Копье и кость - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Машевская cтр.№ 43

– Вот уж не поверю, что вы не знаете, дорогой дедушка, – отозвалась тану так же невыразительно, как обычно. – Нам нужен проход.

– Нам нужен проход? – почти слабоумно повторил глава Сиреневого дома. – Нам… нам, – повторял Иден, словно пробуя слово на языке и так, и эдак.

– Разумеется, я не думаю, что родственных связей хватит для достижения договоренности, – уточнила танша.

– Хм-хм, нам, – продолжал гнуть свое Иден. – Нам, говоришь? Весь вопрос в том, кому это – нам? Вас четверых я бы и так пропустил, – милостиво расщедрился Ниитас. – А насчет остальных… Да, остальных, – мечтательно тянул старик. – Цена прохода будет зависеть от армии, которую ты возьмешь с собой, внученька.

От этих слов Бану вспомнился один из девизов Багрового храма. Определенно, время и золото требуют опытных рук вроде этих – костлявых, со сморщенной кожей, рук Идена Ниитаса.

– И каков размен? – деловито осведомилась Бану.

– Хм-хм… ну… тысяч до трех можно и золотом, а вот если больше… Да, пожалуй, если больше трех тысяч, то требуется что-то … ну ты понимаешь… что-то совсем другое, да?

Одхан нахмурился – что может быть важнее золота во время войны, чтобы платить солдатам? Говоря начистоту, много ли их, вроде него самого, кто пойдет за командиром из необъяснимой собственной гордости или личных чувств.

Впрочем, еще есть еда. Еда тоже важна, прикинул Одхан. Но важнее золота становится только в осаде.

– Да, понимаю, – ответила танша. Отлично она понимает – дед в курсе, что у нее за спиной куда больше трех тысяч.

Бану отпила воды. Тот факт, что, вопреки ожиданиям Ниитасов, за обедом женщина предпочла вину именно воду, явно вызвал недовольство сиреневых, но под общим настроением придурковатости Идена атмосфера пока царила не более чем смущающая.

– Понимаешь, значит. Это хорошо, – одобрил дед и замолчал. Он разлепил прищуренные глаза и уставился на Бансабиру, будто проверяя. Танша со скучающим видом бросила на Идена ответный взгляд и вновь принялась пить. Раду и Энума от этого обмена невысказанными мыслями синхронно передернуло – что, черт возьми, тут вообще происходит?!

События больше никак не развивались. Никто не хотел уступать первым. Мысленно вздохнув, Гистасп принял эту участь на себя.

– Полагаю, гарантии ненападения будет достаточно?

– Только если это гарантия, – согласно кивнул Иден, не сводя глаз с внучки. И тут же опять натянул привычную маску, прищурился, разулыбался и повернулся к Гистаспу. – Только если это гарантия, понимаете? А гарантия – она же что? Она гарантирует, верно?

После этой фразы Раду окончательно убедился, что Иден Ниитас – непроходимый дебил, вытаращился на таншу и старался больше не слушать ее идиота-деда.

– А подобрать достойный гарант сейчас так непросто, так непросто. Да, хм-хм.

– Особенно если вспомнить, что одного родственного гаранта вам явно недостаточно, – допив, Бансабира облизнулась. – А молока у вас нет? – буднично спросила женщина.

– Молока? Отчего же, найдем для беременной внученьки. Энум, сходи-ка в кухни!

– А я почему?

– Давай-давай, родной, уважь старика и родственницу, – напутствовал Иден.

Энум что-то проворчал и ушел.

– Так что ты говорила про родственный гарант, а?

– Что его одного недостаточно, – невозмутимо отозвалась тану.

– Одного недостаточно, это правда, – запечалился Иден, впрочем, выглядел он все равно не особо расстроенным. – Хорошо, что у нас такая верная внучка – да и может ли дочка Эданы по-другому относиться к родству? – но ведь твой отец совсем не придает ценности нашим связям. Бедняжка Эдана почти ничего не значила для Сабира.

Как бы Раду ни пытался отвлечься, «идиота-деда» он слышал прекрасно. Ему с Одханом происходящее меньше всего напоминало переговоры. Если так дальше пойдет, они вообще никогда и ни о чем не договорятся! Сколько же можно повторять одно и то же?! Чего ходят вокруг да около? Что этому сморщенному червяку вообще нужно?

– Напомню, что я – уже замужем и уже с тобой в родстве.

– Хм-хм-хм, да-да, я вспомнил. – Брови Идена едва уловимо дрогнули, изображая удивление. – Но видишь ли, ты – любимое дитя моей славной дочери, которое делало ее счастливой. А вот твой ребенок придется мне всего лишь правнуком. Сколько в нем, по-твоему, будет от меня? Немного ведь, правда? Н-да, совсем чуть-чуть. А раз так… – Иден будто опять засомневался. Он все время говорил так, будто сомневался абсолютно во всем, кроме своего хорошего настроения, которое настойчиво пытался внушить окружающим. Возникало чувство, что, наверное, даже отосланные им на казнь подданные или подчиненные идут на плаху с непроизвольным и дерганым оскалом.

– У Энума в скором времени появится внучка или внук, не столь важно. Если родители кузены, родство не такое уж и близкое, разве нет?

Бансабира молчала, обдумывая слова деда, и в лице никак не изменилась, но Гистасп, сидевший по ее правую руку, уловил, что женщина напряглась.

– И все-таки, – подал голос командующий, – достаточно близкое, чтобы быть предосудительным как кровосмешение.

– Вы думаете? Думаете, да, Гистарх? – уточнил Иден.

– Да, – вежливо кивнул Гистасп. – Согласитесь, осуждение в таком варианте неизбежно. Согласитесь ведь? – в тон тану ответил военачальник.

От этого подражания Раду вздрогнул и перевел на командующего круглые глаза, хотя до того успешно размышлял над тем, что Энум как-то подозрительно долго ходит за молоком для танши.

Бансабира напряглась – чертов Гистасп, иронизирует тут как ни в чем не бывало. Попробуй не рассмеяться, когда и так уже довольно непросто сохранять безучастное выражение лица!

– Ну а какое нам дело до осуждения, спрашиваю я вас? Что они посмеют сказать против союза, прошившего поперек половину Яса?

– Дело не в этом, – подала голос тану. – Я не стану распоряжаться жизнью нерожденного ребенка или делать из него ставку в союзе. В конце концов, мы оба можем не выжить.

Из-под ресниц Идена блеснули огни глаз и тут же вновь скрылись в щелках прищура. Дальнейшего можно было не договаривать – именно поэтому он и решил обезопасить себя другим браком, на случай, если с Бану что-то случится. Не в родах – так просто на поле брани. Не может же одному человеку так долго везти в чем-либо! Рано или поздно будет отдача.

Это понимали оба, сообразил Гистасп. Хуже – они поняли это с самого начала. С того момента, как впервые посмотрели друг на друга вблизи, одинаковыми широко раскрытыми глазами травянистого цвета; как осознали свою непроницаемую похожесть, дед и внучка поняли, что, независимо от того, какие цели преследовали прежде, теперь полны решимости сделать только одно – достичь договоренности.

Вернулся Энум. За ним следом шел слуга с подносом, на котором стояло несколько глиняных кружек и кувшин с молоком. Нервным жестом отослав молодого паренька и наполнив сосуды молоком, Энум сам расставил их и предложил один племяннице. Бану поблагодарила, но пить не торопилась.