об этом родственникам мужа – пусть знают, что долг жены она выполнила с честью. Что бы кто ни говорил, ее долг жены именно таков, решила Бану, – в конце концов, Каамалы прекрасно знали, что Нер женится не на хозяйке замка, а на командующем армией.

Нер плакал. Завидев Бансабиру, он практически кинулся ей на шею, обнимал, гладил живот и нес какую-то умилительную чушь. А потом запричитал, что им с Бану непременно надо убраться из лагеря армии: вернуться в чертог отца Каамала и ждать разрешения Бансабиры. Танша прицокивал в душе. Благо свидетелей не было. Проведя с мужем около часа, Бану отослала его в лазарет – пусть осмотрят раны и приведут в порядок. А ей надо поговорить с Даном.

Сияющий, счастливый, приветствуемый войсками, перешагнув порог, Дан померк. Бану не подняла головы от стола и не обратила на это внимания.

– Рассказывай.

– Тану, – протянул Дан до того жалобно, что Бану вздрогнула и подняла взгляд. Мужчина выглядел растерянно и почти испуганно – стоял, пошатываясь, глядел влажными глазами, в которых в разных пропорциях смешались страх, раскаяние и облегчение. – Тану, – проскулил он вновь, захлебнулся воздухом во всхлипе и упал на колени, закрыв лицо руками. Великая Мать Войны и Жизни, он здесь, он вернулся. Что бы танша ни решила, что бы ни сделала – уже не так важно. Важно, что он здесь, в ее шатре. Все позади…

Будет даже здорово, если она решит отстранить его или казнить, – жить с таким грузом на совести невыносимо.

– Лигдам, – сухо позвала тану. Оруженосец послушно вышел. Проводив его взглядом, Бану нахмурилась, неповоротливо встала, приблизилась к Дану. В другой подобной ситуации она бы спросила: «Что за спектакль?» – или: «Какого ты себе позволяешь?!» – но сейчас женщина чувствовала – надо иначе.

– Что случилось? – невозмутимо спросила она.

Праматерь, как, как же успокаивал, обнадеживал сейчас бесстрастный тон танши, который в иные моменты просто до крайности раздражал своей невыразительностью!

– Тану, – на судорожном выдохе повторил Дан. Он не плакал, нет, его просто трясло. – Тану, та-ну, та… ну, – повторял мужчина почти бессмысленно, срывающимся голосом.

– Дан, – Бансабира заговорила ласково, – я знаю все и не буду тебя обвинять. Я хочу услышать, где и как.

Где и как потерял больше двух третей вверенных людей? Из тысячи двухсот мечей, которые Бану отрядила вызволять мужа, вернулось едва ли больше трех сотен.

Дан на призыв госпожи никак не отреагировал. Видно было, что пытался взять себя в руки, но не выходило ровным счетом ничего. Совсем не похож на себя, признала Бану. Всегда уверенный, всегда твердый… Неужели его так легко сломать?

Бансабира мягко положила руку мужчине на плечо, но тот все равно вздрогнул.

– Послушай, Дан, ты…

– Как? – прохрипел мужчина, неосознанно вцепившись в женскую ладонь до хруста костей. – Как вам это удается, тану?

Бансабира помрачнела – не надо объяснять, что именно.

– Если думать об этом слишком долго, погибнут и те, кто выжил прежде. Ты не можешь думать, почему поступил так, как поступил, копаться в себе, оправдывать или обвинять себя, Дан. Полководец обязан уметь признавать свои ошибки, но не испытывать чувства вины из-за них. Или хотя бы, – шепнула женщина, – делать вид, что это так.

Дан немного успокоился, хотя по лицу мужчины Бансабира не сказала бы, что тот услышал хоть слово из того, что она произнесла.

– Вставай. – Тану протянула руку. Дан, взявшись, поднялся. Танша повела его к столу, но Дан, освободившись, замер и мотнул головой. Ну, пусть стоит.

Из последовавшего сбивчивого рассказа Бансабира узнала, что диверсия в лагере красных готовилась долго и тщательно и прошла гладко – все многотысячное войско было мобилизовано и направлено в одну сторону, в то время как спасители Нера действовали с противоположной. Там потребовалось только отбиться от охраны, что стоило полусотни солдат. А вот уже при продвижении обратно они угодили в засаду все тех же красных, на самых подступах к Сиреневому танаару. Засаду до того страшную, что с большим трудом вообще сумели вырваться. На вопрос, каким образом Дан повел людей в непроверенную местность, тот ответил, что местность они вроде обследовали, правда, наскоро – их торопила погоня алых. Разумеется, обнаружив пропажу, Ранди Шаут отрядил приличные силы вслед нарушителям. Ну а дальше все известно.

Вот как все оказалось – это удалась не диверсия ее солдат, это тану Шауту удалось их одурачить. Добровольно отдать Нера, чтобы наверняка загнать и разбить меньшие силы противника. А если бы Бану явилась со всем своим войском и смогла прорвать засаду, Шаут загнал бы ее к Сиреневым. Видимо, полагал, что Мать лагерей по-прежнему гостит у деда, с которым у нее весьма сложные отношения. Тогда, из-за того что притащила на земли Ниитасов армию врага, Иден, скорее всего, ударил бы ей в авангард, а Шаут тем временем дожал с тыла. И дальше… Надо полагать, Ранди был уверен в том, что следом справится и с Ниитасами.

Судя по всему, Дан тоже все это понял, сообразила Бансабира, иначе бы не задавался вопросом, как теперь смотреть в глаза солдатам, ей и самому себе. Потерять армию потому, что не распознал намерения врага…

Когда Гобрий узнает, скажет, что в случившемся виновата Бану: кто отправляет подразделение к армии, превосходящей вдесятеро?! Но сейчас Бансабира и впрямь не считала себя виновной. Дан сказал, что сунулся при возвращении по пересеченной местности окольными путями, побоялся идти через равнины. Именно это и было вопиющей глупостью, на взгляд танши. В таких ситуациях самое очевидное и тривиальное решение зачастую самое верное. Держись он равнин – исход был бы иным. Он всегда иной, когда у армии есть место для маневра, даже если такой это простой «маневр», как рассеивание.

– Ты сделал все, что мог, и все, что требовалось, – сказала Бансабира. – Ты освободил ахтаната Серебряного дома и зятя Пурпурного. Остальное сейчас не имеет значения. Отдохни, потом сообщишь, кому из твоих полагается обещанный замок с землей.

– Он погиб, – мигом отрапортовал Дан.

– Значит, замок перейдет его семье. Отдохни, говорю, потом обсудим. Ты молодец. Я признательна.

Дан, кивнув, помялся, попятился, волоча ноги, вышел. Бансабира долго смотрела ему вслед. Кажется, глаза начинало щипать. Не иначе как из-за беременности приступ плаксивости. Срок подходит. Явно ведь не из-за того, что во всем виновата она одна… Если бы она вообще была расторопнее, если бы вообще смогла избежать сражения, в котором был пленен Нер…